Том 2. Пламенный круг. Лазурные горы - Сологуб Федор Кузьмич "Тетерников". Страница 25
«Идти б дорогою свободной…»
Идти б дорогою свободной, –
Да лих, нельзя.
Мой путь лежит в степи холодной;
Иду, скользя.
Вокруг простор, никто не держит,
И нет оков,
И Божий гнев с небес не вержет
Своих громов.
Но светлый край далёк отсюда,
И где же он?
Его приблизит только чудо
Иль вещий сон.
Он мне, как счастие, неведом:
Меня ведёт
Моя судьба звериным следом
Среди болот.
«Мне страшный сон приснился…»
Мне страшный сон приснился, –
Как будто я опять
На землю появился
И начал возрастать, –
И повторился снова
Земной ненужный строй
От детства голубого
До старости седой:
Я плакал и смеялся,
Играл и тосковал,
Бессильно порывался,
Беспомощно искал.
Мечтою облелеян,
Желал высоких дел, –
И, братьями осмеян,
Вновь проклял свой удел.
В страданиях усладу
Нашёл я кое-как,
И мил больному взгляду
Стал замогильный мрак, –
И, кончив путь далёкий,
Я начал умирать, –
И слышу суд жестокий:
«Восстань, живи опять!»
«О владычица смерть, я роптал на тебя…»
О владычица смерть, я роптал на тебя,
Что ты, злая, царишь, всё земное губя.
И пришла ты ко мне, и в сиянии дня
На людские пути повела ты меня.
Увидал я людей в озареньи твоём,
Омрачённых тоской, и бессильем, и злом.
И я понял, что зло под дыханьем твоим
Вместе с жизнью людей исчезает, как дым.
«Зачем, скажи…»
Зачем, скажи,
В полях, возделанных прилежно,
Среди колосьев ржи
Везде встречаем неизбежно
Ревнивые межи?
Одно и то же солнце греет
Тебя, суровая земля,
Один и тот же труд лелеет
Твои широкие поля.
Но злая зависть учредила,
Во славу алчности и лжи,
Неодолимые межи
Везде, где ты, земля, взрастила
Хотя единый колос ржи.
«Ангел мечты полуночной…»
Ангел мечты полуночной,
После тоски и томленья дневного
В свете нездешнем явился ты мне.
Я ли постигну, порочный,
Раб вожделенья больного и злого,
Радость в наивном твоем полусне?
Ясные очи упрёком
Рдеют, как майская полночь – грозою.
Жаль мне до слёз непорочной мечты.
Ты не миришься с пороком.
Знаю: я жизни и счастья не стою, –
О, если б смертью повеял мне ты!
«В амфоре, ярко расцвечённой…»
В амфоре, ярко расцвечённой,
Угрюмый раб несет вино.
Неровен путь неосвещённый,
А в небесах уже темно, –
И напряжёнными глазами
Он зорко смотрит в полутьму,
Чтоб через край вино струями
Не пролилось на грудь ему.
Так я несу моих страданий
Давно наполненный фиал.
В нём лютый яд воспоминаний,
Таясь коварно, задремал.
Иду окольными путями
С сосудом зла, чтоб кто-нибудь
Неосторожными руками
Его не пролил мне на грудь.
«На ступени склонясь, у порога…»
На ступени склонясь, у порога
Ты сидишь, и в руке твоей ключ:
Отомкни только двери чертога,
И ты станешь богат и могуч!
Но отравлен ты злою тревогой
И виденьями дня опьянён,
И во всё, что мечталось дорогой,
Безнадёжно и робко влюблён.
Подойду я к пределу желаний
На заре беззаботного дня,
И жестокие дни ожиданий
Навсегда отойдут от меня.
Неужели тогда захочу я
Исполненья безумной мечте?
Или так же, безмолвно тоскуя,
Застоюсь на заветной черте?
«Надо мною, как облако…»
Надо мною, как облако
Над вершиной горы,
Ты пройдёшь, словно облако
Над вершиной горы,
В многоцветном сиянии,
В обаяньи святом,
Ты промчишься в сиянии,
В обаяньи святом.
Стану долго, безрадостный,
За тобою глядеть, –
Утомлённый, безрадостный,
За тобою глядеть,
Тосковать и печалиться,
Безнадёжно грустить,
О далёком печалиться,
О бесследном грустить.
«Опять в лазури ясной…»
Опять в лазури ясной,
Высоко над землёй
Дракон ползёт прекрасный,
Сверкая чешуёй.
Он вечно угрожает,
Свернувшись в яркий круг,
И взором поражает
Блистающих подруг.
Один царить он хочет
В эфире голубом,
И злые стрелы точит,
И мечет зло кругом.