Том 3. Восхождения. Змеиные очи - Сологуб Федор Кузьмич "Тетерников". Страница 13
«Сладко ты благоухаешь…»
Сладко ты благоухаешь,
Расцвела на радость мая.
Отчего ж ты не вздыхаешь,
Сад родимый покидая?
Сломан стебель в полдень знойный,
Сломан злобною рукою, –
Непорочной и спокойной
Ты сияешь красотою.
Подожду до ночи лунной,
И тебя, уж неживую,
У решётки той чугунной
Подыму и поцелую.
«Вести об отчизне…»
Вести об отчизне
Верьте иль не верьте, –
Есть весна у жизни,
Есть весна у смерти.
Если розы красны,
То купавы бледны.
Небеса бесстрастны,
Мы же, люди, бедны.
Истина предстанет
Поздно или рано.
Здешнее обманет, –
В смерти нет обмана.
«Невеста тихая приходит…»
Невеста тихая приходит.
Какие белые цветы!
Кого она с собой приводит?
О чём в очах её мечты?
Она сложила странно руки,
Она склонила взор к земле.
Её весна – заря разлуки,
Её пути лежат во мгле.
Идёт в святом благоуханьи,
Колебля белую фату,
И в угасающем дыханьи
Струя холодную мечту.
«В лесу кричала злая птица…»
В лесу кричала злая птица,
Едва ручей журчал в кустах,
По небу прядала зарница,
Туман сгущался на полях.
Из-за раскрытого широко
Томленья в полночи моей
Прозрачный голос издалёка
Мне что-то пел, – не знаю чей.
И всё, что вкруг меня звучало, –
Ручей, и ветер, и трава, –
Всё, докучая, заслоняло
Его эфирные слова.
И я заклятием молчанья
Воззвал к природе, – и она
Очарованью заклинанья
Была на миг покорена.
Я ждал, – и в вещем ожиданьи
Зажёгся мне великий свет.
Далёкий зов погас в молчаньи,
Но был в молчании ответ.
«Игру Ты возлюбил, и создал мир играя…»
Игру Ты возлюбил, и создал мир играя;
Кто мудрости вкусил, Ты тех изгнал из рая.
Кто захотел расти, тех смерти Ты обрёк.
Зарёю мужества поставил Ты порок.
Ты – Отрок радостный, Ты – девственное Слово.
Сомненье тёмное отринул Ты сурово.
Младенца умертвил посланник грозный Твой, –
Ты в царствии Своём младенца успокой.
И на земле есть радости,
Есть много радостей и в тёмном бытии, –
Но все земные сладости –
Обманы краткие, прельщения Твои.
Обманом очаровано
Невинное дитя,
И если смертью сковано,
То сковано шутя.
Обещанное сбудется, –
Восстанет милый прах,
И радостно разбудится
Улыбка на губах.
И ждать ли нам наскучило,
И скорбь ли нас измучила, –
Всему своя пора,
А смертное томление,
И тёмный гроб, и тление –
Всё это лишь игра.
Тоскует мать над милым прахом,
Тоскует мать.
Кого обнять? С безумным страхом
Как обнимать?
Предстань пред нею, отрок ясный,
Как тихий сон,
И погрузи в туман безгласный
Безумный стон.
Потоки слёз и ладан дымный
Туманят взгляд.
Утеха в них; утеха – гимны
И весь обряд.
Земные дети шаловливы, –
Но крылья есть.
О том, как ангелы счастливы,
Доходит весть.
«Алой кровью истекая в час всемирного томленья…»
Алой кровью истекая в час всемирного томленья,
С лёгким звоном злые звенья разжимает лютый Змей.
Умирает с тихим стоном Царь полдневного творенья.
Кровью Змея пламенея, ты жалеть его не смей.
Близок срок заворожённый размышленья и молчанья.
Умирает Змей багряный, Царь безумного сиянья.
Он царил над небосклоном, но настал печальный час,
И с протяжным, тихим стоном Змей пылающий погас.
И с бессильною тревогой окровавленной дорогой,
Все ключи свои роняя, труп Царя влечёт Заря,
И в томленьи грусти строгой месяц бледный и двурогий
Сеет мглистые мечтанья, не грозя и не горя.
Если страшно, если больно, если жизни жаль невольно, –
Что твой ропот своевольный! Покоряйся, – жить довольно.
Все лучи померкли в небе и в ночной росе ключи, –
И опять Она с тобою. Слушай, слушай и молчи.
«В великом холоде могилы…»
В великом холоде могилы
Я безнадёжно схоронил
И отживающие силы,
И всходы нераскрытых сил.
И погребённые истлели
В утробе матери-земли,
И без надежды и без цели
Могильным соком потекли.
И соком корни напоили, –
И где был путь уныл и гол,
Там травы тихо восходили,
И цвет медлительный расцвёл.
Покорна гласу тёмной воли,
И бездыханна и светла,
Без торжества, без слёз, без боли
Вся сила мёртвая цвела.
И без любви благоухала,
Обманом жизни крася дол,
И сок сладчайший источала
Для пёстрых бабочек и пчёл…
О, если б смерть не овладела
Семьёю первозданных сил,
В какое б радостное тело
Я все миры соединил!