Том 3. Восхождения. Змеиные очи - Сологуб Федор Кузьмич "Тетерников". Страница 4
«В лесу живет проказник неуёмный…»
В лесу живет проказник неуёмный,
Малютка Зой.
Насмешливый, он прячется в укромной
Глуши лесной.
На нём надет кафтанишко, плетённый
Из трав лесных,
По ветру кудри вьются, и зелёный
Колпак на них.
На молвь людей он любит откликаться
В тиши лесной,
Но им в глаза не смеет показаться
Малютка Зой.
«Я уведу тебя далёко…»
Я уведу тебя далёко
От шумных, тесных городов.
Где в многолюдстве одиноко,
Где рабство низменных трудов.
Уйдём к долине безмятежной
На берега пустынных вод.
Когда свершится неизбежный
Звезды таинственный восход.
И там, на берегу потока,
Под лёгкий лепет камыша,
От тёмной суеты далёко,
Прохладой свежею дыша,
Там, на путях очарованья
В безмолвный час поймёшь и ты
Неотразимые призванья
Миры объемлющей мечты.
«Где безбрежный океан…»
Где безбрежный океан,
Где одни лишь плещут волны,
Где не ходят чёлны, –
Там есть фея Кисиман.
На волнах она лежит,
Нежась и качаясь,
Плещет, блещет, говорит, –
С нею фея Атимаис.
Атимаис, Кисиман –
Две лазоревые феи.
Их ласкает океан.
Эти феи – ворожеи.
К берегам несёт волну,
Колыхаясь, забавляясь,
Ворожащая луну
Злая фея Атимаис.
Пенит гневный океан,
Кораблям ломая донья,
Злая фея Кисиман,
Ворожащая спросонья.
Злые феи – две сестры –
Притворяться не умеют.
Бойся в море злой поры,
Если обе чары деют.
«Цветёт весёлый сад…»
Цветёт весёлый сад
В безмолвии ограды.
Увидеть нежный взгляд
Кусты и птицы рады.
С высокого крыльца
Походкою царицы
Несёт она зарницы
Над розами лица.
Как сказка голубая,
Ушла от ярких в тень,
Рукою нагибая
Коварную сирень.
Сиреневые сказки
Понятней, чем слова.
Кружится голова,
И руки жаждут ласки.
Она идёт в поля,
Шумят её одежды.
Угретая земля
Цветёт в лучах надежды,
И зелень влажных трав
Под жгучей лаской змия, –
О сладости благие
Развеянных отрав!
Идёт к реке весёлой,
По мягким берегам.
Развейся, зной тяжёлый,
По долам, по лугам!
Истома грёз и лени
В одеждах на песке,
И тихий смех в реке,
Лобзающей колени.
Но только злой дракон
На тело смотрит сонный,
А где же, где же он,
Желанный и влюблённый?
Опять идти одной,
Закутанной в одежды,
Сквозь яркие надежды
В истомный, томный зной.
«Луны безгрешное сиянье…»
Луны безгрешное сиянье,
Бесстрастный сон немых дубрав,
И в поле мглистом волхвованье,
Шептанье трав…
Сошлись полночные дороги.
На перекрёстке я опять, –
Но к вам ли, демоны и боги,
Хочу воззвать?
Под непорочною луною
Внимая чуткой тишине,
Всё, что предстало предо мною,
Зову ко мне.
Мелькает белая рубаха, –
И по траве, как снег бледна,
Дрожа от радостного страха,
Идёт она.
Я не хочу её объятий,
Я ненавижу прелесть жён,
Я властью неземных заклятий
Заворожён.
Но говорит мне ведьма: «Снова
Вещаю тайну бытия.
И нет и не было Иного, –
Но я – Твоя.
Сгорали демоны и боги,
Но я с Тобой всегда была
Там, где встречались две дороги
Добра и зла».
Упала белая рубаха,
И предо мной, обнажена,
Дрожа от страсти и от страха,
Стоит она.
«Наряд зелёный не идёт…»
Наряд зелёный не идёт, –
Весенний цвет, – к моей печали.
Ареной горя и забот
Меня всё те же кони мчали,
От ожиданий голубых
К моим отчаяниям белым,
От расцветаний молодых
К плодам увядшим, но не зрелым.
Бег прерывался только там,
Где всё томится в свете жёлтом,
Где беды зреют по полям,
А счастье за надёжным болтом.
Гляжу, – ристалища вдруг нет, –
Стоит чертог передо мною,
А в нём и музыка, и свет,
И люди движутся толпою.
Печаль моя в нём расцвела, –
Ей платье жёлтое пристало, –
Она, роскошна и светла,
Царицей в том чертоге стала.
На бале были чудеса!
В груди моей кипели силы, –
Печали яркая краса
Ласкала ласкою могилы.
Но не устал возница мой,
Ещё мерцает даль за далью,
И мы опять летим домой
С моей венчанною печалью.
Опять рядиться надо ей,
На выбор, – всех цветов наряды.
Наряд зелёный всех больней, –
Ему все счастливы и рады…