Билет куда угодно - Найт Дэймон. Страница 30

— Ну, поплыли, — сказала девушка.

Нейсмит заколебался. Все происходило Слишком стремительно, а ему требовалось время, чтобы поразмыслить. Теперь уже казалось невероятным, что он только что совершил жестокое и хладнокровное убийство… И ведь вовсе не так, как в прошлый раз, когда оказался в отрубе — а только потом обнаружил, что прикончил Уэллса. На сей раз в голове что-то ясно подсказало: «Хрель знает, кто я». И вмиг Нейсмит четко понял, что должен сделать и почему. Теперь понимание это пропадало… «Черт возьми, — вдруг подумал Нейсмит, — что же я за чудовище?»

Глава 14

Тут Нейсмит почувствовал, что девушка взяла его за руку и тянет к центру сферы. Мужчина тут же помог даме, использовав свою указку. Они миновали небольшую кучку цветасто разодетых людей, затем другую. В зале, как заметил Нейсмит, было также полно и небольших саркофагов. Затем он вдруг потрясенно сообразил, что многие плавающие тела принадлежат зеленокожим Непотребам.

Непотребы без конца перетаскивали разное барахло, сновали с поручениями, причем с абсолютно отсутствующими выражениями на физиономиях. Некоторые пестро разодетые люди передвигались сами, подобно Лисс-Яни и Нейсмиту; но многих других перетаскивали с места на место Непотребы или гробы. Все как один носили дурацкие хрелевские одеяния. Не иначе, прятали недоразвитые ноги. А может, копыта.

Нейсмит с девушкой обогнули массивное и заковыристое строение, напоминавшее дерево, из блестящего золотистого материала, на ветвях которого сидело множество крошечных роботов в форме рыб. А в другой стороне, за безумной толпой плывущих людей, Нейсмит усмотрел другое массивное сооружение — настолько же уродливое, насколько прекрасным казалось златое дерево без златой цепи.

Второе сооружение представляло собой торс Непотребки, увеличенный до размера десятиэтажного здания. Гигантский и нелепый, торс нависал над блестящей толпой, будто повесившийся сторож общественной свалки, вокруг которого роятся жирные мухи. Руки статуи были связаны за спиной, а кожа тут и там утыкана длинными иглами, из которых сочились капли темной крови. Сквозь гулкую болтовню и дурацкий смех Нейсмит вдруг расслышал дикий хриплый крик — мучительный стон, усиленный до невероятной степени и исходивший, казалось, именно оттуда, где следовало быть голове Непотребки. Болтовня ненадолго затихла — а затем послышались раскаты смеха еще более идиотского.

Нейсмиту вдруг стало дурно.

— Что это? — потребовал он ответа.

— Твердяк, — безразлично ответила девушка. — Непотребка — одна из бунтовщиц. Ее, конечно, поймали. И сделали большой твердяк. Чтобы все могли посмотреть. Только ты лучше глянь во-он туда.

Нейсмит повернул голову и заметил девушку из касты Лисс-Яни, вступившую в любовную схватку со стройным мускулистым мужчиной. Вокруг парочки собралось небольшое кольцо зрителей. Слышались вялые аплодисменты.

— Да не туда, — нетерпеливо ткнула его кулачком Лисс-Яни. — Вон там, дальше.

Нейсмит покорно посмотрел дальше и не узрел ничего занимательного, кроме еще одной дамы из касты Артистов — эта носила на себе забавную газовую мантию. Женщина плыла по залу в сопровождении целого эскорта молодых мужчин и девушек. На благородном лице выражалась глубокая грусть; женщина безразлично смотрела прямо перед собой.

— Это Тера-Яни, — понизив голос, сообщила девушка. — Она прекрасна, правда?

— Прекрасна? — Нейсмит старательно изобразил недоумение. — Не понимаю. Что значит «прекрасна»?

— Ах, она была самой влюбляемой Яни во всем Городе — до последнего времени. Когда появились новые мутации и мода переменилась. И с Терой все кончено. Она приняла двадцатидневный яд. И теперь прощается с Городом.

Жертва моды не особенно впечатлила Нейсмита, и он лишь хмыкнул. А вверху над ними зеленокожая служанка перемещала по воздуху свою немыслимо жирную пожилую госпожу, толкая ее в задницу, размерами сравнимую с Капитолием. Все Непотребы, как теперь заметил Нейсмит, носили блестящие металлические ошейники. Теперь он припомнил, что и раньше видел подобные ошейники на зеленокожих.

До лже-Шефта доплыл обрывок разговора:

— Ах, госпожа, почему же все Непотребы должны умереть? Разве я не всегда хорошо вам служила, разве я…

— Ох, не утомляй меня, Менда. Сколько раз тебе говорить — ничего уже не изменишь. Это же наука — это так важно! И вообще — не смей больше…

Теперь Нейсмит и Лисс-Яни приближались к самому центру необъятного зала — туда, где плавали самые крупные и плотнее всего спрессованные массы людей. Назойливый гомон усилился. Нейсмита пробрал неприятный озноб — близость всей этой публики была ему несколько неприятна.

Где-то впереди истошно вопил хриплый женский голос с какими-то попугайскими интонациями — ни слова не разобрать. Нейсмит с девушкой подплывали все ближе, терпеливо проделывая путь сквозь плотно спрессованную толпу — когда стоя, а когда и в лежку.

Наконец Нейсмиту удалось высмотреть в толпе вопящую женщину. Висела она в центре небольшой группы цветасто разодетой публики. Страшно, неприлично жирная. В дутом, украшенном орнаментом алом одеянии. Когда баба поворачивалась, Нейсмит видел, что ее телеса трясутся под тканью, будто кусок студня на вилке. Физиономия вся в морщинах; глаза так и сверкают безумием.

— …Немедленно подойдите и скажите-ка мне — кем это вы себя возомнили… молчать и слушать!.. молчать и слушать!.. Говорю вам, я не намерена терпеть подобного неуважения — да кто вы такие?.. отвечайте, почему не слышу ответа?.. Молчать! Почему не отвечаете?.. Что, все языки проглотили? Слушайте…

— Высокородная, с вашего позволения… — начал было взволнованный мужчина с розовой поросячьей физиономией. Жирнее его тут была, казалось, только сама Высокородная.

— Молчать! За триста лет никогда не приходилось мне сносить подобного обращения! Молчать, Трузад! Молчать! Тебя не спрашивали! Доколе буду терпеть я эти издевательства! Рейг! Рейг! Где этот засранец? Рейг!

— Слушаю, Высокородная, — раскланялся зеленокожий слуга, подплывая к госпоже.

— Дай мне дозняк! Негодяй! Ты что, не видишь, в каком я состоянии?

— Высокородная, — принялся увещевать ее еще один жирный, — постарайтесь успокоиться. Прошу вас. Быть может, вы подождете самую чуточку, прежде чем принимать еще. Вспомните, ведь за последнее время вы уже приняли десять кубантов…

— Не учить! Не учить меня, сколько мне надо догона! Да как вы смеете? — Толстуха с явной угрозой для жизни себя и окружающих поперхнулась и побагровела. Потом взяла что-то у зеленокожего, проглотила — и тут же свирепо засверкала глазами, лишившись на какое-то время дара речи. Слуга вручил ей трубку, ведущую к колбе с красноватой жидкостью, и госпожа принялась лихорадочно и увлеченно сосать. Щеки старухи ввалились, а глаза вылезли на лоб. Вссссс…

Лисс-Яни бросила пару слов роботу, который затем скользнул вперед и вежливо произнес:

— Высокородная! Шефт, за которым вы посылали, уже здесь.

Старуха повернула физиономию; затем свирепо уставилась на автомат и с остервенением выплюнула трубку.

— Да, конечно! Нашли время! Почему мне больше не оказывают здесь ни малейшего послушания? Почему, я вас спрашиваю? Молчать! Почему мне постоянно пудрят мозги? Убить меня хотите? Да? Убить? Эй, ты! Как тебя там? Подойди сюда!

Нейсмит невольно подплыл к Высокородной.

— Меня зовут Нейсмит, — сообщил он ей.

— Нейсмит? Какой такой Нейсмит? Это что, имя? Ты что тут со мной — шутки шутишь? Молчать! Как его зовут, я спрашиваю? Как зовут этого Шефта?

— Он не знает своего имени, Высокородная, — сообщил робот. — К нему обращаются как к «этому человеку».

— Молчать! — завопила толстуха. — Эй, ты! Ты Шефт?

— Вам виднее, Высокородная, — тактично ответил Нейсмит. Вокруг начал скапливаться плотный шар зевак, в основном до невозможности жирных.

— Дерзость! Неслыханная дерзость! Знаешь ты, как убить Цуга? Знаешь? Отвечай прямо и оставь свои штучки!