Шантаж - Гришем (Гришэм) Джон. Страница 65

— Вы хотите, чтобы я ходил вокруг почты и шпионил за посетителями?

— Да, и полагаю, что именно в этом заключается основная работа частного детектива, — невозмутимо ответил Тревор.

— Послушай, парень, — прохрипел возмущенный Эд Пагноцци, — я очень занят и не собираюсь тратить драгоценное время на всякие пустяки. Позвони кому-нибудь другому.

Тревор громко выругался и стал набирать следующие номера, однако там включались автоответчики. Выругавшись еще раз, он положил трубку и решил, что попытается связаться с ними завтра утром.

А в доме напротив Клокнер радостно потирал руки: наконец-то ему удалось проследить всю цепочку мошенничества. Телефонные звонки Карсона в Филадельфию окончательно прояснили ситуацию и помогли разгадать этот непростой ребус. Операция с фальшивыми письмами от имени Брента Уайта прошла успешно, но оставался один вопрос, ответить на который им никак не удавалось: каким образом собратья узнавали настоящие имена потенциальных жертв. И вот теперь благодаря звонку Карсона в Филадельфию все встало на свои места. Заключенные через адвоката находили частного детектива в том или ином городе и поручали ему выяснить фамилию человека, арендовавшего почтовый ящик под определенным номером.

Дэвилл ждал почти до десяти вечера, пока его не пропустили в кабинет директора ЦРУ. Северные корейцы застрелили в демилитаризованной зоне еще одного американского солдата, и Тедди Мэйнард несколько часов занимался этим весьма неприятным инцидентом. Когда Дэвилл вошел в бункер, Тедди допивал свой черный кофе.

— Я так и думал, — проронил он, выслушав подробный доклад подчиненного.

— Из всей этой истории, — продолжал рассуждать Дэвилл, — следует один весьма неприятный вывод. — Он сделал паузу и выжидательно посмотрел на шефа. — Этот адвокат вполне может нанять в Вашингтоне какого-нибудь частного сыщика, чтобы выяснить настоящее имя Эла Кониерса.

— Каким образом?

— Существует несколько способов. Во-первых, самая обыкновенная слежка за всеми клиентами почтового отделения. Во-вторых, взятка почтовому служащему. Думаю, пятисот баксов за такую информацию вполне достаточно. В-третьих, можно покопаться в Интернете и отыскать необходимые сведения там. Правда, для этого нужно обладать определенными знаниями и навыками, но и эта проблема решается с помощью денег. Кстати, один из наших сотрудников без особого труда установил владельцев всех почтовых ящиков в одном из городов штата Индиана. Однако наиболее вероятной все-таки остается простая слежка.

— Сколько они обычно платят за подобные услуги?

— Точно не скажу, но мы выясним, как только Карсон договорится с частным детективом.

— Его нужно нейтрализовать.

— Уничтожить?

— Нет, пока этого делать не стоит, — задумчиво произнес Тедди. — Я бы предпочел, чтобы его просто купили. Если он согласится работать на нас, то мы будем иметь самый надежный источник информации о деятельности этих мошенников. И к тому же нам удастся сохранить тайну Эла Кониерса. Обдумайте план действий и доложите мне.

— И план устранения?

— Идите и обдумайте все, что я вам сказал, — недовольно проворчал Тедди. — Но только без спешки. Пока у нас есть время.

Глава 23

Аарон Лэйк понравился жителям южных штатов. Они были в восторге от его воинственных речей, от планов производства современного оружия, от угроз террористам и всем другим врагам Америки. Члены его предвыборного штаба засыпали Флориду, Миссисипи, Теннесси, Оклахому и Техас рекламными материалами, устоять перед которыми было практически невозможно. А люди Тедди Мэйнарда наводнили эти же штаты огромным количеством наличных денег, что возымело еще большее действие, чем реклама.

14 марта были подведены итоги грандиозной кампании. Аарон Лэйк стал безусловным лидером предвыборной гонки в южных штатах, заручившись поддержкой восьмисот одного делегата. Его соперник губернатор Тэрри смог собрать лишь триста девяносто голосов. Правда, многие делегаты так и не определились в своих предпочтениях, но это было делом времени. Предвыборная гонка близилась к концу.

Бастера, только попавшего в тюрьму «Трамбл», обязали уничтожать сорняки на всей территории, за что он стал получать двадцать центов в час. Сначала, правда, ему предложили мыть полы в тюремной столовой, но он попросил начальство дать ему возможность поработать на свежем воздухе. Бастер с детства любил солнце и очень боялся, что постоянное пребывание в закрытом помещении приведет к тому, что он вскоре превратится в бледного и толстого заключенного, каких немало вокруг.

Он работал добросовестно, много двигался и даже стал получать от этого некоторое удовольствие, хотя сам факт пребывания в тюрьме, естественно, не доставлял ему никакой радости. Бастер даже представить не мог, что придется торчать здесь сорок восемь лет. Да и кто мог представить себе такое?

Сорок восемь лет! Подумать только! Он с трудом выдержал первые сорок восемь часов, а тут сорок восемь лет. А ведь еще совсем недавно он с отцом работал в своем доке, ремонтировал катера, выходил в море за рыбой и каждый Божий день бывал на пляже.

Быстро уничтожив сорняки по краям баскетбольного поля, где вовсю шла игра, он переместился на другое поле — там обычно играли в волейбол. День был жаркий, и с Бастера ручьями стекал пот. Выпрямившись, он вытер лицо тыльной стороной ладони и посмотрел вдаль. На беговой дорожке маячила одинокая фигура. Это был высокий мужчина преклонных лет с длинными, развевающимися на ветру волосами и без рубашки.

Бастеру он показался знакомым. Быстро покончив с сорняками, парень подошел к краю спортивной площадки и только сейчас узнал в быстро шагающем и взмокшем от пота мужчине Финна Ярбера — одного из судей, к которым он недавно обратился за помощью. Ярбер двигался энергично, высоко держал голову и вообще не был похож на человека, которому исполнилось шестьдесят.

— Привет, Бастер, — весело сказал он, поравнявшись с новичком. — Как дела?

— Ничего, привыкаю потихоньку, — улыбнулся тот, вытирая со лба пот. — Не будете возражать, если я немного прогуляюсь с вами?

— Напротив, — быстро согласился Ярбер, не сбавляя шаг.

Первые полмили они шли молча, а потом Бастер собрался с духом и решил выяснить, что предпринимают судьи для его спасения:

— Мистер Ярбер, как там насчет моей апелляции?

— Этим занимается судья Бич, — охотно сообщил ему Ярбер. — Самое неприятное для тебя заключается в том, что в обвинительном заключении нет никаких изъянов. В этой тюрьме немало людей, которые попали сюда в результате нарушения тех или иных процессуальных норм. Мы сразу беремся за эти дела, и в конце концов нам удается скостить несколько лет. Мне очень жаль, Бастер, но в твоем деле, к сожалению, таких нарушений нет.

— Ничего страшного, — уныло улыбнулся парень. — Мне эти несколько лет как мертвому припарка. Вряд ли они помогут мне благополучно дожить до освобождения. Какая разница — сорок восемь лет мне сидеть или тридцать восемь?

— И все же апелляцию надо обязательно подать. Есть шанс, что решение суда будет пересмотрено в твою пользу.

— Шанс этот довольно слабый, насколько я понимаю, — с отчаянием обреченного возразил Бастер.

— И тем не менее он есть, — продолжал подбадривать его Ярбер без всякого, впрочем, энтузиазма. — Было бы глупо не воспользоваться им.

Ярбер надолго задумался, вспоминая свое собственное дело. Этот парень стал жертвой не только обстоятельств, но и всей судебной системы, той самой системы, которую Ярбер некогда всецело поддерживал и жертвой которой стал сам. Правда, у него были весьма влиятельные враги, а сам он прекрасно понимал, почему они все ополчились против него. А этот бедняга попал за решетку совершенно случайно. Ярбер внимательно изучил дело Бастера и еще больше укрепился в мысли, что тот абсолютно невиновен. Парень просто стал очередной жертвой чрезмерного усердия государственного обвинителя.