По соседству с герцогом - Брэдли Селеста. Страница 46

Улыбнувшись при воспоминании о потрясенной реакции Колдера, Дейдре прижала платье к себе и обернулась кругом, позволив шуршащему шелку кружиться вокруг ее простых муслиновых юбок.

Стук.

Она обернулась на шум позади нее и обнаружила, что кто-то карабкается через окно.

– Баскин?

Молодой человек с трудом поднялся на ноги, гораздо менее проворно, чем лез в окно. Он потерял пуговицу от жилета, на обоих плечах его узкого сюртука по последней моде лопнули швы, а в волосах застряла ветка с листьями, похожая на кривые оленьи рога. Поэт выглядел так нелепо, что первоначальная тревога Дейдре начала утихать и вместо нее появилась ярость.

– Что, по вашему мнению, вы делаете? – Она указала на окно. – Убирайтесь немедленно.

Баскин уставился на нее с разинутым ртом.

– Но я ждал этого шанса поговорить с вами! Когда вы открыли окно и улыбнулись мне, я понял, что вы хотите, чтобы я пришел к вам!

Затем он двинулся к ней, заблокировав путь к двери и отрезав ее от звонка. Теперь Дейдре вспомнила, почему она должна бояться его.

Баскин совершенно сошел с ума.

Вместе с грумом в нескольких шагах позади себя, Колдер уехал из Брук-Хауса на фабрику, которая в этот момент так отчаянно нуждалась в нем. Так много нужно сделать… так много проблем решить…

И все же, несмотря на всю важность его цели, он не мог сконцентрироваться на ней.

Шумящий город исчез из его сознания, пока он скакал по пути, который его лошадь знала так же хорошо, как и он сам. Утихли вопли, крики, стук колес экипажей по булыжникам, лязг и бренчание цивилизации, которое, кажется, никогда не прекращается.

Колдер любил город, ему нравились аккуратность солидных, квадратных зданий и прямолинейность улиц, которые вели туда, куда человеку нужно попасть. Однако в настоящий момент он мог бы с таким же успехом проезжать сквозь самый темный лес, настолько мало внимания он уделял своему миру.

Дейдре заполняла его сознание. Память о последних нескольких часах проплывала сквозь его мысли в случайных чувственных ощущениях, от которых у маркиза увлажнялись ладони и пересыхало во рту.

Ее элегантное тело цвета слоновой кости… теплый водопад шелковистых золотых волос, падающий на его кожу… то, как она улыбается: иногда дерзко, иногда – робко… ее руки, нерешительно, а затем настойчиво блуждающие по его телу.

Какую головокружительную смесь она представляла собой – невинность и чувственность, юмор и силу, храбрость и застенчивость.

И все же, несмотря на притяжение этих мягких, теплых, влажных мыслей, он уезжает от Дейдре в этот самый момент.

Идиот.

О да. Он на самом деле идиот.

Ты должен немедленно вернуться назад, запереться в этой спальне на следующие три недели и создать множество таких воспоминаний! К дьяволу эту проклятую фабрику!

Хорошо.

Подожди. Нет. Не хорошо. Нужно сделать много работы, решить много проблем, привести в порядок много дел…

Все из которых он легко может передать в чьи-то другие руки. У маркиза Брукхейвена имелись люди, чтобы справиться с такими вещами, компетентные, талантливые люди, которым не терпится получить больше ответственности и повысить свой статус.

Ошеломленный этой идеей и легкостью, с которой она может быть выполнена, Колдер остановил свою лошадь посреди моста. Позади него его грум тоже остановился. Человеческая волна обтекала их, уважительно держась подальше от их дорогой одежды и еще более дорогих лошадей.

Позволь мне выразить это прямо. Я могу, совершенно просто, отправиться домой?

Домой. Не в Брук-Хаус. Домой, где его ждут жена и ребенок.

Домой… к своей семье.

О да.

Когда эта мысль на кристально чистой ноте прозвенела в его создании, Колдер сделал знак своему груму и резко повернул лошадь.

Дейдре стояла в центре комнаты, попав в ловушку между Баскиным и дверью. Возможно, ей следует улыбнуться ему, умаслить его. В конце концов, Баскин – щенок, подачка ее гордости, пешка в игре, играть в которую она больше не была заинтересована. Не так ли?

К несчастью, что-то, кажется, вдохновило темную сторону мистера Баскина. Слишком встревоженная, чтобы улыбнуться, Дейдре осторожно ждала. Он приблизился к ней, его глаза загорелись, а щеки вспыхнули, когда он уставился на ее прозрачное одеяние.

– У меня есть план, дорогая, – настойчиво произнес поэт. – Он так дерзок и так возмутителен, что никто не ожидает его, и меньше всех – Чудовище Брукхейвенов!

Одним глазом продолжая смотреть на свою цель – дверь в коридор – Дейдре умиротворяющее вытянула руку. Где же слуги? Сможет ли она отсюда дотянуться до звонка?

– Я должно быть ужасно выгляжу. Вы не подождете меня внизу, мистер Баскин? – Нет, черт побери. Ей не хватало еще четырех или пяти шагов. – Я попрошу Фортескью принести нам чая… – Девушка резко рванулась к звонку.

– Нет! – Баскин прыгнул вперед, чтобы оттащить ее прочь от вышитой полоски, которая раскачивалась вне пределов ее досягаемости. Он схватил Дейдре за руку и потащил к кровати. – Вы не должны предупреждать его слуг. Они – часть его схемы!

Естественно, она попыталась вырваться.

– Какой схемы? Кто? – Его хватка не ослабла. Иногда Дейдре удавалось ускользнуть от Тессы, на мгновение притворившись, что она ослабила свое сопротивление. Мягко положив свою другую руку туда, где суставы пальцев Баскина побелели от силы, с которой он сжимал ее запястье, девушка позволила себе сесть на матрас рядом с ним. – Пожалуйста, мистер Баскин, помогите мне понять.

Молодой человек наклонился ближе.

–  Я собираюсь спасти вас от Брукхейвена! – Его глаза были дикими от смешанного страха и возбуждения, а его дыхание отдавало винными парами.

Дейдре отпрянула.

– Вы пьяны, сэр!

Сумасшедший идиот!

Осторожнее. Он на грани того, чтобы потерять контроль. Она отбилась от достаточного количества щупавших ее поклонников, чтобы догадываться об этом. Если она закричит, то услышит ли ее кто-то в этом огромном доме?

– Пьян? – издал Баскин хриплый, высокий смешок. – Нет, нет, всего лишь немного выпил для храбрости, как сказал мой новый друг. Он и ваш друг тоже, знаете ли. У вас много друзей.

– В самом деле? – Черт, она хотела бы использовать кого-то из них прямо сейчас! Медленно кивнув, девушка попыталась оторвать его пальцы от своей руки. – Мистер Баскин, боюсь, что вы не осознаете своей собственной силы.

Он обхватил второй рукой ее другое запястье, и Дейдре обнаружила себя полностью обездвиженной его хваткой. Он мог казаться слабым, но, тем не менее, по силе она все равно не могла сравниться с ним. Так как девушка сидела, то у нее не было возможности ударить Баскина в какое-нибудь уязвимое место ногой, поэтому она держала этот план в резерве. Возможно, ей не грозит реальная опасность. Это же Баскин. Может быть, он просто хочет еще раз признаться ей в своей преданности.

Тогда почему же каждый инстинкт в ее теле вопил о том, что нужно спасать свою жизнь?

Дейдре сделала вдох и заговорила строгим тоном.

– Мистер Баскин! Немедленно отпустите меня! Мой муж ждет меня…

– В этом мой план! – Он радостно улыбнулся. – Ваш муж не захочет вас после того, как мы осуществим нашу любовь!

– Что?

– О, моя любовь, моя прекрасная Дейдре, я знаю, что ты хранила себя для меня! – И он навалился на нее, прижав влажный рот к ее шее, вдавив ее в постель своим весом так, что девушка едва могла дышать.

–  Баскин! – Она сражалась, то он просто стиснул ее руки и сделал беспомощной. Дейдре по-настоящему пнула его, но узкая юбка ее одеяния сковала ей ноги тогда, когда поэт прижал ее к кровати. Она попыталась кричать, но крики были задушены его ртом, опустившимся на ее губы, отвратительным и мокрым.

Девушка яростно извивалась, но не могла сбросить его, она едва могла дышать…

Укусить его!

Да…