Притворщик - Брэдли Селеста. Страница 41

– Что-то ты рано начала свое нетрадиционное образование.

– Как и ты, трубочист-шпион. А теперь еще и управляющий игорным притоном.

– Лучше называй меня владельцем: Джекем управляет заведением от моего имени. К тому же это вовсе не игорный притон, а клуб для джентльменов.

– Ну да, конечно, «Клуб лжецов». Судя по названию, все мужчины могут считаться его членами.

– Не все так просто. Некоторые женщины тоже могли бы стать его членами.

Почувствовав нарастающую напряженность, Агата решила, что пора сменить тему:

– Не опасно ли в твоем положении шутить шутки с законом?

Саймон пожал плечами и вдруг неожиданно усмехнулся:

– В картах и в алкоголе нет ничего противозаконного… Как и в танцах со змеями.

Агата задумчиво взглянула на него.

– Все женщины рано или поздно танцуют со змеями, не так ли?

– Извини, что без спросу вторглась в маленький шпионский клуб, но мне и в голову не приходило, что ты, как ребенок, обожаешь всякие тайны.

Тут Саймон окончательно потерял контроль над собой и, схватив Агату за плечи, притянул ее к себе.

– С тобой не соскучишься! Ты не подчиняешься приказаниям и пренебрегаешь мерами безопасности, шляешься по лондонским улицам одна, одетая как куртизанка, и демонстрируешь себя перед тридцатью мужчинами, которые в любой момент могут тебя узнать; а еще ты, рискуя головой, показываешь фокусы и думаешь, что все сойдет тебе с рук.

– Ах… ты об этом, – пробормотала она.

– Да, именно об этом! Кем, черт возьми, ты себя возомнила?

Агата приподняла бровь.

– Не смей говорить со мной таким тоном, Саймон Рейн! Я женщина самостоятельная, запомни это.

– Безмозглая маньячка!

– Сам такой. И запомни, ты не имеешь права командовать мной: ты мне не муж, не брат и не отец. Ты даже не любовник и сам ясно дал мне это понять прошлой ночью!

Тут Саймон почувствовал, что у него больше нет сил выносить все это: он решительно шагнул к ней и заставил ее замолчать, закрыв ей рот поцелуем.

Губы Агаты были нежными, горячими, именно такими, какие ему всегда хотелось целовать. Она страстно отреагировала на его призыв и крепко прижалась к нему, но ему этого было мало.

Не выпуская ее из рук, Саймон сделал вместе с ней несколько шагов и подвел ее к бильярду, а потом, подхватив руками за ягодицы, посадил на краешек стола.

Теперь Агата находилась на достаточной высоте, чтобы можно было нырнуть головой вперед в ее бюст именно так, как целый вечер до смерти хотелось сделать всем мужчинам, находящимся в клубе.

Ее шея, плечи, открытая взгляду верхняя часть груди сводили его с ума своей нежностью. Она была фантастическим созданием – упрямство в шелковой оболочке, – и он не мог насытиться ее видом.

И тут, как нельзя кстати, появился Джекем.

– А-а, вот ты где! Я ведь предупреждал: никакой проституции в помещении клуба! – прорычал он.

Саймон испуганно оторвался от Агаты.

– О, извините, сэр, я не заметил, что это вы… – Джекем стремительно повернулся и не менее стремительно удалился. При этом выражение его лица могло соперничать лишь с выражением крайнего неодобрения на лице Пирсона.

Агата насмешливо посмотрела на Саймона.

– Итак, на чем мы остановились?

Однако на этот раз ее ждало разочарование: подходящий момент был упущен. Собрав остатки самоконтроля, Саймон отступил подальше от соблазна.

– Извини, я вел себя непростительно самоуверенно.

– Но, Саймон, у меня вызывает протест только то, что ты перестал меня целовать, – в отчаянии сказала Агата, но Саймон уже не слушал ее. Подняв Агату со стола, он поставил ее на ноги и поправил вырез платья с равнодушием медицинской сестры. Потом он направился к выходу, взял ее накидку и велел Стаббсу подозвать наемный экипаж.

В столь поздний час улицы были почти пустынны и они без задержек доехали до дома; там Саймон помог своей спутнице выйти из экипажа и молча проводил ее до двери.

Пирсон, принимая их верхнюю одежду, не сказал ни слова, но Агата заметила сочувствие в его проницательном взгляде.

– Смой краску с лица и ложись спать.

– Но… Нельзя ли нам сначала поговорить?

– Нам вообще не следует говорить об этом. Забудь обо всем, что случилось.

Обо всем, что случилось? Но о чем именно? О том, что он взял у нее все, а взамен не дал ничего? Разве он не должен позволить ей ощутить настоящую радость от их близости?

Саймон крепче сжал челюсти. Черт возьми! Снова он думает о ней, и от этого путаются мысли.

Агата, прищурившись, взглянула на него.

– По-моему, ты просто трус, Саймон Рейн; ты, но не я. И я еще не закончила.

– Ошибаешься. – Он величественным жестом указал на лестницу. – Поднимайся сию же минуту. Я буду начеку, так что не вздумай ночью прокрасться ко мне в комнату.

Наконец Агата молча начала взбираться по ступеням, и Саймон со вздохом облегчения направился в гостиную.

Разведя огонь в камине, он уселся в кресло и стал мрачно смотреть на пляшущие языки пламени. Наверное, он и впрямь презренный трус, потому что сейчас ему хотелось лишь одного: последовать за ней вверх по лестнице и опуститься рядом с ней на кровать.

В предрассветный час в комнате Агаты было очень холодно, потому что она оставила окна широко раскрытыми, надеясь, что башенные часы разбудят ее вовремя.

Дрожа от холода, она надела халатик: должно быть, Нелли возвратила его на место, найдя в комнате Саймона. Интересно, что думают о них слуги? В доме то появляется близнец хозяина, то среди ночи возвращается домой какой-то загадочный брат…

Наверное, они считают все это каким-то безумным обманом. Агата лишь надеялась, что никто из них не станет высказывать свои сомнения вслух.

Когда она снова шла по коридору, никого из слуг не было видно. Света тоже не было, но Агата уверенно двигалась в темноте. Пусть Саймон считает ее импульсивной, но она еще за день до того, как начать свои ночные маневры, заранее приняла меры, чтобы очистить коридор от любых препятствий, смазала маслом петли на дверях комнаты Саймона и повесила, запасной халатик в шкафу возле его двери, поскольку бежать по коридору голой, как это уже было однажды, ей совсем, не улыбалось.

Саймон накануне лег поздно и, наверное, сейчас крепко спит. Более удобного случая ей, пожалуй, не представится.

В комнате Саймона было так же темно, как и в коридоре, но Агата заранее, воспользовавшись моментом, когда Баттон готовил для нее костюм, успела сосчитать, сколько шагов от двери до кровати.

Считая про себя, Агата остановилась в тот момент, когда ее щиколотки коснулись края кровати, потом медленно, точно рассчитанными движениями сбросила халатик на пол и приподняла покрывало.

Осторожно преодолевая дюйм за дюймом, она забралась под одеяло. Совсем близко слышалось дыхание Саймона. Она лишь надеялась, что ноги у нее не слишком холодные и она его не разбудит до того, как достигнет своей цели.

Браво. Пока что все шло как по маслу. Его тело пылало рядом с ее охлажденной воздухом кожей, и она на мгновение затаила дыхание, позволяя себе согреться.

Потом она сделала свой первый ход и очень медленно провела кончиками пальцев от его запястья до локтя. Кожа на внутренней стороне руки была нежной, гладкой, но совсем не такой, как у нее.

Прикосновение к нему было словно чем-то совсем новым. Возможно, это объяснялось тем, что все происходило в темноте, и чувства Агаты сосредотачивались на этом прикосновении, не отвлекаясь ни на что другое. А может быть, дело в том, что он спал и не наблюдал за каждым ее движением голодным взглядом, как это было в первый раз.

Поскольку Саймон продолжать спать, Агата осмелела и принялась обследовать рукой возвышенности и равнины, которые образовывала мускулатура плеч и груди.

Мышцы Саймона были очень твердые, совсем не такие, как у нее.

Чувствуя тепло его тела, она осторожно придвинулась ближе и, положив голову ему на плечо, прижала ладонь к жестким волосам, росшим на груди между сосками.