Самый желанный герцог - Брэдли Селеста. Страница 39

– Я отправлюсь домой с мистером Вульфом.

Вульф снова кивнул.

– Конечно, мисс Блейк.

Грэм обдумывал возможность нанести этому типу еще один удар по носу. Вкрадчивый ублюдок. Нет, он не доверил бы этому мужлану и фунтовую банкноту с одной напечатанной стороной, не говоря уже о таком сокровище, как Софи. Он безмолвно спрыгнул вниз с фаэтона.

Софи наклонилась вперед, позвав его.

– Грэм, не воспринимай это с таким трудом…

Грэм решил все это дело, обойдя вокруг задней части фаэтона, вытащив оттуда Софи, забросив ее на плечо, вместе с негодующими криками и всем прочим, и зашагав обратно к своей позаимствованной лошади.

Она пинала его и стучала кулаками, и даже укусила, но Грэм благополучно удерживал оба ее запястья, а его сюртук был достаточно толстым, чтобы защитить его от ее зубов. А вот с Вульфом было сложнее.

Мужчина пришел в себя в достаточной степени, чтобы побежать за ними.

– Иденкорт, вы скотина! Немедленно опустите леди вниз, или будете отвечать перед законом!

Грэм резко обернулся, заставив Софи по-девичьи взвизгнуть от удивления, что было нехарактерно для нее, и уставился на человека, который пытался напасть на его женщину.

– Вульф, отправляйся и позови представителей закона – если ты на самом деле считаешь, что они посмотрят на твои действия этим вечером более доброжелательно, чем на мои. – Затем он улыбнулся. – Слово поверенного против слова герцога – как ты думаешь, чем закончится игра?

Когда его блеф раскрылся, Вульф зарычал, его лицо стало уродливым и жестоким. Грэм пожелал, чтобы Софи могла увидеть этого типа сейчас, но не осмелился опустить ее вниз на достаточное для этого время. Она ударит его, а затем ввяжется в какую-то другую, несомненно, еще более опасную ситуацию.

Нет, ничего нельзя было сделать, кроме того, чтобы защитить Софи от нее самой. Грэм устало повернулся спиной к Вульфу и продолжил путь к лошади. Забросив Софи в седло, он запрыгнул туда позади нее до того, как она сумела прийти в себя.

К счастью, она не умела ездить верхом. Вместо этого девушка весьма приятно вцепилась в него руками, пока Грэм прижимал ее к себе и пускал лошадь легким шагом.

– Подожди! – вскричала Софи. – Ты едешь в неправильную сторону! Лондон вот там!

Грэм усмехнулся ветру и развевающемуся знамени ее золотисто-рыжих волос.

– Мы не едем обратно в Лондон.

Он заставил лошадь перейти на быстрый галоп…

Прямо к Иденкорту.

Глава 21

– Ты же не ожидаешь, что я на самом деле буду выносить подобное обращение, не так ли, Грэм?

С того момента, как он двинулся вперед на позаимствованной лошади, Грэм не отвечал ей. После первого потока триумфа, когда он украл Софи, герцог начал раздумывать о том, когда именно он потерял разум. Было ли это тогда, когда он узнал о смерти своего отца? Или это произошло на следующий день, когда он приложил длинные, элегантные пальцы Софи к своей щеке и ощутил покалывание от ее прикосновения?

Или этот процесс был более медленным и зловещим, вызванным долгими вечерами с бренди у огня камина и слишком большим количеством проигранных партий в карты?

Когда бы ни случилось первоначальное падение, Грэм несомненно ухудшил сейчас это дело своим плохо продуманным похищением. И все же, несмотря на тот факт, что он знал, к чему все это приведет; несмотря на то, что он совершал ошибку всей своей жизни; несмотря на ошеломляющую логику того, что ему нужно повернуть обратно и поспешно вернуться обратно в Лондон, оставив Софи с незапятнанной репутацией, Грэм был не способен направляться куда-нибудь еще, кроме Иденкорта.

Это было интересно – быть сумасшедшим. Для человека, у которого никогда по-настоящему не было никакого предназначения, кроме как быть настолько очаровательным, насколько это возможно, для как можно большего количества женщин, иметь бесспорное побуждение, двигающее его вперед, было совершенно новым опытом. Каковы бы ни были последствия, он должен именно в этот момент времени, не делая пауз, увезти Софи с собой в Иденкорт.

Туфелька ударила его по голове чуть выше уха. Не останавливаясь, герцог наклонился, чтобы поднять ее и сунуть в свой карман, где уже лежали другая туфелька, гребень для волос, веер, ридикюль и часть какого-то украшения, оторванная от седла.

– У тебя заканчиваются боеприпасы.

Он услышал вздох Софи с того места, где она сидела – на спине у лошади, которую он вел за повод.

– Я знаю. Я хранила эту туфельку, чтобы иметь возможность ударить в самый подходящий момент.

Грэм устало усмехнулся, но не обернулся.

– Это принесло тебе удовлетворение, на которое ты надеялась?

Он не был уверен, от кого донеслось то фырканье, которое он услышал – от Софи или от лошади. Оно могло быть и от той, и от другой, потому что лошадь была настолько же раздражена из-за него, как и Софи.

Это была очень хорошая лошадь, настоящая высококлассная верховая, но даже такое прекрасное животное должно было утомиться, если несло на себе двоих.

– Ты вообще когда-нибудь собираешься объясниться? – потребовала Софи.

Грэм продолжал шагать.

– Думаю, что спасение тебя от самой себя подпадает под категорию государственных дел, – спокойно проговорил он. – Вот к какому заключению я пришел в настоящее время.

Она издала протестующий звук. Да, это было определенно фырканье Софи.

– Едва ли я буду считать себя угрозой Обществу.

Герцог покачал головой.

– О, но так и есть. Ты намного умнее, чем большинство из них, поэтому они не могут остановить тебя. К тому же ты упрямее, чем десять других женщин, вместе взятых. – Он вздохнул. – Видишь, против чего я сражаюсь.

Девушка усмехнулась.

– То, что ты делаешь, не имеет никакого смысла.

– Ты целеустремленна и опрометчива, – заявил он. – Не говоря уже о бешеной непредсказуемости.

Момент молчания. Затем:

– Неужели?

Грэм закрыл глаза от польщенного удовольствия в ее тоне.

– Это не было комплиментом, мисс Блейк.

Она издала сухой смешок.

– Это было похоже на то, словно ты – это я. – Они молча шагали некоторое время. Затем Софи начала снова. – Если я такая отчаянная нарушительница спокойствия, то почему именно ты, единственный из всех людей, являешься тем, кто должен остановить меня?

Грэм не ответил, потому что не мог объяснить то, чего не понимал сам. Во время его продолжительного молчания, Софи издала еще один, полный отвращения и очень похожий на лошадиный, звук, и, наконец-то, угомонилась.

К тому времени, когда Грэм и Софи добрались до Иденкорта, уже близился рассвет. Луна зашла некоторое время назад, а солнце еще не вставало. После нескольких часов галопа, затем – рыси, а после этого – шага, Софи сидела в седле, ссутулившись от страдания и истощения, ее глаза были закрыты, а руки цеплялись за луку седла, словно это была единственная вещь, удерживавшая ее от того, чтобы соскользнуть на землю.

Вероятно, так оно и было.

Грэм шел пешком, ведя за собой лошадь, с тех пор, как они пересекли границу поместья Иденкорт. Это было более часа назад, и все же рушащегося дома все еще не было видно.

Так как оба – и Грэм, и Софи – все еще были одеты в свои вечерние наряды, то идти пешком было чуть менее приятно, чем цепляться за подпрыгивающее седло. Поэтому Грэм шел, а Софи ехала верхом.

– Я ненавижу тебя, – пробормотала Софи, не открывая глаз. – На тот случай, если я забыла упомянуть об этом.

Грэм продолжал шагать.

– Думаю, что ты могла упомянуть об этом всего лишь несколько раз или около того. – Он не заслужил ничего иного, в этом он был уверен.

Она застонала.

– До тех пор, пока это не станет абсолютно ясно.

Наконец Грэм заметил далеко впереди большую тень дома, всего лишь мрачную темную форму на фоне чуть более светлой темноты предрассветного неба.

– Мы прибыли, любовь моя.

Софи покачала головой.

– Я больше тебе не верю. Если честно, то я вовсе не верю и в Иденкорт. Думаю, что ты его выдумал и на самом деле являешься чем-то вроде демона, посланного мучить меня за мои грехи.