Язык цветов (Сборник) - Делински Барбара. Страница 58

Энни тоже, сколько ни старалась, не могла совладать с собой. Она не могла сдерживаться, не могла взглянуть на себя со стороны, она могла лишь двигаться вместе с ним, захваченная чувством, которое пробудил в ней Джаред.

А когда пришло блаженное облегчение — сначала к Энни, а секунду спустя и к Джареду, — она не могла сразу собраться с мыслями, завязать любовь к нему в узелок и убрать на дальнюю полку своей жизни. Она лежала усталая, обессиленная, удовлетворенная, обнимая его, наслаждаясь мгновением, миром, мужчиной.

Незаметно она уснула. Наверное, ненадолго, потому что, когда открыла глаза, было еще темно.

Джаред уже не лежал на ней. Но и не отодвинулся. Его ноги сплелись с ее ногами, а сам он лежал на боку и, подперев голову, смотрел на нее.

Энни улыбнулась. Она провела рукой по его руке и обрадовалась, когда он улыбнулся в ответ. Так и должно быть, сказала она себе.

— Все было прекрасно, — сказала она. Ты был великолепен.

— И ты тоже. — Он коснулся ее щеки и посмотрел ей прямо в глаза. — An phуsaidh tъ mй? — спросил он.

И Энни, подумав, что список покупок звучит словно музыка, улыбнулась:

— Делай, как ты считаешь нужным.

Джаред заключил ее в объятия и крепко сжал.

— Buiochas le Dia. Слава Богу, — прошептал он и поцеловал Энни. — Осталось только договориться где.

— Договориться о чем? — внезапно заподозрив ловушку, нахмурилась Энни.

— Поженимся мы здесь или в Ирландии.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Энни согнулась, словно от удара в живот.

— Поженимся? — прохрипела она. Вскочила, завернувшись в простыню, и стала разыскивать свою одежду.

Джаред поймал ее руку и крепко сжал, когда она попыталась вырваться.

— Да, черт возьми, поженимся! ПОЖЕНИМСЯ! Что же еще может означать «An phуsaidh tъ mй»?

— Так вот что ты сказал! — Она была в ярости.

Его пальцы впились в ее руку.

— Конечно. Я попросил тебя выйти за меня замуж! Господи, Энни, неужели ты снова отталкиваешь меня?

Она действительно толкала его, боролась с ним, пыталась одной рукой разжать его пальцы, а другой дотянуться до своей одежды.

Джаред отпустил ее, провел рукой по волосам.

— Я не верю. Не могу поверить в это! — Он с болью посмотрел на Энни. — Какого черта ты собираешься делать?

— Одеться. — Она схватила шорты, надела их с максимальной скоростью и огляделась вокруг в поисках туфель. — Просто хочу одеться. И тебе лучше одеться. Чтобы убраться отсюда.

Но Джаред не двигался. Голый и обозленный, он сидел на постели и гневно смотрел на нее. Энни тоже бросала на него полные ярости взгляды.

— Не знаю, чего ты ожидал, — заявила она наконец. — Я думала, все было сказано совершенно ясно. Я говорила тебе еще в Сент-Луисе…

— Ты ничего не говорила в Сент-Луисе. Ты смотрела на меня как сфинкс.

— Потому что не желала говорить с тобой! Потому что боялась, как бы ты опять не начал настаивать. И была права!

— Что плохого в замужестве?

— Все!

Джаред округлил глаза.

— Вас не затруднит немного пояснить, мисс Д'Анджело? Возможно, вы прольете свет на этот вопрос.

— Да! Да, объясню, что плохого в браке с мужчиной, подобным тебе. Подобным моему отцу. С мужчиной, который думает, что женщина должна, как собачка, ходить за ним следом. Для которого его желания, его потребности — все, а желания женщины — ничто.

— И ты считаешь, что этого я хочу?

— Да, именно этого! Тебя полностью устраивала жизнь со мной, пока никто не оказывал на тебя давления, но, как только предложили роль этого проклятого Рейда Маккалоу, ты решил изменить правила игры!

— Я…

— Именно так поступал мой отец, пока я росла. Он нашел работу в Филадельфии — мы переехали в Филадельфию. Потом он нашел работу в Далласе — мы переехали в Даллас. Он нашел работу в Чикаго… Улавливаешь мысль? И куда бы он ни ехал, чем бы ни занимался — всюду тащил за собой мою покорную мать! Так вот, я совсем другой человек. И никто на белом свете не принудит меня! Никогда! Я актриса. И ни ты, ни кто-либо другой не остановит меня!

— Я никогда…

— И если бы даже я захотела — а я не хочу — быть твоей женой, то не вышла бы за человека, который продал себя!

Джаред медленно поднялся — весь обнаженная мощь и ярость. Он что-то хрипло произнес по-гэльски, и Энни никогда бы не перепутала эти слова со списком покупок.

— Продал себя?! — взревел он. — Какого черта ты хочешь сказать?

Энни подняла подбородок.

— Я сказала то, что сказала. Ты — самый талантливый актер, какого я только знала. У тебя невообразимый диапазон, невероятная сила. Ты мог заставить меня смеяться и плакать, мог даже заставить почувствовать голод. А ты растрачиваешь себя, играя этого тупого, смехотворного полицейского! Неважно, что у тебя не было другого контракта, ведь ты не умирал с голоду. Я могла бы поддержать тебя.

— Ты и поддерживала меня, — ответил Джаред. Он сгреб свою одежду в охапку. — Почти два проклятых года ты поддерживала меня, и я устал от этого. Я сам хотел поддерживать тебя!

— Мне не нужна поддержка!

— Неужели?

— Нет!

— А мне, значит, нужна?! — Его тон внезапно снизился. Но так слова обжигали еще больней. — Премного благодарен.

— Я не имела в виду…

— То, что ты имела в виду, кристально ясно. — Он надел рубашку через голову.

— Джаред! Ради Бога! Я хотела тебе самого лучшего! Я не хотела, чтобы ты соглашался на дешевку, — беспомощно добавила Энни, видя его гнев.

— Ну что ж, прости за предложение разделить все это со мной! Прости за неоправдавшиеся великие ожидания. Прости, что поступил так. Но я, черт возьми, не твой отец. И я никогда не думал, что ты будешь как твоя мать. По собственной глупости я думал, что мы не такие — ты и я. Я думал, ты любишь меня. — Он наклонился и достал свои ботинки из-под кровати.

— Джаред! — Она ошеломленно смотрела на него.

— Тем хуже для меня, — горько продолжил он. — Что ж, я уйду. Второй раз я оскорбил тебя своим предложением. Прости великодушно. Я никогда не понимал, что слишком назойлив.

— Джаред…

— Ты можешь преуспеть в искусстве. И не только в этом своем «театре присутствия». Ты еще сыграешь Джульетту, Офелию — лучшие женские роли. Но, честно говоря, сомневаюсь, чтобы ты была от этого счастлива. Вряд ли ты знаешь, что такое счастье. — Он всунул ноги в ботинки и направился к двери.

— Джаред!

Он распахнул дверь и оглянулся на пороге. Теперь в его глазах был лед.

— Что?

— Я… прости… я не хотела… заканчивать вот так.

Его брови вопросительно выгнулись.

— А как ты хотела закончить?

— Я… не хотела обижать тебя. Мне… не все равно. Действительно не все равно. Ты должен, обязан поверить мне!

— Обязан?

— Да! — страстно попросила она. — Просто я… я… — Она в отчаянии прикусила губу, зная, что поступает неправильно, но уже не могла остановиться. — Ничего не получилось бы, Джаред. Я была бы ужасной женой.

Джаред молча смотрел на нее. Наконец губы его тронула горькая усмешка. Он повернулся и, не произнеся больше ни слова, ушел из ее жизни.

Я права. Я знаю, что права.

Так почему же, о Боже, я так несчастна? Надо продолжать жить, выбросив Джареда Флинна из памяти.

Но, сколько она ни старалась, сколько ни убеждала себя, ничего не помогало.

Осталась еще неделя от отпуска, о котором она столько мечтала, и Энни решила провести это время как можно лучше. Раз она больше никуда не едет, надо осмотреть Нью-Йорк.

Так она сделалась туристкой. Оглядела город с крыши Всемирного торгового центра и съездила в Южный морской порт. Прокатилась на пароме на остров Стейтон и проплыла на катере вокруг Манхэттена. Поднялась на статую Свободы и осмотрела остров Эллис.

Но куда бы она ни направлялась, всюду был Джаред.

Не телом — Бог знает где его тело, — но душой он всегда находился рядом с ней. Она осматривала места, которые ему бы понравились. Она слушала рассказы гида, которые он бы запомнил. Она страстно желала разделить с ним все это и ненавидела его за то, что его нет рядом.