Загадать желание - Кай Ольга. Страница 7

– А куда мы едем?

– В Остаповку. Это недалеко…

– В Остаповку? – хором переспросили мы, и подруга изумленно добавила: – Мы как раз недавно оттуда.

– Да? – мужчина повернулся ко мне, словно ища подтверждение сказанному. – Тогда, может, вы знаете… Возле Остаповки в лесу была ловушка.

– Да, была, – подтвердила я. – Женщина, у которой мы останавливались, рассказывала, что несколько дней назад их староста привел кого-то, чтобы эту ловушку уничтожить.

– И что дальше? – настороженно спросил Леон.

Алина молчала – ей не хотелось пересказывать услышанную нами мрачную историю. Пришлось мне.

Мужчина слушал.

Неотрывно смотрел прямо, на дорогу, хмурился, и очень-очень внимательно слушал, а когда я закончила, молчал долго, и мы, видя, что рассказ этот его расстроил, тоже молчали, лишь переглядывались украдкой.

– Значит, там были змеи? – наконец уточнил он. – Тогда он может быть еще жив. Поспешим.

Солнце поднималось выше и нещадно жарило, словно отыгрываясь за два дня ненастья. Дорога быстро просыхала. В просвете между деревьев показалась деревня и белоснежная церковь на зеленом склоне, но мы свернули на узенькую дорожку, огибая Остаповку лесом. Потом повернули еще раз и оказались в очень знакомом месте.

– Здесь, – сказала я, указывая вперед, на землю.

Леон спешился, прошел несколько шагов вперед и остановился. Перед носками его высоких сапог в редкой траве вились змеи, негромкое угрожающее шипение достигало слуха, и любому нормальному человеку хотелось убежать как можно дальше от этого странного скопления гадов. Но Леон остался на месте. Прислушался и, видимо не услышав того, чего хотел, крикнул:

– Эй, Горыныч, ты здесь?

Я вздрогнула и принялась озираться по сторонам. Если б сейчас из зарослей, с треском ломая ветки, выбрался упитанный трехголовый змей, я бы, пожалуй, не удивилась. Но в лесу было по-прежнему тихо, и… мы ведь искали человека? Мужчина подождал немного и снова крикнул:

– Это я, Леон! Если ты меня слышишь, убери своих сторожей! Дай мне подойти!

Кто бы там ни был, кто бы ни сидел сейчас на месте бывшей ловушки или на могиле убитого местными колдуна – он явно не собирался подпускать нас к себе.

Лошади возмущенно фыркали, не желая приближаться к кублу. Люди оказались менее разумными: угадав, что Леон в любом случае пойдет туда, пусть даже придется прыгать по змеиным головам, я соскочила с перепуганной кобылы и сделала несколько шагов вперед. Алина подошла сзади, вцепилась в мою руку, словно собиралась чуть что – силой тащить меня назад.

– Не слышит, – прошептала она и, вздрогнув, прижалась к моей спине: – Женя, смотри!

Гладкие змеиные тела заструились в стороны, освобождая проход.

Дорога сузилась, тень от листвы стала гуще. Мы шли осторожно, глядя под ноги, проверяя, а нет ли впереди еще одного шипяще-ползущего сюрприза. Внезапно Леон остановился.

У дороги стоял деревянный столб, обугленный дочерна. Возле него в траве что-то темнело, и сперва показалось, что снова змеи, но это была всего лишь цепь. Один конец обмотан вокруг толстого ствола векового дуба, второй убегал под кустарник, в тень. Несколько секунд мы всматривались, потом Алина вскрикнула и отшатнулась.

Цепь заканчивалась железными браслетами, замкнутыми на почерневших руках. Неподвижное тело, полностью покрытое грязью, почти сливалось с еще влажной после ливня землей. Вот вам и труп колдуна. Только цепи зачем? Видно, колдун был еще жив, когда местные доброхоты под руководством священника затащили его в лес и щедро наградили за оказанную услугу.

Леон молча полез под кусты. Вытащил тело на дорогу, уложил и вдруг тряхнул за плечи.

– Арис! Арис, чтоб тебя!.. Открой глаза, Арис! Ты меня слышишь?

Лицо оставалось неподвижным, только на нем появились вдруг две щелочки глаз. Я вздрогнула от неожиданности, потому как до сих пор не верила, что человек жив. Мутный взгляд остановился на нас с подругой. Стало жутко. На обочине в траве что-то зашевелилось, и на дорогу поползли змеи.

– Леон!

Мужчина обернулся на мой голос, мгновенно сообразил, что происходит, и резко, наотмашь, ударил колдуна по лицу.

– Арис, прекрати!

Помогло. Взгляд пришедшего в сознание человека стал осмысленным. Змеи остановились почти у наших ног и, словно растерявшись, некоторое время елозили на месте. После уползли прочь.

Убедившись, что нам с Алиной больше ничего не угрожает, Леон коротко бросил: «держись», поднялся и, вынув меч, рубанул цепь. Его товарищ попытался что-то сказать, но у него толком не получилось даже открыть рот. Леон наклонился, поднял Ариса за плечи и потащил к лошадям.

Расположились мы прямо посреди заброшенной дороги. Леон пытался напоить Ариса водой из фляги. Алина опустилась рядом на колени и, поводив руками над телом колдуна, осторожно приподняла пальцами край грязной рубахи.

– Ранен, – сообщила она.

Рана была несерьезная – глубокий порез с воспалившимися краями. Это вам не скарлатина… Моей подруге вылечить такое – дело нескольких минут. Если постараться, то не останется даже шрама.

Алина замерла, держа у раны ладонь, но, вопреки обыкновению, ничего не происходило. Я села на корточки рядом с ней.

– Что случилось?

– Не знаю, – подруга испуганно и немного виновато смотрела то на меня, то на Леона. – Может, у меня сил не хватает?..

– Это у него сил не хватает, – перебил мужчина.

– Если дело только в этом… – хватаю грязное запястье, киваю Алине. Подруга вновь склоняется над раной, прикрывает глаза, а мне остается делать то единственное, что умею – делиться.

Солнце клонилось к закату. Небо над вершинами деревьев рыжело. Гнедой жеребец и серая лошадка, впряженные в раздобытую Леоном в Остаповке повозку, мирно трусили по наезженной дороге. Алина, еще не отдохнувшая после ночи и вновь потратившая силы на лечение, очень старалась не заснуть, но, в конце концов, устроилась в уголке, подложив ладони под щеку. Леон, сидящий на передке, то и дело оборачивался, с улыбкой поглядывая на нее и, тревожно, на неподвижным грузом лежащего в повозке Ариса.

Спасенный нами человек больше не терял сознание – он смотрел в небо, изредка прикрывая глаза, словно для отдыха. Иногда я ловила его отрешенный взгляд на себе, но не могла понять – видит ли он меня на самом деле или смотрит сквозь, не замечая.

Прошло много времени, прежде чем Арис таки пошевелился. Повернул голову, уперся взглядом в спящую Алину, приподнял руку, опустил и хрипло позвал:

– Леон…

Мужчина осадил лошадей, останавливая повозку, и перебрался к нам.

– Ты как? Есть-пить хочешь? – спросил он, склоняясь над лежащим. Тот отрицательно качнул головой.

– Леон… Ты не один?

– А ты не видишь? – удивился мужчина.

– Я много чего вижу, – взгляд Ариса вновь обратился к моему лицу, потом скользнул куда-то в сторону и наконец остановился на Алине.

– Со мной две девушки, – ответил Леон, стараясь говорить спокойно, хотя странный вопрос его взволновал. – Вот, Алина и Евгения.

– Ясно, – Арис закрыл глаза.

Подождав немного, Леон снова взялся за поводья, и повозка, покачнувшись, тронулась.

– И что это было? – тихонько поинтересовалась я, но ответа не дождалась. Лежащий в повозке мужчина вдруг принялся взволнованно ощупывать грудь.

– Где… где мой змей?

Я не удержалась и спросила:

– Змей Горыныч?

– У него была ручная змея… или змей, – отозвался Леон. – Не знаю, как он их различает.

Тем временем, не найдя своего ползучего друга ни за пазухой, ни поблизости, Арис протянул руку и стал тихо постукивать по бортику согнутым пальцем. Потом попытался приподняться.

– Останови. Я пойду, поищу.

– Не дури! – бросил через плечо Леон.

И тут повозка резко остановилась. Лошади испуганно ржали, били копытами, пытаясь пятиться. Когда я глянула вперед, поняла – почему. Снова эти змеи, снова… Не дожидаясь, пока наш спутник во второй раз попытается привести товарища в чувство пощечиной, я схватила Ариса за ворот и с силой тряхнула.