Лучшее за год. Мистика, магический реализм, фэнтези (2003) - Линк Келли. Страница 59
Майкл Лайблинг
Терракотовый мальчик
Пер. Е. Королевой
Майкл Лайблинг, детский писатель, живет в Монреале с женой Пат, тремя милыми дочками и неврастеничной собачонкой Буди, которая до смерти боится алюминиевой фольги, снежных хлопьев и тостов с маслом.
Когда Майкл не пишет рассказов, он непременно сочиняет что-нибудь другое. Он уже был репортером, ведущим на радио, писал речи и работал в рекламном агентстве. А совсем недавно завершил новый роман.
Сам Лайблинг говорит о рассказе «Терракотовый мальчик»: «На него меня вдохновила девчонка, которая мешала нам с дочерьми играть в мини-гольф в курортном городке на севере штата Нью-Йорк. Как оказалось, хозяин поля для мини-гольфа — отец девчонки, и она целыми днями изводит посетителей».
В «Терракотовом мальчике», навеянном этой встречей, показано, что с миниатюрным гольфом можно сотворить то же, что Джорж Р. Р. Мартин сотворил с сырными стружками в «Человеке-груше». Написанный удивительно эмоционально, рассказ одновременно будоражит и леденит душу. Впервые опубликован в зимнем выпуске канадского журнала «On Spec».
Тупица. Тупой как пробка, тысячу раз болван. Глупый, дурной, слабоумный, тупоголовый, идиотский, кретинский, маразматический, невменяемый, с парализованным мозгом болван.
Десять тысяч путей ведут в Нью-Йорк-Сити, а он выбирает дорогу 87. Двадцать четыре года цеплялся за любую отговорку, а теперь ночной переезд между штатами, видите ли, устраивает его. «Меня устраивает, Холли». Вот что он заявил. Едва удостоил дорожную карту взглядом. Как будто бы время залечило раны, все исправило. Чего, как Бог свят, конечно, не произошло. Как будто бы он наконец готов сражаться с демонами. К чему он, как Бог свят, конечно, не готов. Можно подумать, ему удастся просто проскочить мимо. Даже не заметить. Беда в том, что он никогда не доверял рекламе. Даже не думал, что это место может существовать до сих пор. По прошествии столь долгого времени.
Мальчишки заныли на заднем сиденье:
— Мы хотим, папа. Холли поддержала их:
— У нас есть время, Орри. В самом деле, давай заедем.
Он содрогнулся, дыша тяжело, словно роженица на последней стадии, заскрипел зубами и выдохнул:
— Нет, не люблю я этот мини-гольф. — И на последнем дыхании, срывающимся от страха голосом: — Не люблю экстремальные виды спорта.
Холли вздрогнула.
— Что? — захихикала, оборвала себя, не совсем уверенная, что за ахинею сейчас услышала. — Не любишь… чего?
Он передернул рычаг коробки скоростей и вжал в пол педаль газа. Единственное, чего он хочет от поворота 21, — оставить его позади.
— Орри, пожалуйста, помедленнее, — попросила она, не повышая голоса, чтобы не пугать детей. Но взгляд по-кроличьи затравленный. Беспокойство опустилось пепельной вуалью. Держит себя в руках — снова его тайны всплывают на поверхность. — Ты едешь слишком быстро…
Он никогда не рассказывал ей. На самом деле, не рассказывал никому. Холли может примириться с большинством его заскоков, например, с боязнью ресторанов фаст-фуда. С настроениями. Но добавлять ко всему миниатюрный гольф — это уже чересчур. Полный идиотизм. Он, разумеется, мог бы объяснить, но тогда он выставит себя не вполне нормальным.
Тупым, как пуговица на балахоне огородного пугала.
Тогда были только он и его мать. И «Датсан» 510.
— Орри, просыпайся, приехали. — Держа руль левой рукой, она развернулась назад и легонько потрясла его за плечо. — Ну, же, детка.
— Отлично, мам. — Он развалился на заднем сиденье, упираясь тапочками в дверцу, зевнул, потянулся, открывая глаза, и первый раз мельком поглядел на «Форт Бампоу».
Каждый, кто когда-либо проводил лето на озере Арнольд, знал мини-гольф «Форта Бампоу». Полмили на юг между штатами, расположен на террасах холмов, где старая дорога № 9 делает петлю, идя параллельно самой себе, прежде чем спуститься вниз в деревню, — мимо уж никак не проедешь.
— Смотрится неплохо, правда? — спросила мама. Она сбросила газ и поехала вниз по этой петле.
Флаги висели, вялые и безжизненные, вдоль забора, огораживающего поле; грубо выструганные столбы чередовались: красный, белый, синий. Распластавшийся енот венчал трио раздолбанных строений: билетная касса, ларек с мороженым, ларек с сувенирами, «Добро пожаловать», выведенное красной краской, развязно тянулось до кончика загнутого хвоста. За енотом возвышался пластиковый индеец, неся угрюмую вахту: руки сложены на обнаженной груди, пальцы сжимают томагавк, ноги широко расставлены на дорожке, краска на штанах выцвела и посерела.
Орри моргнул. Взглянул еще раз. Помотал головой, смущенный и настороженный. Снова моргнул. С лестницы, ведущей к стоянке, ему махала девчонка. Во всяком случае, он решил, что это девчонка. На самом деле, больше похожа на какого-то чокнутого гнома. Приземистая. Ноздреватая. Скорее, вырастающая из бетона, а не стоящая на нем. Очки из магазина приколов с выкаченными глазами поверх затуманенных стекол. Зубы, костяной монолит, который в темноте, наверное, светится зеленым. Такие существа, да еще с острыми ушками и в остроносых башмаках, иногда помогают Санта-Клаусу в дешевых лавках, хотя им бы больше подошло забить старичка до смерти под елкой. Рядом с ней девчонка повыше, блондинка с двумя клюшками для гольфа, вертит их над головой, словно она собирающийся взлететь вертолет. Волосы волнами падают на плечи. Раскрасневшаяся, разгоряченная, с длинными-предлинными ногами.
— Не успел пробыть на озере Арнольд и минуты, а, кажется, уже обзавелся друзьями, — заметила мама.
Он покраснел- и поспешно отвернулся.
— Я с ними даже не знаком, — проворчал он. Интересно, чего это они машут? Глупые девчонки. Но бросил украдкой еще один взгляд на «Форт Бампоу», прежде чем тот скрылся за поворотом. Местечко неплохое. Девчонки там или нет, а он познакомится с ним поближе. У него будет полно свободного времени.
Сначала Орри расшумелся. Приводил все доводы против, какие только мог найти, некоторые даже не были лишены здравого смысла. Но они не могли смутить его мать. Она согласилась на работу в «Курорте Гудкинда», не спрашивая его совета. «После того, что случилось, милый, нам необходимо уехать отсюда. Нам обоим будет от этого только лучше. Вот увидишь». Сомневаясь, она всегда взывала к его состраданию, и тогда они оба наслаждались неизменно возникавшим ощущением близости.
— Но что я там буду делать, пока ты на работе? Она засмеялась:
— Поверь, найти себе занятие там будет проще простого. Ты не соскучишься, Орри. Обещаю.
— Но это все равно кажется мне странным, мам. Никогда не слышал, чтобы в гостиницах были медсестры.
— Ну, в некоторых есть. И отель Гудкинда один из них.
— А как же они обходились раньше? — Он не мог удержаться, ему хотелось раздразнить ее, заставить признать, откуда взялась эта работа. Что Рей Гудкинд специально придумал эту должность для нее.
Но она не попалась на его удочку. Лишь продолжала твердить уже знакомый припев. Словно учила стихи к уроку.
— Ближайшая больница находится в Саратоге. Рей говорит, наличие медсестры поможет ему создать для постояльцев наилучшие условия. Многие из них в возрасте, и их недомогания не сводятся к укусам насекомых и солнечным ожогам. Рей говорит, со мной они будут чувствовать себя увереннее, а это пойдет на пользу его делу.
Рей говорит. Рей говорит. Рей говорит.
— Рей что-то очень много говорит.
— Не умничай, — сказала она, ее огорчение было более искренним, чем он ожидал. — У тебя нет причин разговаривать со мной таким тоном. Мы же друзья, помнишь? Рей очень хороший человек.