Заставь меня полюбить тебя (ЛП) - Линдсей Джоанна. Страница 16

человеке-волке и мистическими проклятиями, безусловно, еѐ воображение собиралось выйти

из-под контроля.

– Брук Уитворт?

Она прогнала волка из кровати и сосредоточилась на мужчине.

– А почему Вы в этом сомневаетесь?

– У Вас нет бородавок.

– Нет, я не заметила у себя ни одной.

– Гэйб намекал…

– Намекал? Как же ему не совестно! И часто он так над Вами подшучивает?

– К сожалению, часто.

Она мысленно улыбнулась:

– Очевидно, Вы совсем не против этого, если он всѐ ещѐ у Вас работает.

– К сожалению, мы дружим ещѐ с детства, и он умело этим пользуется.

– Довольно странный способ описывать длительную дружбу словами «к сожалению»,

– заметила она.

– Наверное, он единственный человек, который будет плакать, когда меня не станет.

И я об этом сожалею.

Нет ничего лучше, чем сообщить о таком печальном факте, если он хочет завоевать еѐ

симпатию. Или он просто решил проверить, есть ли у неѐ вообще хотя бы мизерная

симпатия? Но когда выражение его лица стало суровым, она поняла, что, очевидно, неверно

ни то, ни другое предположение. Он не собирался открывать ей что-то настолько личное,

поэтому она немедля перевела разговор на другую тему:

– Вы ранены?

– Подарок от Вашего брата, который отказывается заживать.

Он произнѐс слово «брат» как самое бранное слово, которое только можно

представить. На самом деле у них оказалось хоть что-то общее, но ей сейчас совсем не

хотелось рассказывать о своем отношении к Роберту.

Вместо этого, она посмотрела на пиявок на его бедре и сказала:

– Он не целился в сердце, так ведь?

– Мне кажется, это очевидно, куда он целился.

Коллекции http://vk.com/johanna_lindsey_club

Неотесанный джентльмен? Нет, он совсем не был джентльменом, или просто пытался

шокировать еѐ. Последнее предположение более вероятно, но с ней не сработало. Длинная

обнаженная нога еѐ шокировала. Голая мужская грудь еѐ шокировала. А то, что еѐ брат хотел

удостовериться, что на свете больше не будет Вульфов – нет. Но это не могло стать целью

Роберта. Роберт стал бы целиться, чтобы убить, поэтому она возразила:

– Я не согласна. Очевидно, его умение стрелять из пистолета не лучше чем Ваше.

Слишком поздно она поняла, что этими словами оскорбила его, поэтому очень

удивилась, когда он признался:

– Я не имею обыкновения участвовать в дуэлях.

– Очень плохо. Если бы у Вас было больше опыта, Вы могли бы спасти нас обоих

от…

Она осеклась, не закончив фразу. Сказать ему, что она не желает этого брака – значит

раскрыть слишком много. Но он и так обо всем догадался и сухо заметил:

– От нежеланного замужества?

Она могла бы соврать, но предпочла просто не отвечать. Брук имела в виду, что

хотела бы, чтобы в цель попал он, а не Роберт. Это была правда, но не было смысла

разъяснять это. Он собирался предположить худшее о ней, попросту проведя параллели. Она

– Уитворт, сестра человека, которого он трижды пытался убить.

Но Брук не могла держать в узде свое любопытство:

– Почему Вы не практиковались? Разве не было бы логичнее вначале

попрактиковаться, а потом бросать вызов?

– Если присутствует гнев – здравому смыслу нет места.

Хорошо, у некоторых людей, таких как он, возможно и нет, но… ну ладно, возможно

он в чѐм-то прав.

– А достаточно ли Вы взрослая, чтобы выходить замуж?

Вопрос, который не имел отношения к их разговору, заставил еѐ снова посмотреть в

его глаза. На мгновение в них появилась еле сдерживаемая ярость, но она была в этом не

уверена. Она пока что не могла разобраться в этом мужчине. Поняла лишь то, что он очень

быстро раздражается, неосмотрителен, и он не поприветствовал еѐ улыбкой. Возможно,

виконт никогда не улыбается. Но если он будет вести себя цивилизовано, то она тоже будет.

– Не думаю, что кого-то интересует, достаточно я взросла, или нет. Уж точно не

Принца Регента, который потребовал, чтобы наши семьи соединились посредством брака,

как это происходит. Но через несколько недель мне исполнится восемнадцать.

– И что же такая избалованная дочка графа как Вы, может знать о браке?

Она застыла лишь на мгновение:

– Я понимаю, чего от меня ждут.

– Понимаете? – переспросил он. – Очень в этом сомневаюсь. Вероятнее всего, Ваша

прелестная головка забита ложными представлениями. Но разве может быть иначе, если

половина высшего света производит детей, даже не снимая ночных сорочек?

У неѐ от шока приоткрылся рот, но она спешно взяла себя в руки и сжала челюсти.

А потом он добавил:

– Подойдите ближе.

Брук не двинулась с места. От кровати еѐ отделяло не больше трѐх шагов, она и так

была слишком близко к этому обнаженному волку. Они ещѐ не женаты! И она не станет

ему наглядно показывать, что ей известно о семейной жизни…

– Уже сейчас Вы показали, что не знаете самое важное правило в браке. Или может

Ваша мать забыла упомянуть, что кроме всего прочего, Вы должны повиноваться своему

мужу.

Коллекции http://vk.com/johanna_lindsey_club

Она знала это правило, но также знала, что без взаимоуважения и преданности, брак, в

конце концов, будет ненавистным для неѐ. Но что, чѐрт возьми, он делает? Хочет убедиться,

что она будет образцовой женой? Или хочет убедиться в том, что она понимает – быть его

образцовой женой не будет очень-то приятно?

Она сделала шаг вперед, пока он не повторил своѐ требование ещѐ раз. Он продолжал

выжидающе смотреть на неѐ, и она поняла – он хочет, чтобы она подошла ещѐ ближе.

Решай! Разоблачить его уловку? Поддаться на провокацию? Напомни ему… ох, нет, она

должна выйти за него замуж, потому что в ином случае еѐ семья потеряет свои земли и

титул. Он должен жениться на ней по тем же причинам.

Брук сделала шаг, и теперь верхняя часть еѐ бедер упиралась в край матраса. Его рука

скользнула вокруг талии и вверх по еѐ спине, когда он притянул еѐ ближе. Это случилось

так внезапно, что она едва не растянулась на его груди, но вовремя удержала себя, уперев

одну руку об изголовье кровати над его плечом. Но он всѐ равно прижимал еѐ ближе, и его

руки были слишком сильными, чтобы она могла сопротивляться. Его рот завладел еѐ губами,

а сильная рука, обвивающая тонкий стан вокруг спины, удерживала на месте.

Он целовал еѐ. Злость, которая присутствовала в этом поцелуем, сделала его

страстным. Нет, он и был страстным. Он был просвещающим, обещанием того, что может

произойти в этой постели, если он примет еѐ. Обещание, что между ними не останется и

клочка одежды, если он это сделает. Он – здоровый мужчина, который возьмет то, что

захочет и когда он это захочет. Сердце бешено билось о грудную клетку. Новые ощущения

атаковали еѐ: шероховатость настойчивого языка, покалывание щетины над его верхней

губой, пальцы на еѐ шеѐ, приводящие еѐ в дрожь, запах виски в его дыхании. Она никак не

могла дать ему отпор, вместо этого она почувствовала тягу к запретному.

Но она тотчас же отстранилась, когда он убрал руку с еѐ спины и прервал поцелуй.

Брук поняла, что он просто преподал ей урок, но она была совсем не против этого. Виконт

подтвердил еѐ догадку, холодно сказав:

– Вот что тебя ожидает.

Ей хотелось поскорее выскочить из комнаты, но она осталась на месте. Она знала, что

отец сделает с ней, если она откажется выйти замуж за лорда Вульфа. Убрав выбившийся

локон обратно в причѐску, Брук глубоко вдохнула, чтобы успокоиться, и увидела стакан и

бутылку шотландского виски на его прикроватном столике. Волк пьет средь белого дня? Это