Поселенцы (= Пионеры) [старая орфография] - Купер Джеймс Фенимор. Страница 19

Но приказаніе не было исполнено; можетъ быть потому, что его не слышали.

— Натаніель Бумпо, здѣсь не стоятъ съ покрытой головой, повторилъ судья.

При звукѣ своего имени Натти вздрогнулъ, обратился къ судейской скамьѣ, и сказалъ:

— Какъ?

Адвокатъ, по имени Липитъ, былъ данъ на помощь узнику. Онъ поднялся и что-то шепнулъ ему на-ухо, послѣ чего Натти радушно кивнулъ головой и снялъ шапку.

— Господинъ обвинитель! сказалъ судья: обвиненный готовь; изложите вашу жалобу.

Призванный господинъ Шооль началъ громко читать обвиненіе, которое въ особенности касалось оскорбленія. Натти серьезно и внимательно слушалъ, и съ такимъ вниманіемъ обратился къ читающему, что выказывалъ этимъ глубокое и искреннее участіе. Когда окончилось чтеніе, онъ выпрямился съ глубокимъ вздохомъ. Слушатели надѣялись услышать его голосъ, но Натти молчалъ, и судья опять началъ:

— Вы слышали, что говорятъ противъ васъ, Бумпо? Что можете вы возразить на это?

Кожаный-Чулокъ задумчиво опустилъ голову, но тотчасъ же поднялъ ее и засмѣялся своимъ обыкновеннымъ смѣхомъ, потомъ сказалъ:

— Да, я не могу отговариваться, что немного живо обошелся съ этимъ Долитлемъ, но чтобъ я сдѣлалъ все то, что привелъ этотъ господинъ, то это безсовѣстная ложь. Нѣтъ, нѣтъ, я уже не особенный боецъ по своей старости. Когда я находился въ Шотландіи, постойте, это, кажется, было въ первыхъ годахъ послѣдней войны…

— Господинъ Липитъ, — вмѣшался судья, — такъ какъ вы адвокатъ обвиняемаго, то объясните ему, что отъ него требуется. Если вы не исполните этого, то судъ назначить ему другаго защитника.

Послѣ такого приказа законовѣдъ всталъ, тихо поговорилъ съ старымъ охотникомъ и объяснилъ суду, что они ожидаютъ дальнѣйшихъ вопросовъ.

— Въ чемъ виноваты вы и въ чемъ нѣтъ, Натаніель Бумпо? спросилъ судья.

— Я съ покойной совѣстью могу сказать, что не виноватъ, увѣренно сказалъ Натти. — Если поступаешь справедливо, то не можетъ быть и разговора о винѣ. Я скорѣе далъ бы убить себя на мѣстѣ, чѣмъ позволилъ бы Гираму Долитлю перешагнуть мой порогъ.

— Хорошо, сказалъ судья, продолжайте дѣло, господинъ обвинитель, вы, секретарь, запишите показанія обвиняемаго.

Господинъ Шооль всталъ, пригласивъ за перила Гирама, который долженъ былъ подписать свое показаніе въ этомъ дѣлѣ. Затѣмъ всталъ Липитъ и предложилъ свидѣтелямъ вопросы.

— Господинъ Долитль, я спрашиваю васъ въ виду суда, вашей совѣсти и знанія законовъ; имѣли ли вы право врываться въ хижину этого человѣка?

— Сударь, — съ замѣшательствомъ, откашливаясь сказалъ Гирамъ, — я думаю… что… по силѣ законовъ… гласитъ… предвидя… хотя и не настоящій, строгій законъ… я думаю… было законное право… но въ сущности дѣло… Билли не хотѣлъ начать, то я думалъ, что мнѣ слѣдовало въ это вмѣшаться.

— Я еще разъ спрашиваю васъ, Гирамъ Долитль, повторилъ юристъ: этотъ старый, храбрый человѣкъ запрещалъ вамъ нѣсколько разъ входить въ его домъ или нѣтъ?

— Ну, да, сказать правду, я долженъ признаться, что онъ былъ очень негостепріименъ, но онъ долженъ былъ видѣть, что я пришелъ навѣстить его дружественно, какъ сосѣда.

— Такъ вы допускаете, что хотѣли только навѣстить Бумпо, не имѣя въ виду законовъ. Замѣтьте, господа присяжные, слова свидѣтеля Гирама Долитля. Онъ какъ сосѣдъ дружески пришелъ навѣстить его. Однако, отвѣчайте мнѣ на вопросъ: Бумпо воспрещалъ вамъ входъ?

— Мы нѣсколько поспорили, отвѣчалъ Гирамъ: однако, я ясно прочелъ ему мое порученіе.

— Еще разъ повторяю вамъ мой вопросъ: развѣ не довольно ясно запретилъ вамъ входить въ свое жилище Бумпо?

— Да, y насъ произошелъ довольно жаркій споръ, но вѣдь y меня было порученіе; оно и теперь y меня въ карманѣ, и если судъ хочетъ принять во вниманіе, то…

— Свидѣтель, прервалъ судья Темпль, отвѣчайте на вопросъ: былъ вамъ воспрещенъ входъ или нѣтъ?

— Ну да, я могу думать…

— Я долженъ получить ясный отвѣтъ, серьезно отвѣчалъ судья.

— Ну да, онъ дѣлалъ это.

— A вы все-таки послѣ запрещенія пытались ворваться?

— Но у меня вѣдь было полномочіе.

— Продолжайте допросъ, господинъ Липить, сказалъ судья защитнику Натти.

Но этотъ, увидѣвъ, что произвелъ выгодное впечатлѣніе для защищаемаго, казалось, считалъ ненужнымъ продолжать защиту Натти.

— Нѣтъ, сударь, дальнѣйшее я предоставляю вамъ, мой долгъ оконченъ.

— Господинъ Шооль, имѣете вы еще что-либо присовокупить?

Шооль отвѣтилъ отрицательно. Тогда судья всталъ и просилъ присяжныхъ составить заключеніе о дѣлѣ. Спустя нѣсколько минутъ, судъ объявилъ Натти не виннымъ.

— Натти освобожденъ отъ обвиненія, сказалъ судья.

— Что? спросилъ Натти.

— Въ отношеніи нападенія на Долитля, вы объявлены невиннымъ.

— Нѣтъ, нѣтъ, я не отказываюсь, что немного грубо схватилъ его за плечо, — сказалъ Натти съ дѣтской откровенностію; — я его…

— Молчите, Натти, замѣтилъ судья: вы свободны, — тѣмъ дѣло и кончается.

При этихъ словахъ на лицѣ Натти явилось чистое выраженіе радости. Онъ надѣлъ шапку, подошелъ къ периламъ и съ чувствомъ сказалъ:

— Ну, судья Темпль, я долженъ похвалить васъ, что законъ не поступилъ со мной такъ жестоко, какъ я опасался, и Богъ наградить васъ за оказанное мнѣ сегодня снисхожденіе.

Онъ хотѣлъ уйти, но жезлъ констабля воспрепятствовалъ ему. Липитъ шепнулъ ему нѣсколько словъ, и Натти возвратился къ своему мѣсту, снялъ шапку и съ страждущимъ, покорнымъ видомъ поглаживалъ свои тонкіе, сѣдые волосы.

— Господинъ обвинитель, приведите другое обвиненіе, — сказалъ судья, дѣлая видъ, что занятъ составленіемъ акта.

Шооль обвинялъ преступника въ томъ, что онъ вооруженно сопротивлялся законному полномочію при обыскѣ дома. Отъ преступника снова требовали оправданія, и Липитъ приблизился къ нему, чтобы сказать нужные отвѣты. Но нѣкоторыя выраженія Шооля такъ обидѣли чувство стараго охотника, что онъ забылъ всякую осторожность и вскричалъ:

— Это богопротивная ложь! я не хочу человѣческой крови, и даже Мингосы не упрекнуть, чтобъ я когда-нибудь жаждалъ ея. Я дрался какъ солдатъ, который чтитъ Бога и начальника. Я стрѣлялъ въ воиновъ, бодро стоящихъ на ногахъ. Я даже не убилъ ни одного спящаго измѣнника Ирокеза; и въ пустынѣ есть Богъ, хотя многіе и сомнѣваются въ этомъ.

— Думайте о вашемъ возраженіи, сказалъ судья: васъ обвиняютъ въ поднятіи ружья противъ исполнителя законовъ; виноваты вы или нѣтъ?

Натти, высказавшись, нѣкоторое время спокойно и задумчиво отдыхалъ, облокотясь на перила; потомъ съ тихимъ смѣхомъ поднялъ голову, кивнулъ въ ту сторону, гдѣ стоялъ порубщикъ, и сказалъ:

— Неужели думаете вы, что Кирби стоялъ бы тутъ, если бы я воспользовался ружьемъ?

— Такъ вы отрицаете обвиненіе, Натти, замѣтилъ Липитъ; вы объявляете себя невиннымъ.

— Да, отвѣчалъ Натти. Билли Кирби знаетъ, что я не стрѣлялъ. Что, Билли, помните вы послѣдній выстрѣлъ въ индѣйку? Да, это былъ веселый праздникъ. Но теперь я далеко не такъ стрѣляю, какъ прежде.

— Запишите объявленіе невинности, сказалъ судья, видимо тронутый дѣтскимъ простодушіемъ стараго охотника.

Потомъ при вторичномъ обвиненіи, послѣдовала присяга свидѣтелей, затѣмъ было объявлено подозрѣніе, по которому былъ арестованъ Натти, обвиненіе, передача полномочія и присяга Билли, которая была сдѣлана по формѣ законовъ. Наконецъ прибавили, какъ Билли былъ принять Кожанымъ-Чулкомъ, и ясно доказали, что Натти грозилъ выстрѣлить, если онъ исполнитъ свое порученіе. Все это было подтверждено Іотаномъ; затѣмъ и порубщика потребовали къ периламъ.

Билли далъ довольно запутанное объясненіе, такъ что Шооль долженъ былъ помочь ему нѣсколькими вопросами.

— Вы требовали по закону войти въ хижину Натти, какъ видно изъ бумагъ? Можетъ быть, вы были удержаны въ исполненіи вашего порученія его угрозами и страхомъ ружья?

— Я нисколько не заботился о его ружьѣ, отвѣтилъ Билли: развѣ можетъ застращать меня старый Кожаный-Чулокъ?

— Однако, передъ этимъ вы сказали, будто думали, что онъ хочетъ стрѣлять въ васъ.