Так шли мы к победе - Баграмян Иван Христофорович. Страница 11

В частности, конникам генерала А. А. Гречко, дальше всех продвинувшимся вперед и добившимся наибольших успехов сравнительно со всеми другими соединениями, пришлось выдержать и самые тяжелые удары со стороны врага.

Читатель знает, что в крупных наступательных операциях, особенно после Сталинградской битвы, широко и с большой результативностью применялись конно-механизированные группы. Из истории минувшей войны видно, что фактически первым наиболее успешным опытом применения подобной группы в операции были боевые действия 5-го кавкорпуса, включавшего в свой состав две танковые бригады и стрелковые части, посаженные на автомашины. Всего за операцию корпус продвинулся в глубину расположения противника до 100 километров. При этом боевые действия объединения носили динамичный, маневренный характер, отличались большим разнообразием видов и форм боя, построения боевых порядков.

Нельзя не отметить также роль в закреплении наших успехов и 6-го кавалерийского корпуса, которым с 12 февраля командовал генерал К. С. Москаленко. [10] Приведем его собственное свидетельство:

«С 20 февраля по 2 марта корпус уничтожил до 3 тыс. солдат и офицеров противника, захватил 37 орудий, 31 станковый пулемет, 51 ручной, 9 минометов и другое вооружение. У фашистов была отбита охота к попыткам захватить Лозовую, но и корпус перешел к обороне на широком фронте (30–35 км)». [11]

Так отважно действовали наши конники в первую военную зиму.

Массовый героизм и самоотверженность в эти многотрудные для нас февральские и мартовские дни проявили также пехотинцы, артиллеристы, минометчики — бойцы всех родов войск.

Итак, хотя войска Юго-Западного и Южного фронтов далеко не полностью выполнили поставленные перед ними задачи, тем не менее им удалось пробить глубокую брешь в обороне немецко-фашистских войск и овладеть важными оперативными узлами — Барвенково и Лозовой. В ходе боев они прорвали сильную оборону врага и нанесли серьезное поражение 298, 63 и 257-й немецко-фашистским дивизиям, разгромили 236-й противотанковый полк и 179-й пехотный полк 57-й дивизии, венгерский кавалерийский полк, штаб 257-й дивизии, захватили знамена 457-го и 516-го пехотных полков. Кроме того, значительные потери понесли 44-я и 295-я немецкие пехотные дивизии и части 62, 46 и 94-й дивизий. Только за период с 18 по 31 января противник потерял свыше 36000 солдат и офицеров убитыми и несколько сот пленными.

Войска смежных флангов двух фронтов в полосе шириною более 100 километров продвинулись вперед на 90 — 100 километров и более, освободив свыше 400 населенных пунктов. Были захвачены следующие, трофеи: 658 орудий, 40 танков и бронемашин, 843 пулемета, 331 миномет, 6013 автомашин, 513 мотоциклов, 1095 велосипедов, 23 радиостанции, свыше 100 000 мин, около 80 000 снарядов, более миллиона патронов, свыше 100 километров телефонного кабеля, 23 000 ручных гранат, 433 вагона с боеприпасами и военным имуществом, 18 эшелонов с военно-хозяйственными грузами, 24 склада с военным имуществом, 2400 подвод, 2800 лошадей.

В боях с немецкими оккупантами особо отличились войска 6-й армии генерал-майора А. М. Городнянского, 57-й армии генерал-лейтенанта Д. И. Рябышева и 5-го кавалерийского корпуса генерал-майора А. А. Гречко.

Враг потерпел серьезное поражение, вынудившее его использовать на этом направлении свои оперативные резервы.

В заключение хочется сказать, что было немало причин, помешавших войскам Юго-Западного направления добиться полного успеха в Барвенковско-Лозовской операции.

Среди них в первую очередь следует отметить недостаток сил и средств, которыми мы располагали, проводя эту операцию в сложных условиях. Наши войска, как в начале операции, так и в ходе ее ведения, не обладали необходимым общим превосходством над противостоящими силами противника. Так, например, при общем равенстве в количестве людей, состоявших в дивизиях, бригадах и отдельных полках, гитлеровцы превосходили войска Южного фронта в артиллерии и танках в полтора раза. Не лучше выглядело соотношение сил и средств и на Юго-Западном фронте.

К числу крупных недостатков, отрицательно повлиявших на общий ход операции, следует отнести допущенную нами ошибку в отношении ввода в сражение 9-й армии в полосе наступления Южного фронта. Вместо того чтобы использовать эту армию на правом, успешно наступающем фланге 57-й армии, в глубину, вслед за введенными в прорыв двумя кавалерийскими корпусами, усилия ее были направлены на обход Славянска с запада и отражение вражеских контрударов из этого района.

Эта досадная ошибка лишила нас возможности закончить операцию Южного фронта с более существенными оперативными результатами.

Наконец, в значительной степени снизили успех наших войск в наступлении суровые условия зимы и наличие серьезных недостатков в организации тылового обеспечения соединений, хорошо действовавших на ударных направлениях. Это особенно касается подвижных групп обоих фронтов, состоявших из кавалерийских корпусов.

Вместе с тем нельзя забивать, что речь идет о зиме 1942 года, когда опыта крупных наступательных действий у нас еще не было. Все мы тогда учились, учились в трудной обстановке, при наличии у врага превосходства как в материальных ресурсах, так и в отношении опыта ведения боевых действий в современных для того периода условиях. Такая наука не могла обойтись без ошибок и просчетов. Но мы тогда приобрели очень ценный опыт, который был использован во всех последующих наступательных операциях.

Глава вторая. Сражение под Харьковом

Необычно холодная для Украины зима была почти на исходе. В течение февраля наступление на фронтах нашего направления развивалось все медленнее. Оно затухало, войска с каждым днем теряли свою наступательную мощь. Все яснее становилось, что скоро придет естественная пауза в активных боевых действиях.

С какими итогами шли мы к летней кампании? Что мог предпринять против нас враг на юге нашей страны? К выполнению каких задач должны быть готовы войска Юго-Западного направления?

Эти вопросы были для нас тогда самыми важными и злободневными, от их правильного уяснения и разумного решения зависело в какой-то степени дальнейшее развитие событий на южном крыле советско-германокого фронта.

Сейчас, взявшись за перо, чтобы объективно и правдиво рассказать о сложных и вместе с тем очень неприятных для нас событиях, развернувшихся под Харьковом весной и в начале лета 1942 года, я понимаю, что задача эта нелегка. Ведь с тех пор минуло свыше трех десятилетий.

Думается, мы поступаем совершенно правильно, раскрывая перед широким кругом советских читателей, и особенно перед новым поколением военных кадров, всю картину искусно подготовленных и блестяще осуществленных Красной Армией операций; приведших нашу страну к победе над фашистской Германией. Однако мы не должны, ограничиваться только освещением победных сражений и операций. Мы обязаны с такой же палнотой и объективностью рассказать и о досадных просчетах и ошибках, приводивших наши войска, к крупным неудачам, рассказать так, чтобы наши молодые военные кадры извлекли необходимые уроки на будущее.

К счастью, многие важные моменты рассматриваемого периода глубоко врезались в мою память. Кроме того, сохранились записи того времени. И наконец, в архивах отложилось немало важных документов, помогающих с достаточной полнотой осветить все наиболее важные вопросы планирования и проведения Харьковской операции.

В начале марта Ставка потребовала от Военного совета представить доклад об оперативно-стратегической обстановке на Юго-Западном направлении и соображения о возможных задачах наших войск в предстоящую летнюю кампанию. На следующий день после получения этого запроса я был вызван к главкому маршалу С. К. Тимошенко. Здесь же находился и член Военного совета Н. С. Хрущев. Семен Константинович, обращаясь ко мне, сказал: