120 дней Содома - де Сад Маркиз Донасье?н Альфонс Франсуа. Страница 10

Замок окружала стена в тридцать футов высотой, а за стеной находился ров, наполненный водой, который защищал еще одну ограду, образующую круговую галерею. Потайной ход из галереи, низкий и узкий, вел в большой внутренний двор замка, где находились жилые помещения. Они были просторны и прекрасно меблированы благодаря последним усилиям организаторов. Теперь я опишу сами апартаменты – не те, что были здесь прежде, а заново отделанные в соответствии с планом, который был задуман.

Из большой галереи на первом этаже попадаешь в очень красивую залу, оборудованную под столовую, по бокам которой расположены шкафы в форме башен. Сообщаясь с кухней, эти шкафы давали возможность гостям получать горячие блюда без помощи слуг. Салон был украшен дорогими коврами, балдахинами, турецкими диванами, великолепными креслами и всем тем, что могло его сделать уютным и приятным. Из столовой дверь вела в гостиную, простую, без вычурности, очень теплую и обставленную красивой мебелью. К гостиной примыкал зал ассамблеи, предназначенный для выступлений рассказчиц. Это было, если можно так выразиться, главное поле битвы, центр ассамблеи порока, поэтому помещение было особенно тщательно декорировано, и его описание заслуживает особого внимания.

Зал имел форму полукруга. В его дугообразной части помещалось четыре широких зеркальных ниши, в каждой из которых был установлен великолепный турецкий диван. Все четыре ниши обращены были лицом к стене-диаметру, разрезающей круг. В центре этой стены возвышался трон с четырьмя ступенями. Трон был предназначен для рассказчиц, а ниши – для четырех главных слушателей. Трон был расположен таким образом, чтобы каждое слово рассказчиц долетало по назначению. Зал напоминал театр: трон был сценой, а ниши – амфитеатром. На ступенях трона должны были находиться «объекты» разврата, привезенные для того, чтобы успокаивать возбуждение, вызванное рассказом. Эти ступени, как и сам трон, были покрыты коврами из черного бархата с золотой бахромой. Такие же ковры, но темно синие с золотом, покрывали диваны в нишах. У подножия каждой ниши находилась дверца, ведущая в помещение, похожее на артистическую уборную, предназначенное для того, чтобы выпускать на сцену «объекты», которые желали видеть в данный момент и которые садились на ступени трона. Помещения под нишами были снабжены диванами и другой мебелью, необходимой для совершения непристойностей всех видов. С двух сторон трона находились колонны, упирающиеся в потолок. Эти две колонны были местом ожидания наказания для «объекта», который в чем-то провинился. Все нужные инструменты пыток были выставлены тут же у колонны. Их зловещий вид создавал атмосферу подчинения – того подчинения, которое, как известно, придает пороку особое очарование.

Зал ассамблеи сообщался с кабинетом, который в свою очередь примыкал к жилым помещениям. Этот кабинет был своего рода будуаром, глухим и тайным, очень теплым и сумрачным даже днем: он был предназначен для свирепых любовных баталий один на один или иных тайных грехов, о которых будет рассказано потом.

Чтобы попасть в другое крыло замка, надо было вернуться в галерею, в глубине которой виднелась красивая часовня. В параллельном крыле находилась башня, выходящая во внутренний двор. Красивая прихожая вела в четыре прекрасных аппартамента, каждый из которых имел свой будуар. Красивые турецкие кровати, покрытые шелковыми покрывалами трех цветов гармонировали с мебелью. Будуар предлагал все, что нужно для самой тонкой извращенности. Эти четыре квартиры были предназначены для наших четырех героев. И так как все квартиры были хорошо утеплены и комфортабельны, они были прекрасно устроены. Согласно договору, жены героев жили вместе с ними.

На втором этаже было такое же число квартир, но они были разделены иначе. В большой квартире было восемь альковов с восемью маленькими кроватями – здесь спали девушки. Рядом в двух небольших комнатах жили две служанки, которые за ними следили. Две нарядные комнаты были отданы двум рассказчицам. В квартире, подобной квартире девушек, с восемью альковами, разместили юношей. Рядом с ними – комнаты двух служанок, наблюдательниц за ними и комнаты двух других рассказчиц. О комфортабельной комнате для содомистов тоже позаботились, хотя им придется редко спать в своих кроватях.

На первом этаже разместилась кухня, где стряпали три хороших поварихи, которым прислуживали три здоровых деревенских девушки. Их участие в «удовольствиях» не предполагалось. Одна из них отвечала за скот, который нагнали в замок в большом количестве. Больше прислуги в замке не было.

В галерее находился маленький христианский храм. Узкая лестница в триста ступенек вела в подземелье. Там, за тремя железными дверями, в глубокой тайне хранились орудия самых жестоких, варварских и утонченных пыток в мире. И кругом – тишина и полная изоляция. Здесь можно было расправиться со своей жертвой совершенно безнаказанно. Хозяева были здесь у себя дома, Франция с ее законами – далеко. Кругом – непроходимые горы и леса. И только птицы могли узнать правду. Горе, сто раз горе наивным созданиям, оказавшимся в подобной изоляции от всего мира! На что они могли рассчитывать? На милость победителей? Но победители были лишены жалости, их привлекал только порок. Ни законы, ни религия не могли их остановить.

Наконец все было готово, все были размещены по квартирам. Герцог, Епископ, Кюрваль и их жены вместе с четырьмя содоми-стами прибыли в замок 29 октября. Дюрсе, как мы уже говорили, его жена и первая группа участников прибыли раньше. Как только последние приехали, Дюрсе приказал обрубить мост. Но это еще не все. Герцог, осмотрев окрестности, решил, что, поскольку продовольствия в замке было в избытке, и не было необходимости за чем-либо выезжать за его пределы, следует предотвратить опасность атаки снаружи и бегства изнутри. Посему он велел замуровать все двери, через которые проникали во двор и, вообще, все возможные выходы, превратив замок в подобие осажденной крепости. Не осталось ни щелочки ни для врагов, ни для дезертиров. Теперь вообще было трудно определить, где раньше были двери.

Два последних дня до ноября были отданы на отдых «объектов», чтобы они появились на сцене свежими в момент открытия представления. Сами же четыре друга использовали это время для составления правил, которым все участники должны были подчиняться безоговорочно. Подписав их, они обнародовали правила перед всеми «объектами». Прежде чем перейти к действию, познакомим читателя с этими правилами.

Правила

Подъем во все дни спектакля и для всех в десять часов утра. К этому моменту содомисты, которые не будут заняты ночью, придут к друзьям и приведут с собой каждый по одному мальчику. Переходя из комнаты в комнату, они будут удовлетворять желания друзей. Однако мальчики, которых они с собой приведут, вначале будут лишь «перспективой», поскольку друзья договорились, что девственницы будут использованы только в декабре, а юноши-девственники – только в январе. И все это ради того, чтобы возбудить и понемногу усиливать желание, все более его распаляя, чтобы, в конце концов, полностью удовлетворить сладчайшим образом.

В одиннадцать часов друзья идут в квартиру девушек. Там будет сервирован завтрак с горячим шоколадом. Будет подаваться Жаркое с испанским вином или другие блюда. Девушки будут обслуживать друзей обнаженными. С ними будут Мари и Луиза, а две другие служанки будут с мальчиками.

Если друзья пожелают обладать девушками за завтраком или после него, девушки обязаны им безропотно подчиняться, иначе Их ждет наказание. Договорились, что по утрам это будет происходить на глазах у всех. Кроме того, девушки должны будут усвоить привычку вставать на колени каждый раз, когда они видят или встречают друзей и оставаться в этом положении до тех пор, пока друзья не позволят им подняться. Помимо девушек, этим правилам подчинялись жены друзей и старые служанки. Каждого из них надо было называть отныне только «Монсиньор».