Место для большего (ЛП) - Эманн Бет. Страница 28

– Не знаю. У нас нет никаких планов, но девочкам в понедельник в школу, поэтому не хочу уезжать слишком поздно. – Она отошла и взяла с тумбочки сумочку.

– Здорово. Позавтракаем в «Скутере Джо»?

Ее лицо засеяло.

– Да! Я соскучилась по Джо. Девочкам там понравится.

– Что это? – спросил я, когда она вложила в мою ладонь двадцатку.

– За ужин.

– Ну, уж нет. Ты совсем спятила? – я попытался вернуть ей деньги, но она не взяла их. – Я не возьму от тебя денег.

– Нет, возьмешь, или я разозлюсь. – Она скрестила руки на груди и театрально задрала голову вверх.

– Мне не нужны деньги, Кейси.

– Я знаю, но не в этом суть. Ты подарил нам билеты, парковку, и подарков до конца жизни. – Она указала на груду футболок, мини-клюшек, шайб и болванчиков с головой Броди Мерфи, сваленную на моем столе. – Я должна сама платить за себя.

– Ладно, ладно. Не хочу тратить время на споры с тобой. Но знай – я расплачусь с тобой, – пообещал я. – Итак, меняем тему. Вы на самом деле оторвались сегодня?

– Мы очень хорошо провели время. Так здорово было наблюдать за тобой. Хотя, моя любимая часть – наблюдать за тобой после игры.

Я пригласил ее следовать за мной в гостиную.

– После игры?

– Ага, – она села на диван и прижалась ко мне. – В коридоре, вне раздевалки. Все эти дети вокруг тебя – разговаривают с тобой, фотографируют. Это был твой час славы.

Она была права. Это была любимая часть моей работы. Для эго определенно хорошо, когда на выходе из раздевалок тебя встречает группа ликующих фанатов, даже если ты проиграл.

– Люблю эту часть.

– Не могу не согласиться, – мило улыбнулась она. – Расскажи мне об этом: насколько это круто?

– Прежде, чем я узнал каково быть игроком, я знал, каково быть тем ребенком. Одно из самых любимых воспоминаний детства – 18 апреля 1999 года, Мэдисон Сквер Гарден и папа. Мы прилетели увидеть последнюю игру Уйэна Грецки. Папа купил мне джерси Грецки, которую мы, вероятно, не могли себе позволить, и настоял, чтобы мы остались получить его автограф, – она положила голову мне на грудь и вздохнула. – Тебе скучно?

– Конечно нет, – она погладила внутреннюю сторону моего бедра. – Я люблю, когда ты говоришь о своем детстве. Продолжай.

– Если продолжишь так же меня гладить, у меня заклинит мозг.

– Прости, – захохотала она, перемещая руку на живот. – Пожалуйста, продолжай.

Я закинул ноги на кофейный столик.

– Мы ждали почти час. Там было так много людей! Я помню, как изгрыз ногти до корней, волнуясь, что он отпустит остальных, но он не отказал им. Когда пришла моя очередь, папа сказал, что я тоже играю в хоккей. Грецки, наверное, слышал это от каждого отца, который привел своего пацана к нему. Так или иначе, он сделал вид, что ему интересно, словно не слышал этого в миллионный раз. Он посмотрел мне прямо в глаза и сказал: "Помни, парень, ты упустишь все шансы, которые даже и не пытался использовать.»

– Вау! Мощно.

– Знаю. Этот момент изменил мою жизнь. Хоккей больше не был просто хобби, он стал моей жизнью. Он стал целью. Я хотел быть Уэном Грецки, когда вырасту. Вместо этого я полюбил быть вратарем, но все равно никогда не забуду тот момент.

– Мамочка, что это? – прибежала Люси и протянула Кейси презерватив.

Кейси выпрямилась и уставилась на квадратик фольги в своей руке.

– Эм, где это было?

– В нашей спальне. В тумбочке.

Кейси с паникой в глазах посмотрела на меня.

– Ты когда-нибудь ела ребрышки, Люси? – спросил я.

Она нахмурилась и кивнула.

– Значит знаешь, когда твои руки испачканы, тебе дают маленькие влажные салфетки чтобы вытереть руки? Это они и есть.

– Оооо, ладно! – Люси развернулась и убежала по коридору, радуясь сообщить сестре, что та неправа. – Я же сказала, что это не конфета, Пайпер.

Я откинул голову на диван.

– Вот черт! Воспитание всегда такое напряжное? Ты постоянно врешь?

– Почти всегда, – она взяла мою ладонь, перевернула ее и положила в нее презерватив, затем снова прижалась ко мне. – Только не думай, что это вранье, думай, что защищаешь их. Сейчас им не нужно знать, что такое презерватив, у них еще есть куча времени. – Она повернулась ко мне лицом, ее глаза прищурились под нахмуренными бровями. – И что это делает в гостевой комнате?

– Он там лежит с прошлого раза, когда ты была здесь. Помнишь?

– Да, но мы использовали только один.

– Когда я взял тот, я схватил еще парочку и положил их в тумбочку. – Я склонил голову на бок. – Кейси, перестань думать о том, что ты сейчас думаешь. С тех пор как я вошел в гостиницу со времен того урагана, никого кроме тебя не было. Точка.

Ее плечи поникли, и она опустила взгляд, перебирая свои пальцы.

– Прости. Иногда у меня случаются приступы паники из-за того, что тебе станет скучно с девушкой и ее детьми, и ты захочешь уйти.

– Скучно? – иронично усмехнулся я. – Жизнь с тобой и близняшками очень далека от понятия «скучная». Моя жизнь до вас была скучной. Я играл в хоккей, тренировался, и зависал с Вайпером и Энди. Ты с девочками привнесли в мою жизнь волнение. Даже не смей думать иначе.

– Договорились, – она посмотрела в сторону коридора и наклонилась для поцелуя. Что началось с милого поцелуя, быстро перепрыгнуло на следующий уровень, когда язык Кейси проник в мой рот. Я обхватил ладонями ее затылок и притянул ближе, углубляя поцелуй. Наши языки сплетались и ласкали друг друга, а рука Кейси снова начала дразнить внутреннюю сторону моего бедра. Обхватив ее лицо ладонями, я выпрямился. Мой член прижался ко шву спортивных брюк и тут раздался стук в дверь. Кейси подпрыгнула и вытерла рот, бросив взгляд в сторону двери.

– Пицца! – прорычал я.

– Я открою, – улыбнулась она, глядя на явный бугор в моих штанах. – Мы ведь не хотим напугать несчастного посыльного.

***

После ужина, мы отвели девочек в гостевую и уложили их спать.

Кейси сидела на краю кровати и поглаживала Пайпер по руке.

– Утром мы пойдем в маленькое кафе за углом и там позавтракаем. Весело звучит?

Глаза Люси загорелись:

– А там есть маффины с черникой?

– У них есть все виды маффинов, сконов и булочек, – я наклонился и поцеловал ее в щечку. – И самые лучшие булочки с корицей. Они огромные, как твоя голова. Тебе там понравится.

– А мы можем взять с собой Дизеля? – взволнованно спросила Пайпер.

Я усмехнулся.

– Конечно, мы сядем снаружи под навесом. Дизель там съедает каждую крошку с земли. Ему там тоже нравится.

Кейси встала и подошла к двери.

– Спокойно ночи, девочки. Я вас люблю. – Она протянула руку и выключила свет.

– Люблю тебя, мамочка, – ответили они в унисон.

– Сладких снов, близняшки, – выходя из комнаты, сказал я.

– Я люблю тебя, Броди! – сказала Люси в темноту.

– Я тоже! – добавила Пайпер.

Я застыл на месте и прислонился к дверному проему, закрыв глаза и растирая рукой грудь. Мое сердце ныло.

Вот черт.

Прежде чем ответить, мне пришлось откашляться, избавляясь от кома в горле размером с баскетбольный мяч, который неожиданно разросся во мне из-за слов девочек.

– Я тоже вас люблю. Очень сильно.

Кейси потянулась и закрыла дверь, я заметил слезинку на ее щеке.

– Иди ко мне, – она взяла меня за руку и потянула в гостиную. – Я хочу поговорить с тобой.

Мы сели на диван лицом друг к другу и Кейси подтянула колени к подбородку.

– Что случилось? Ты в порядке? – спросил я.

Она внимательно изучала мое лицо, но избегала смотреть в глаза.

– Я в порядке, но должна кое-что рассказать тебе. – Она глубоко вдохнула и медленно выдохнула. – В мой первый рабочий день в больнице...

– Мама! Мама! – Люси и Пайпер закричали, выбегая к нам. Люси вцепилась в воротник своей пижамы, а Пайпер забралась на колени к Кейси. – Там темно, нам не нравится.

– Темно? – Кейси нахмурилась. – Вы хотите, чтобы я оставила свет?