Пират и русалка - О'Бэньон Констанс. Страница 21
– Что будем делать, капитан? – Первый помощник ждал распоряжений.
Джуд выхватил у рулевого штурвал и, резко развернув корабль, направил его на нос вражеского судна. Правый борт «Вихря» с силой ударился о неприятельский корпус. Затрещало расколотое в щепы дерево, послышались вопли раненых французов. «Вихрь» содрогнулся и застонал, но его обшивка выдержала удар.
Второй фрегат французов подошел на расстояние пушечного выстрела и выпустил залп, стараясь достать «Вихрь». Раздался чудовищный треск, и грот-мачта рухнула, придавив собой несколько матросов. Палуба «Вихря» огласилась воплями смертельно раненных людей.
– Заряжай! Целься! – громко скомандовал Джуд. – Приготовились! Огонь!
Доминик зажала уши, не в силах вынести оглушительного грохота орудий. Ей казалось, будто пушки не умолкают ни на секунду, и она была совершенно убеждена, что их корабль с минуты на минуту пойдет ко дну.
Внезапно она подумала о раненых: она обязана как-то помочь им. Не задумываясь о грозящей ей самой опасности, она рванула дверь каюты и взлетела по ступенькам на палубу.
Ее взору предстало ужасающее зрелище. Палуба была завалена обломками снастей, среди которых истекали кровью и умирали матросы. Потрясенная, она смотрела, как Том Битон сует в жерло пушки шомпол, другой матрос забивает туда ядро, а третий поджигает фитиль.
Доминик понятия не имела, сколько времени простояла так. Вдруг она вскрикнула, увидев, как Том рухнул на палубу, сраженный меткой пулей вражеского стрелка.
Она глянула на другое судно, на мачте которого реял французский флаг. Но никакие патриотические чувства не связывали ее с теми, кто воевал на стороне Наполеона. Для нее они были врагами и напоминанием о ненавистном полковнике Марсо.
Она услышала голос Джуда, перекрывший шум и грохот боя:
– Продолжайте палить, ребята! Не давайте им передышки!
С яростью, удивившей ее самое, Доминик бросилась вперед, подобрала шомпол Тома Битона и стала в точности повторять движения, которые, как она видела, проделывал он, пока не упал.
Она прочистила раскаленное пушечное жерло, и ошеломленные матросы, зарядив орудие, прицелились и выстрелили. Это повторялось снова и снова. Доминик машинально выполняла свою часть работы у орудия, будто для этого и родилась на свет. Ей казалось, что каждое ядро, вылетавшее из ствола пушки, было нацелено прямо в сердце полковника Марсо.
В воздухе висела пелена едкого пушечного дыма, и все выглядело так, словно «Вихрь» проигрывает сражение. Джуд понятия не имел, что Доминик присоединилась к команде, обороняющей его корабль. Капитан думал только о том, как перехитрить врага.
Его челюсти были крепко сжаты, в углах рта залегла жесткая складка, но, прикинув расстояние, разделявшее «Вихрь» и два вражеских фрегата, приближавшихся к нему с противоположных сторон, он на мгновение улыбнулся.
– Они думают, что победили нас, Корнелиус, но они только что подписали себе смертный приговор! Ну, берегитесь! – угрожающе крикнул он, глядя, как два фрегата, паля из пушек, полным ходом идут прямо на них.
Сделав стремительный маневр в подветренную сторону, «Вихрь» задрал нос вверх и, словно повинуясь неведомой силе, прыгнул вперед. Людей швырнуло на палубу и потащило на корму. Джуд пытался выровнять корабль после головокружительного рывка. Сверхчеловеческим усилием ему удалось удержать рвущийся из рук штурвал и вновь заставить судно слушаться руля.
«Вихрь» ушел из-под перекрестного огня, но грохот канонады не стих. Однако облако порохового дыма было таким густым, что Джуд не мог ничего разглядеть.
Он повернул «Вихрь» против ветра и схватил трубу, чтобы увидеть, сработал ли его план.
Дым медленно рассеялся, лицо Джуда помрачнело, но он удовлетворенно кивнул головой.
– Никогда не видел ничего подобного, капитан! – воскликнул Корнелиус, широко усмехаясь и в изумлении качая головой. – Я как увидел, что французы зажали нас между собой, посчитал нас всех уже покойниками. Черт побери, да вы выскользнули в последнюю секунду, и они завалили ядрами друг друга! Даже после нашей смерти об этом дне будут ходить легенды!
Воздух огласили победные кличи, когда матросы увидели, какая участь постигла вражеские фрегаты. Один с зияющей пробоиной на уровне ватерлинии быстро кренился на бок. Другой получил многочисленные повреждения и загорелся. Оба тонули.
Джуд наблюдал, как французы спускали на воду лодки и, прыгая за борт, дрались между собой за место в шлюпках.
– Будем стрелять, капитан, или возьмем пленных? – спросил Корнелиус.
– Прекратить огонь. Предоставим их своей судьбе. Неприятель проиграл, и незачем добавлять им страданий.
– С этих даже трофеев не возьмешь, – заметил первый помощник, наблюдая, как пылающий корабль уходит под воду.
Джуд окинул взглядом собственное судно. На палубе истекали кровью матросы, некоторые, погребенные под обломками мачты, были уже мертвы.
– Вперед, Корнелиус. Ведите нас в безопасный порт – нам надо зализывать собственные раны.
Доминик совершенно выбилась из сил, но вокруг было много раненых, которые нуждались в помощи. Не проронив ни слова, она опустилась на колени рядом с доктором Грэмом и принялась помогать ему накладывать жгут на раненую руку Тома Битона.
– Доктор, вы видели, что сделала эта маленькая мисс? – ухмыльнулся Том, превозмогая боль.
Итан взглянул на Доминик, чье лицо было черно от копоти, а одежда разодрана в клочья.
– Вы участвовали в сражении?
– И еще как участвовала, доктор, – ответил за нее Том. – Мисс Доминик была такая бесстрашная, что дала бы сто очков вперед любому мужчине, – с гордостью добавил он.
Итан знаком показал двум матросам, чтобы те отнесли Тома в лазарет. Сейчас было не время обсуждать подробности сражения – сперва следовало позаботиться о раненых. Доктор переходил от одного к другому, делая все необходимое, а Доминик не отставала от него ни на шаг и помогала, чем только могла. Она бинтовала раздробленные конечности и обрабатывала рваные раны.
Только спустя много часов ей удалось добраться до своей каюты. Она была в таком изнеможении, что моментально уснула.
Джуд осмотрел повреждения, полученные в сражении фрегатом, и пришел к заключению, что судно способно плыть дальше. После этого он спустился в лазарет проведать раненых. Он останавливался у каждой койки и каждому говорил слова благодарности и ободрения. И хотя в результате этого сражения им не удалось взять ни единого трофея, все матросы единодушно сочли сегодняшний день бесспорно удачным и победным.
Джуд остановился поболтать с Томом Битоном, у которого рука была на перевязи.
– Ну, как дела, Том?
– Да все хорошо, капитан, лучше и быть не может. Ну и бой у нас сегодня вышел.
– Доктор сказал мне, что у тебя серьезно повреждена рука и есть еще несколько довольно глубоких ранений, но кости все целы.
– Так и есть, сэр. Но если б не маленькая леди, могло быть куда хуже.
– Да, мне доложили, что мисс Шарбоно помогла во время сражения. – Джуд улыбнулся, отметив, как изменилось отношение Тома к присутствию на корабле этой женщины. – Все наперебой ее расхваливают.
– Она такая молодчина, капитан. Мисс Доминик была у нас за ангела-хранителя, когда помогала доктору Грэму с ранеными. Другая на ее месте, как увидела бы раны и кровь, сразу хлопнулась в обморок, а она была молодцом.
– Что ж, Том, сдается мне, она нашла в твоем лице защитника, не так ли?
– Так, так. Похоже, она принесла нам удачу, капитан. Если кто-нибудь ее хоть пальцем тронет, будет иметь дело с Томом Битоном. Вот что я вам скажу.
Капитан не стал напоминать Тому, как именно он громче всех кричал, что женщина на корабле приносит несчастье. А теперь он уже почти готов хвастаться тем, что именно благодаря ему, Тому Битону, эта женщина оказалась на борту «Вихря», подумал Джуд.
– Ну если так, Том, значит, мы выиграли сражение благодаря мисс Шарбоно.
Том приподнялся на локте.
– Нет, капитан, сражение – благодаря вам. И, клянусь всеми святыми, никогда я не видал ничего подобного! Я, конечно, помню легенду про одного капитана – не могу припомнить, как его звали, он был один из героев Войны за независимость, – но я не знаю, был такой человек взаправду или это все сказки. Рассказывают, будто он совершил точно такой маневр, как вы сегодня, и кончилось все точно так же. Но я никогда не слышал, чтобы кто еще вытворял такие фокусы, да наверняка больше и не услышу.