Плащ и мантилья - О'Бэньон Констанс. Страница 39

23

Небо было дымчато-серым, а в воздухе заметно похолодало, когда Рейчел спустилась с крыльца и направилась к конюшне. Она проглотила свою гордость, согласившись продать стадо янки, и продала бы его даже самому дьяволу, если бы это помогло ей расплатиться с ковбоями.

По пути Рейчел думала, сколько лошадей она может продать, чтобы оставшихся хватило для содержания ранчо. Продать хороших лошадей обычно не составляло труда, но сейчас все соседи находились в таком же положении, что и она, – им впору было не покупать, а продавать лошадей.

Впрочем, Рейчел прекрасно понимала, что, даже если продать всех лошадей и коров, денег на уплату налогов не хватит. А ведь, кроме того, деньги нужны, чтобы заплатить работникам, кормить их всю зиму, весной купить новое стадо… Ситуация выглядела безнадежной. Рейчел казалось, что ничто не может спасти «Сломанную шпору». У Рейчел заболело сердце, когда она представила себе, как фургон, нагруженный ее вещами, покидает ранчо навсегда.

Как она сможет вынести это?..

Войдя в конюшню, Рейчел зажгла фонарь и направилась к стойлу Фаро. Она положила руку на лоснящуюся черную спину кобылы и тяжело вздохнула. За Фаро дали бы хорошие деньги. Банкир хотел купить ее для своей жены и предложил щедрую сумму.

Рейчел прижалась лицом к лошади:

– Как я могу продать тебя? Ведь ты…

Кем была для нее Фаро и почему она не могла с ней расстаться? Очевидно, эта лошадь напоминала ей о том времени, когда все было прекрасно.

Внезапно дверь захлопнулась, фонарь погас, и конюшня погрузилась во мрак. Рейчел ощупью добралась до двери, думая, что во всем виноват ветер. Однако дверь не открывалась. Зеб изготовил ее на совесть и мог гордиться своей работой. Как бы Рейчел ни толкала ее, дверь не двигалась с места.

Казалось, ее заперли снаружи. Но ведь это невозможно!

Рейчел стала звать Зеба, но вспомнила, что все ковбои рано утром погнали стадо в город на продажу. Никто не мог ее услышать. Рейчел засмеялась, думая о своем нелепом положении. Она ничуть не волновалась, вот только сколько пройдет времени, прежде чем Уинна Мей отправится на ее поиски?

Глаза Рейчел привыкли к темноте, и она потянулась за фонарем, чтобы снова зажечь его. Какой-то звук наверху привлек ее внимание, но она решила, что это одна из кошек, живущих в конюшне, гоняется за мышью.

Рейчел зажгла фонарь и повесила его на крюк. Большая часть помещения оставалась в тени – фонарь отбрасывал лишь маленький кружок света. Снова раздался тот же звук, и Рейчел направилась к стремянке, ведущей на сеновал. Ей показалось, что в конюшне кто-то есть, и она решила это проверить.

Внезапно дверца сеновала захлопнулась и на наружной лестнице послышались торопливые шаги. Лошади беспокойно заржали, лягая копытами стенки стойла.

– Все в порядке, – сказала Рейчел, надеясь успокоить их, хотя самой было совсем неспокойно. Рейчел почуяла дым прежде, чем увидела пламя, и ее сердце бешено заколотилось. Кто-то запер конюшню и поджег ее! Сеновал был единственным путем к спасению, так как на верхней дверце не было замка. Нужно успеть добраться туда, чтобы спасти лошадей.

Рейчел побежала к лестнице, но в этот момент сено вспыхнуло ярким пламенем. Прикрыв рукой лицо, она шагнула на первую ступеньку, но невыносимый жар вынудил ее отступить. Обезумевшие лошади метались в стойлах, пытаясь вырваться.

Подбежав к стойлам, Рейчел стала открывать одну дверцу за другой. Ее легкие наполнялись дымом, но она ощупью двигалась вперед. Спастись можно было, только если кто-нибудь снаружи откроет дверь; лошади должны быть готовы тут же выскочить из конюшни.

Несмотря на усиливающийся жар, Рейчел бил озноб. Дым клубился вокруг, разъедая глаза и не давая дышать. Стена пламени приближалась, сметая все на своем пути.

Рейчел стала колотить в дверь, крича изо всех сил, но она знала, что Уинна Мей слишком далеко, чтобы услышать ее.

Опустившись на колени, Рейчел вдыхала воздух через щель под дверью. Три кошки, испуганно мяукая, терлись об ее ноги. «На сей раз тот, кто пытался меня убить, добился своего», – подумала она, и в следующее мгновение все поглотила тьма.

Уинна Мей не понимала, что могло так задержать Рейчел. Ужин уже стоял на столе, а ее все не было. Ощущая смутное беспокойство, она вышла на крыльцо и увидела клубящийся дым и языки пламени над крышей конюшни.

– Рейчел, где ты? – крикнула экономка.

Ответа не было.

Уинна Мей решила, что Рейчел бросилась в конюшню спасать лошадей и нуждается в ее помощи. Она помчалась по дорожке и, достигнув конюшни, удивилась, что двери закрыты на засов. Слыша пронзительное ржание испуганных лошадей, экономка отодвинула деревянную перекладину и распахнула двери.

Внезапный поток воздуха, словно магнит, потянул пламя ей навстречу. При виде неподвижно лежащей Рейчел Уинна Мей испугалась, что она мертва. Схватив девушку за руки, экономка вытащила ее наружу. Следом устремились три кошки и пять обезумевших лошадей.

Уинна Мей наклонилась над Рейчел, пытаясь нащупать пульс у нее на шее, и вздохнула с облегчением, почувствовав ее дыхание на своей щеке. Перевернув Рейчел на бок, экономка побежала к колодцу, намочила фартук и вернулась назад. Смыв сажу с лица девушки, Уинна Мей легонько встряхнула ее.

– Рейчел! Открой глаза!

Никакой реакции.

– Рейчел! – повторила она, хлопая ее по щекам. – Очнись!

Ресницы девушки дрогнули, она глотнула воздух, и ее щеки порозовели. Рейчел хотела сказать экономке, что с ней все в порядке, но слова прилипали к пересохшим губам.

– Дыши глубже, Рейчел, – велела Уинна Мей. – Вот так. Еще раз.

Рейчел закашлялась. Ее обожженные легкие жаждали свежего воздуха, но дышать было больно. Когда кашель прошел, она села с помощью экономки и снова вдохнула драгоценный воздух. Обе молча наблюдали, как рухнула крыша конюшни и вверх взметнулся столб пламени.

Повернувшись к Уинне Мей, Рейчел спросила хриплым шепотом:

– Лошади?..

– Не знаю. Надеюсь, они спаслись.

– А Фаро?

– Не знаю. Тише. Не пытайся говорить.

Рейчел покачала головой и попробовала встать, но снова опустилась на землю и судорожно глотнула.

– Кто-то… хотел…

– Да-да. Кто-то запер тебя в конюшне и поджег ее. – Экономка взяла дрожащую руку Рейчел. – Ты сможешь идти с моей помощью?

Рейчел кивнула. Поднявшись, она тяжело оперлась на руку Уинны Мей, и очень медленно они наконец добрались до крыльца. Обернувшись, Рейчел посмотрела на дымящиеся останки конюшни. Ее глаза искали Фаро, но кобылы нигде не было видно.

Уинна Мей помогла ей войти в дом и усадила за кухонный стол, налив молоко в оловянную кружку.

– Ты… спасла меня…

– Ш-ш! Помолчи! – Экономка добавила в молоко солидную порцию меда, чтобы смягчить горло Рейчел. – Выпей это. Мы поговорим позже – может быть, завтра. А сейчас давай-ка я тебя как следует умою.

Уинна Мей с облегчением убедилась, что кожа на лице Рейчел не обожжена, но на ладонях и правом локте выступили волдыри. Экономка наложила на них мазь и перевязала марлей.

– Кто хочет убить меня, Уинна Мей? – в отчаянии прошептала Рейчел.

– Не знаю. Но пришло время это выяснить.

Когда Рейчел выпила мед с молоком, боль в горле немного утихла. Уинна Мей заставила ее лечь в постель, и она подчинилась, взяв с экономки обещание узнать, выбралась ли Фаро из конюшни невредимой.

Хотя Рейчел не думала, что ей удастся заснуть, она была так измучена, что сразу же закрыла глаза и погрузилась в глубокий сон. Уинна Мей, нахмурившись, стояла над ней. Кто-то уже несколько раз пытался убить Рейчел, но кто? Какую же ненависть нужно было испытывать к бедной девочке, чтобы запереть ее в конюшне и поджечь!

Протянув руку, Уинна Мей коснулась щеки Рейчел.

– Спи спокойно, дорогая. Я присмотрю за тобой.

Ночью полил долгожданный дождь. Молнии мчались по небу на огненных крыльях, словно огнедышащие драконы. Порывы ветра сотрясали деревья, а ливень колотил по земле, прибивая к ней пыль и наполняя пересохшее русло Брасос.