Виват, Сатана! - де Сайн Али. Страница 3

Произнеся такие слова, я удалился к себе. Меня переполняли чувства. Я вдруг осознал, что это была первая битва, которую я выиграл. Душа моя ликовала. В ту ночь я долго не мог заснуть. После полуночи мне, наконец, удалось погрузиться в глубокий безмятежный сон. Но долго предаваться здоровому молодому сну мне не пришлось.

Посреди ночи меня подхватили под руки и поволокли вон из комнаты. Я никак не мог понять, что происходит, в голове царил хаос. Меня притащили во двор, и, повалив на землю, начали бить. Я чувствовал, как на меня градом сыпались многочисленные профессиональные удары. Я не знал, кто и за что меня избивает. Было очень больно, все мысли путались, я не мог собраться. Наконец бить перестали. Во рту было полно крови, а все тело, казалось, было изломано, разорвано. Но все еще только начиналось. На руки мне надели специальные наручники и вздернули вверх, так что я почти повис на руках. Подобным образом привязывали к столбу различных нарушителей и преступников, чтобы наказывать. И вот сильные удары мощной плети начали один за другим рассекать мою спину, заставляя струйки крови течь по ней. Это было невыносимо. Я кричал, я умалял остановиться, но пытка не прекращалась ни на мгновение. Сквозь боль я услышал знакомый страшный голос:

— Вот, получи, «господин»! Посмотрим, как после этого ты будешь иметь женщин. Запомни, маленький ублюдок, ты — никто! И любой всегда сможет сделать с тобой все, что захочет!

Больше этот подонок ничего не говорил. Он молча методически избивал меня плетью, вкладывая в это всю свою ненависть и ярость. Наказание продолжалось часа три. Не знаю, как я тогда выдержал.

Утром я пришел в себя от страшной боли, которая пронизывала все тело. Я лежал навзничь на своей кровати, а доктор что-то делал с моей спиной. Не знаю, что это было. Мне кое-как удавалось сдерживать крики, но не стоны.

Наконец врач ушел. Дверь тихо отворилась, и вошла старушка, чьим любимчиком я всегда являлся. Она села на стул около моей кровати и начала тихо и ласково говорить:

— Потерпи, сынок. Зачем ты так вчера, а? Они съедят тебя, если не будешь их слушаться и вести себя хитрее. Ничего, тебе полегчает. Только не надо так больше, ладно? Поспи, а потом будет еще один день, новый, светлый день. Не будет печали, не будет горя…

По моему лицу текли слезы. Я отчаялся, и все, чего я хотел тогда — это заботы, любви. Только моя старушка могла это дать.

На следующий день боль не уменьшилась. Тело мое по-прежнему изнывало от ран, которые ежесекундно давали о себе знать, принося невыносимые страдания. Я так и лежал лицом вниз и не мог пошевелиться. Моя старушка все время была рядом.

Вдруг в комнату кто-то вошел. Это был Заместитель — я узнал его по голосу. Он сказал старушке:

— Покинь комнату.

Она возразила:

— Нет, нет! Что вы! Никогда. Вы не видите, что мальчику плохо? Изверги…

Безразличный голос прервал ее:

— Это не мальчик, а мужчина, к тому же будущий повелитель. Он должен иметь сильный характер и быть в состоянии преодолевать боль и любые другие препятствия. А теперь приказываю покинуть покои!

Вздохнув, старушка с негодованием потопала прочь. Не сказав мне ни слова, Заместитель тоже удалился.

Я остался один. Затекла рука, и нужно было повернуть ее, но я не мог. Как только я делал какие-либо попытки пошевелиться, сильная боль их тут же прекращала. Наконец, закусив губу, я все — таки изменил положение руки. В глазах потемнело от боли, и я потерял сознание.

В последующие дни я так и лежал один, мало-помалу начиная шевелиться. Отчаянье сменилось ненавистью. Я знал, что не хочу умирать до тех пор, пока не отомщу обидчику. И самые разнообразные планы мести, которые рождались в моей голове, давали мне силы терпеть боль и выздоравливать.

В один прекрасный день мне удалось подняться. Согнувшись, я кое-как добрался до зеркала, а когда взглянул на свое отражение, то ужас заставил меня выпрямиться и встать ровно. Все лицо, испещренное порезами и ссадинами, опухло, глаза заплыли. А о том, как выглядело мое тело и особенно спина, вообще без содрогания не могу вспоминать. Кроме того, я страшно похудел.

Отныне единственной моей целью было расправиться с управляющим. Я заставил себя есть и принимать все лекарства, которые прописал врач, хотя не могу сказать, была ли от них хоть какая-нибудь польза. По прошествии нескольких месяцев я вполне поправился и был полон желания отомстить.

Однажды ранним утром я проснулся и обнаружил, что все следы побоев окончательно исчезли с моего тела. Я был здоров и полон энергии. Наконец-то настал долгожданный день! Сегодня я должен был убить своего обидчика. Я так решил. Но день убийства подкрался как-то незаметно. Когда я осознал, что сегодня мне предстоит убить человека, то зубы вдруг почему-то начали стучать. Усилием воли я остановил эту дрожь. В шкафу был спрятан огромный кинжал. Надев черные штаны и такую же рубашку, я взял оружие и направился к покоям управляющего.

Он спал один в своей кровати, к которой я подошел с кинжалом в руке. Я стоял и смотрел на него. И вот тогда-то я понял, что не хочу его убивать. Как бы я его ни ненавидел, я не желал его смерти от моей руки. Очень долго я стоял и молча смотрел на него. Потом я вернулся к себе в комнату, так и не совершив задуманное. Было очень обидно, но все — таки на душе стало легче, как будто бы я от чего-то освободился, скинул тяготивший меня груз. Теперь я знал, что не убью его, по крайней мере, сам.

В тот день я приказал воинам кинуть управляющего к собакам, которые разорвали его на куски и сожрали. Этот случай произвел на всех большое впечатление. Меня стали побаиваться и относиться ко мне с большим почтением, чем прежде. Подвластные мне жители замка понимали, что подрастает новый хозяин.

Не могу сказать, что сердце мое наполняла злоба и тщеславие. От отца мне достался сильный и благородный характер, и я немало отличался от своего окружения, которое представляли люди корыстные и кровожадные, любившие власть и обожавшие предаваться усладам плоти в свободное от своих грязных козней время.

После происшествия с управляющим ко мне пришел Заместитель и с холодной иронией сказал:

— Очень благородно с твоей стороны приказать подчиненным убить за тебя твоего врага. Твое бесстрашие меня просто поразило.

Я все больше и больше ненавидел этого человека. Повышая голос, я ему ответил:

— Твое мнение меня не интересует. Я поступил так, как счел нужным, и если ты будешь продолжать действовать мне на нервы, то же случится и с тобой!

Заместитель дерзко засмеялся. Его дребезжащий смех неприятно резал уши. Наконец он унялся и, положив мне руку на плечо, хитро сказал:

— Ты бесишься, Стил, потому что не знаешь, чего хочешь. Тебе нужно общение. Иди сегодня в место, где проводят время люди твоего круга, развлекись. Женщины, спиртное, компании быстро сделают из тебя человека.

Я решил, что он говорит искренне, и спросил:

— Вы думаете?

— Конечно, Стил. Это пойдет тебе на пользу.

Заместитель ушел, а я подумал, что он подкинул мне отличную идею.

И вот потекли годы. Я осваивал боевые искусства, учился, а все остальное время проводил в компаниях «друзей». Моя жизнь состояла из череды увеселительных мероприятий. Я выпивал, принимал участие во всевозможных играх, гулял с женщинами. С ними, однако, я был жесток, всегда заставлял их удовлетворять все мои безумные желания и фантазии. Наверно, я не смог забыть обиды управляющего. Я был груб, и их страдания еще больше распаляли меня. Воспитание, которое давали мне родители, было прервано, и в свои права безраздельно вступила похоть и необузданность молодости, одобряемая всем моим окружением. Но, не смотря ни на что, женщинам я нравился. Их привлекали и моя внешность, и мое имя, которое я так бездумно позорил. О, если бы я тогда знал, какую репутацию я заимел, и как обо мне отзывались бывшие знакомые моего отца!

Но был ли я счастлив? Нет. Бесспорно, мне было хорошо, но разве можно назвать счастьем пьяный угар или безумные развлечения с женщинами, после которых я испытывал еще и раздражение? Обычно, когда все заканчивалось, я отсылал женщину прочь. Иногда платил им деньги, иногда нет. Однажды, когда очередная развратница собиралась покинуть меня, я спросил: