Веселые картинки - Джером Клапка Джером. Страница 3

Несколько секунд продолжалось молчание, а затем Мэри, вытащив из кармана самый красивый платок начала плакать.

Графиня была худым дипломатом. Она помнила, как выглядела в таких случаях она сама, рослая, грубого телосложения девушка, и потому, может быть, придавала этому небольшое значение. Но когда плачут эти нежные, с ямочками на щеках, женщины и плачут тихо, дело совсем другое. Их глаза становятся еще более блестящими, а слезы, падающие одна за другой, похожи на капли росы на листах розы.

Лорд К. был самым нежным мальчиком на свете. Через минуту он стал на колени, охватил руками талию девушки и начал говорить такие слова любви и преданности, какие только приходили в его взбалмошную голову. Он проклинал свою судьбу, свое графство, свою мать и уверял Мэри, что единственная возможность счастья для него лежит в браке с нею. Если бы Мэри захотела в этот момент сказать хоть одно слово, он схватил бы ее на руки, потому что в этот момент он готов был сражаться со всем светом. Но Мэри была очень практичной молодой женщиной и, кроме того, она знала, что далеко нелегко справиться с возлюбленным, который всегда готов отвернуться от вас, как только вы перестали смотреть на него.

Лорд тотчас предложил секретный брак. Но ведь не было возможности бежать на улицу, поймать священника и тотчас же повенчаться. А Мэри знала, что как только она уйдет, он попадет опять под власть матери. Затем лорд предложил бегство, но для бегства нужны были деньги, а графиня умела держать кошелек своего сына в собственных руках. Молодой лорд начал отчаиваться.

— Ничего не поможет! — закричал он, — кончится тем, что мне придется жениться на ней!

— Кто она? — спросила Мэри, несколько слишком быстро.

Лорд объяснил свое положение.

Имения его семьи были заложены и перезаложены. Считали нужным, чтобы знатный лорд женился на деньгах, и деньги в лице единственной дочери богатых и честолюбивых парвеню, предлагали себя или, выражаясь более корректно, были предложены.

— Какова она из себя? — спросила Мэри.

— Она недурна лицом, — был ответ, — но я ее не люблю, и она меня не любит. Такой брак не будет весел ни для кого из нас.

При этом лорд печально рассмеялся.

— Откуда вы знаете, что она вас не любит? — спросила Мэри.

Женщина может очень критически относиться к недостаткам своего возлюбленного, но, во всяком случае, он слишком хорош для всякой другой женщины.

— Ну, она как раз любит кое-кого другого, ответил лорд, — так она мне сама сказала.

Это объясняло многое.

— Хочет она выйти замуж за вас? — спросила Мэри.

Лорд пожал плечами.

— Да, вы знаете, ее родители хотят этого, — ответил он.

Несмотря на все это огорчение, девушка не могла не засмеяться.

— Эти молодые лорды, — как видно, — имеют слишком мало своей воли, — подумала она.

Графиня, стоявшая с другой стороны двери, начала уже сильно волноваться. Это было первым звуком, который она могла расслышать.

— Это в высшей степени неудобно, — ответил лорд; когда вы составляете персону, знаете ли, ничего нельзя сделать. Как хотите, а вас ожидает много вещей и приходится сражаться с целой массой разных разностей.

Мэри поднялась и сжала свои красивые полные руки, с которых она сняла перчатки.

— Любите вы меня, Джек? — сказала она, смотря ему в лицо.

Вместо ответа молодой человек крепко прижал ее к себе, и на его глазах показались слезы.

— Смотрите, Мэри, — закричал он, — если бы я только мог отделаться от моего положения и поселиться с вами, как деревенский помещик, то сделал бы это завтра же. Черт побери, этот титул испортит мне всю мою жизнь.

Может быть в этот момент и Мэри хотела, чтобы все титулы очутились на дне морском, и ее возлюбленный был бы только обыкновенным господином Джоном Робертсоном.

Эти громадноголовые люди все-таки вызывают любовь, несмотря на всю свою слабость. Они действуют на материнскую сторону женского сердца, а это, может быть, и есть самая важная сторона для всех хороших женщин.

Вдруг дверь раскрылась, появилась графиня, и чувство исчезло.

Лорд К. отпустил Мэри и отпрыгнул назад с видом провинившегося школьника.

— Я думала, что Мэри Сюелль вышла, — сказала графиня ледяным голосом, всегда обладавшим способностью замораживать сердце ее сына. — Мне нужно повидать вас, когда вы освободитесь.

— Это будет недолго, — пробормотал лорд, — Мэри, т. е. мисс Сюелль как раз уходит.

Мэри неподвижно ждала, пока графиня ушла и заперла за собою дверь; затем она повернулась к своему возлюбленному быстро и сказала резким голосом:

— Дайте мне ее адрес, этой девушки, на которой вы хотите жениться.

— Что вы хотите сделать? — спросил лорд.

— Не знаю, — ответила девушка, — но я хочу с ней повидаться.

Она записала имя девушки, а потом сказала, смотря молодому человеку прямо в глаза:

— Скажите мне откровенно, Джек, хотите ли вы на мне жениться или нет?

— Вы знаете, что хочу, Мэри, — ответил он, а глаза его говорили это еще тверже, чем слова.

— Если б я не был графом и таким ослом, у нас бы не было таких затруднений. Я не знаю, как все это случается, но только, когда я решаюсь что-нибудь сделать, мать начинает говорить, говорить и…

— И… — с улыбкой прервала его Мэри, — не спорьте с ней и соглашайтесь во всех отношениях.

— Если бы вы только придумали какой-нибудь план, — сказал лорд, хватаясь за надежду, которую она поселила в нем своими последними словами, — вы такая ловкая.

— Я попробую, — ответила Мэри, — и если мне не удастся, вы должны будете убежать со мною, даже если вам придется сделать это из-под самых глаз вашей матери.

Она хотела сказать — мне придется убежать с вами, но сочла лучшим выразить это другими словами.

Мэри нашла, что ее невольный враг — смирная, нежная девушка, находящаяся столько же под влиянием своего отца, сколько был лорд К. под влиянием своей матери.

Что произошло во время разговора между этими девушками можно только предполагать. Но очевидно, что каждая из девушек, ради своих собственных целей, решились помогать друг другу.

К крайнему удивлению и радости их родителей, в отношениях мисс Клементины Готекис и лорда К. про изошла неожиданная перемена. Девушка более не противилась ухаживаниям молодого лорда, даже (вот как быстро меняется настроение женщины) его ухаживанию она была рада, в особенности, когда они встречались в отсутствие господина и госпожи Готекис. Также замечательна была новорожденная склонность лорда К. к мисс Клементине. Имя Мэри более и не упоминалось, а разговоры о немедленном браке выслушивались без возражений. Более умные люди подумали бы об этом, но и графиня, и бывший подрядчик Готекис привыкли видеть, что все уступают их желаниям.

Графиня наяву и во сне видела свои имения вновь свободными от долгов, а отец Клементины мечтал о титуле, который он мог добыть, благодаря влиянию своих аристократических родственников.

Молодые люди просили и настаивали с необычайною силою, чтобы их брак был в высшей степени тихим, почти тайным.

— Не нужно мне этого глупого шума, — требовал лорд, — пусть это будет где-нибудь в деревне и никакой толпы, — говорил он.

А его мать, думая, что она понимает основание его просьбы, нежно похлопывала его по щеке.

— Мне хотелось бы отправиться к тете Иоанне и спокойно выйти замуж там, — объяснила мисс Готекис своему отцу.

Тетя Иоанна жила на краю небольшой деревушки в Гампшире и находилась в доме священника, известного во всей местности тем, что он потерял небо своего рта.

— Не можешь же ты быть выданной замуж этим старым дурнем, — гремел ее отец.

— Он меня крестил, — настаивала мисс Клементина.

— И черт его знает, как он вас назвал! Никто не может понять ни слова из того, что он говорит!

— Мне хотелось бы, однако, чтобы он выдал меня замуж, — повторила мисс Клементина.

Ни графиня, ни подрядчик не могли одобрить этой идеи; в особенности последний ожидал большой церемонии с самым подробным описанием ее в газетах. Но ведь, в конце концов, брак был самым важным делом, и, может быть, ввиду несколько глупых любовных сцен, происшедших между Клементиной и известным морским лейтенантом без гроша за душой, тишина была наименьшим злом.