Нумансия - Де Сервантес Сааведра Мигель. Страница 5

Выходит река Дуэро и три речки: их изображают три мальчика [26], одетые так, чтобы по одежде было видно, что это три притока, впадающие в Дуэро около города Сории, который в то время назывался Нумансия [27].

Д у э р о [28]

О мать Испания, мой слух томило
Твое моленье, полное рыданий…
Сынов твоих несчастие сломило, —
А мне — увы! — тех не смягчить страданий!..
День гибели Нумансии светила
Небесные пророчили зараней!
Напрасно ты ко мне подъемлешь руки:
Ей не уйти от неизбывной муки!
От Минуэсы, Тары и Оброна,
Нагорных рек высокого разлива,
Мое наполнилось водою лоно
И стало так, как никогда, бурливо.
Но не боятся римляне урона
От бед стихийных, видишь: терпеливо
Они в меня кидают сваи скопом [29],
Мой бег деля невиданным окопом.
Хоть приговор судьбы неколебимый
Привел к отчаянью, к беде предельной
Нумансианцев, мой народ любимый,
И им явил тщету борьбы бесцельной, —
Но в них горит огонь неистребимый.
Не может мрак, забвенья мрак смертельный,
Бороться с солнцем их деяний славных,
Которым в мире не найдется равных.
Но топчет жнивья враг. Он заставляет
Надменную твою сгибаться шею…
Терзая грудь твою, осуществляет
Честолюбивую свою затею…
Но час придет — и правда воссияет
(Как возвестили небеса Протею): [30]
Я вижу, Рим склоняется во прахе
У ног того, кого держал он в страхе.
Те варвары придут из отдаленных
Краев ордой, и на тебя нахлынут,
Они на римлян, властью упоенных,
Узду, как и хотела ты, накинут,
О готах, с пышностью вооруженных,
Пройти по миру слухи не преминут.
Они, войдя с Испанией в слиянье,
Мощь новую вдохнут в ее деянья.
Аттила Риму и соседним странам
Закон навяжет, отомстив им грозно,
Острастку дав безжалостным тиранам…
И в оный день — с соседями нерозно —
Сыны твои сомкнут пред Ватиканом
Свои ряды. Спохватится, но поздно,
Великий кормчий корабля святого,
Чтоб было к бегству все ему готово.
Пора придет, что многое искупит:
Клинок испанский с блеском замахнется
Над римской шеей, и удар притупит
Лишь миролюбье — слабость полководца.
Он даст приказ — и армия отступит;
Великий Альба грубо ошибется:
Не численность залог победы в войске,
А тот сильней, кто борется геройски.
Когда же познан будет повсеместно
Творец земли в его деяний славе,
Святой отец, что властию небесной
Поставлен будет на земной державе,
Прозвание, звучащее столь лестно,
«Католики», не будет ли он вправе
Дать королям твоим? [31] Они — оплоты
Ему такие же, как были готы.
Но тот, кто меж потомками твоими
За честь твою поспорит всех охотней, —
При ком испанцы завоюют имя,
Которого нет на земле почетней;
Король, который встанет над другими
Величьем подвигов — один над сотней, —
Филипп второй зовется он… хоть слово
«Второй» — не к месту: нет ему второго!
Да! под его счастливою короной
Придет пора трем королевствам слиться.
Ко благу всех, дотоле разделенной
Испании дано восстановиться!
Вновь Луситании лоскут червленый
К кастильским ризам присоединится. [32]
Вся при Филиппе снова будет сшита
Империя и станет знаменита.
Моя Испания, твоя отвага
И страх и зависть многих стран возбудит:
Одних сразит твоя стальная шпага,
А над другими стяг твой реять будет.
Да, знаю, слез, тобой пролитых, влага
Осушится! Да, час придет, забудет
Испания судьбу нумансианцев —
Ее утешит слава всех испанцев.

И с п а н и я

Благодаря тебе не так мне больно.
Ты мне, Дуэро, облегчил страданья.
Я слушаю, и верится невольно,
Что истинное дал ты предсказанье.

Д у э р о

Оно согласно с истиной довольно.
Но счастье после. Раньше — наказанье.
Прощай! Хор нимф меня заждаться может!

И с п а н и я

Пусть сладкий ток твой небо преумножит.

Коней первого акта.

АКТ ВТОРОЙ

Теоген и Карабино с четырьмя другими нумансианцами, составляющими правительство Нумансии, и кудесник Маркино В дальнейшем действии Труп в саване. Идет заседание совета.

Т е о г е н

Мне представляется, мужи совета,
Дурные звезды пагубно влияют
На наше дело. — Вам неясно это?
Подвижность наша меньше, силы тают…
Из-за врагов не взвидели мы света,
Нас медленно, трусливо убивают…
Как отомстим? Мы чувствуем бессилье.
Как убежим? — Нужны для бегства крылья!
Враги, нет спора, отплатить решились
За то, что били мы их повсеместно, —
Но и друзья с врагом уговорились [33]
Лить нашу кровь и нас душить совместно!
Нет! Быть не может, чтоб осуществились
Такие планы! Молнией небесной
Настигнут будет изверг, — тот предатель,
Кем друг убит и взыскан неприятель!
Подумаем, для нас из этих бедствий
Найдется ль выход? — Вражеские силы
Нас заперли. Подумаем о средстве
Избегнуть преждевременной могилы.
Нас от врага, с которым мы в соседстве,
Ров отделил; но рук стальные жилы
Бойцов не раз от гибели спасали
И тысячи препятствий сокрушали.
вернуться

26

Выходит река Дуэро и три речки: их изображают три мальчика… — Три речки — притоки Дуэро: Оброн (в наст. время Урбион), Минуэса (в наст, время Ревинуэса) и Тэра. Так как реки в испанском языке мужского рода, то и притоки Дуэро должны были изображать на сцене мальчики. Роль Дуэро также должен был исполнять актер, о чем Сервантес не считает нужным особо упомянуть.

вернуться

27

…около города Серии, который в то время назывался Нумансия. — Отождествляя Нумансию с Сорией, Сервантес допускает ошибку. Историческая Нумансия была расположена на невысоком крутом холме в нескольких километрах от Сории, близ нынешнего селения Гарай в верховьях Дуэро, при впадении его притока Тэры. Там в настоящее время в память героической осады воздвигнут обелиск. Сория же была известна под именем Новой Нумансии, или Кауки, и являлась аванпостом в общей системе обороны.

вернуться

28

В своем монологе Дуэро предсказывает историческое будущее Испании. Он упоминает следующие события: вторжение германских народов в Испанию в начале V века н. э. — вандалов и свевов, захвативших Галисию, аланов, овладевших Луситанией (современной Португалией) и другой ветви вандалов, так называемых силингов, занявших Бетику (современную Андалусию), а также захват вестготами северо-восточной части полуострова (современной Каталонии).

В пятой строфе Дуэро предсказывает создание вестготами на полуострове сильной монархии, просуществовавшей триста лет и внесшей коренные изменения в социальный строй, систему управления и культуру полуострова. В частности, народности, населявшие древнюю Испанию, были обязаны вестготской монархии реорганизацией своих военных сил, на что и намекает Дуэро, говоря о «готах, с пышностью вооруженных». Свои реформы вестготские короли проводили в жизнь, руководствуясь идеей объединения вестготской и испано-римской народностей. Именно эту характерную особенность внутренней политики вестготских королей и имеют в виду два заключительных стиха пятой строфы: «Они, войдя с Испанией в слиянье, мощь новую вдохнут в ее деянья».

В шестой строфе имеется в виду нашествие на Италию свирепого царя гуннов Аттилы в 452 году н. э. и разграбление Рима вандалами в 455 году. В обоих случаях Рим был спасен от разрушения папою Львом I, так назыв. Великим, сумевшим уговорить Аттилу остановить свои войска, докатившиеся до «вечного города» и на своем пути уже разрушившие Милан и Падую, и добившимся от короля вандалов Гейзериха обещания не убивать людей и не сжигать разграбленных им церквей и жилищ. Стихи «великий кормчий корабля святого, чтоб было к бегству все ему готово» относятся к Льву I, так как папа во время разграбления Рима вандалами был вынужден покинуть город, чтобы избежать смерти. Ватикан в эпоху Льва I еще не был резиденцией папы; здесь Ватикан — символ и синоним папской власти.

В седьмой строфе имеется в виду кратковременная война испанского короля Филиппа II с папою Павлом IV в 1556—1557 годах, когда испанские войска под начальством герцога Альбы вторглись в папские владения и угрожали осадой Риму. Осуществить эту осаду Альбе не удалось в связи с окончанием войны.

вернуться

29

Они в меня кидают сваи скопом… — Сципион распорядился запрудить Дуэро и тем самым не только лишил население Нумансии возможности сноситься с внешним миром вплавь, но и отрезал его от воды.

вернуться

30

(Как возвестили небеса Протею…) (миф.) — Протей — вещий морской старец, пасший тюленьи стада Амфитриды. Он был одарен даром прорицания и способностью принимать различные образы. В полдень он поднимался со дна моря и отдыхал под скалою, куда стекались желающие узнать будущее. От них Протей скрывался, принимая другой вид, однако в конечном счете почти всегда соглашался выступить в роли прорицателя.

вернуться

31

Прозвание, звучащее столь лестно, «католики», не будет ли он вправе дать королям твоим? — Хотя испанские государи издавна присваивали себе звание «католических королей», однако формально оно было закреплено за королями Исабеллой I и Фердинандом II папою Александром VI Борджиа, после того как Фердинанд заявил о своем намерении защищать католическую церковь. Сервантес, как это он делает в девятой строфе по отношению к Филиппу II, совершенно незаслуженно восхваляет Александра VI, который был одним из самых порочных и преступных пап XVI века.

вернуться

32

Вновь Луситании лоскут червленый к кастильским ризам присоединится. — Дуэро в этой десятой строфе предсказывает присоединение к Кастилии и Арагону Португалии (древней Луситании) в 1580—1581 годах.

вернуться

33

Но и друзья с врагом уговорились… — У Сервантеса сказано конкретнее: испанцы.