Нумансия - Де Сервантес Сааведра Мигель. Страница 9

Из люка появляется Демон до половины тела и, стремительно схватив жертвенного барана, скрывается с ним, а затем сейчас же снова выскакивает, тушит и рассыпает пламя очага, разбрасывая все приготовленное для жертвоприношения.

П е р в ы й ж р е ц

Кто это, страшной силой одаренный,

Взял нашу жертву? К нам, святые боги,

Злой вторгся дух дорогой проторенной.

Ему препятствий нет на той дороге

Ни в этом нашем всенародном плаче,

Ни в наших гимнах, что святы и строги.

В т о р о й ж р е ц

Ожесточили небо мы. Иначе

Нас миновало б знаменье такое,

И не было бы с жертвой неудачи.

Меж нас живое — точно неживое,

Усердье с нераденьем уравнялось,

Злодейством стало все для всех благое.

О д и н и з т о л п ы

Оплачем, други, песнию плачевной

Страданья наши, чтобы в род из рода

Рассказ о них переходил напевный.

Тебе, Маркино, ведома природа,

Узнай же от нее своим гаданьем,

Какое зло готовит для народа

Судьба, наш смех сменившая рыданьем.

Все расходятся; остаются лишь Марандро и Леонисьо.

М а р а н д р о

Друг Леонисьо, видишь сам,

Не убежать нам от несчастий.

Все судьбы у богов во власти, —

Нельзя не верить небесам.

Должны те судьбы измениться,

Когда окончится война…

Но раньше, видимо, должна

Земля моею стать гробницей.

Л е о н и с ь о

Послушай моего совета:

Ты воин, не к лицу тебе

Гаданьям верить да судьбе,

Сам требуй от судьбы ответа.

Ведомый звезд дурных влияньем,

Ты не поступишься собой.

Рука твоя — тебе судьбой,

А храбрость будет звезд сияньем.

Тому ж из нас, кто верить хочет

Гаданьям, страх в душе тая.

Тому, не ошибаюсь я,

Маркино крепче напророчит.

Маркино — это мудрый жрец.

Он знает верные гаданья

И скажет, скоро ли страданья

Всеобщего придет конец.

Он, кажется, проходит там…

Облекся в странную одежду…

М а р а н д р о

Кто на дурное всю надежду

Возложит — о, как дурен сам!

Прилично ль нам за ним свернуть?

Л е о н и с ь о

Прилично и вполне уместно.

При случае нам будет лестно

Помочь Маркине в чем-нибудь.

Тут выходит Маркино в широкой черной бязевой хламиде, в черном головном уборе, но с голыми ногами; он будет нести в плетеном мешке три колбочки, наполненные водой. Одна из них черная, другая шафранного цвета, а третья прозрачная. В одной руке у него лакированное черное копье, в другой — книга. С ним идет Мильвио. Они постепенно приближаются к Леонисьо и Марандро.

М а р к и н о

О юноше у нас какие вести?

М и л ь в и о

Покойный в этой схоронен могиле.

М а р к и н о

Ты думаешь, как раз на этом месте?

М и л ь в и о

Сюда мы плющ надгробный возложили

И, помянув кой-как на скудной тризне,

Мы юношу в слезах похоронили.

М а р к и н о

Причина смерти?

М и л ь в и о

От ужасной жизни

Он умер; голод с ним покончил рано.

Бич, адом посланный моей отчизне!

М а р к и н о

Все это правда? в этом нет обмана?

Так, значит, вызвали его кончину

Не рак, не язва, не гнилая рана?

Расспрашивать имею я причину:

Сохранно ль было тело, знать хочу я,

Когда он был похоронен по чину?

М и л ь в и о

Лишь три часа назад глаза ему я

Закрыл, и мертвый лег в гробницу. Голод

Причину смерти составлял прямую.

М а р к и н о

Прекрасно, что покойник цел и молод, —

Для моего он годен волхованья.

Знай — духи, кинув адский мрак и холод,

Ужасные, придут на заклинанья.

К словам моим склонись державным слухом,

О бог Плутон! Ты в царстве тьмы глубоком

Над всеми, кто повелевает духам,

Начальствовать поставлен вечным роком.

Внемли моим желаньям чутким ухом —

В постигнувшем нас бедствии жестоком,

И по добру ответь на убежденье,

Не вызывай меня на понужденье.

В труп юноши, который похоронен,

Верни тот дух, что не успел остынуть…

Пусть при лихом надсмотрщике Хароне [37]

Не так легко твой черный берег кинуть,

Пусть Цербер-пес и дик и непреклонен, — [38]

Из глоток трех добычу в силах вынуть

Лишь ты один! Но дух сей да проснется

На миг!.. потом во мрак опять вернется.

Пред тем, как вновь ожить, пускай узнает

Конец войны — каков для нас он будет?

Но знанья своего пусть не скрывает

И скажет все нам, что у вас добудет.

Двусмыслия, сомнений не бывает

В речах загробных! — Пусть же не забудет

Душа про это! Шли ее скорее!

Молчишь? Так стану заклинать сильнее.

Что? Камня духи тьмы не отвалили?

Вы не спешите сделать это сами,

А звук заклятий вы не уловили,

Которые имеют власть над вами?

Себе во вред не действуйте же!.. Или

Хотите, чтоб грубейшими словами,

Отборными, я воздух огласил бы

И ослушанье дерзкое сломил бы?

Так знай, наглец, знай, истукан презренный! —

Тебе в Аиде станет неуютно.

Ты у меня во власти, ты мой пленный,

Я гневом допеку тебя попутно.

Скажи, супруг супруги той растленной,

Что каждые шесть месяцев распутно

Рога тебе с любым наставить может, —

Ты нем? Тебя заклятье не тревожит?

Копье омою в этой влаге ясной,

Что в месяц май к земле не прикасалась;

О камень им ударю, чтобы ясной

И явной мощь волшебства оказалась.

вернуться

Пусть при лихом надсмотрщике Хароне… — Харон — в греческой мифологии старый, неумолимый перевозчик, переправляющий тени умерших через адские реки в подземное царство и не допускающий их возвращения в мир живых людей. За перевоз Харон получал медную монету (обол), которую при погребении родственники клали покойнику в рот.

вернуться

Пусть Цербер-пес и дик и непреклонен… — Цербер — трехглавый адский пес, со змеями вместо волос, охраняющий выход из ада и никого не выпускающий…