Сэр Троглодит 2 (СИ) - Башун Виталий Михайлович. Страница 3

- Ну что там, брат Сверк?

- Материал хороший. Амулет и сонник практически все заживили. Если бы эти горе-лекари влили меньше зелья, память к парню вернулась бы быстро и в полном объеме, а сейчас сказать ничего не могу. Может, вернется, а может - нет. Магическую структуру рассмотреть тоже не представляется возможным - все забито помехами от сонника. Предварительно, обычный человек с неплохим магическим потенциалом, но не более того. Точнее смогу сказать не раньше, чем через недельку. Да. Еще. Он явно был воином или охотником. Руки крепкие, хорошо развитые, кожа на ладонях явно очищается от мозолей и укрепляется магией. Крестьяне такие амулеты, как правило, не используют. Ни к чему им.

- Благодарю. Ну что ж, мужички, оцениваю ваш товар в два золотых и это мое последнее слово. Не согласны, тогда проваливайте.

Я сам слышал, как Ожим больше золотого даже не надеялся получить, однако здесь он встрепенулся и попытался торговаться.

- Господин маг! Вы ж гляньте, парень-то каков. А амулет? А сонник-то?! Две фляги!

- Я же не спрашиваю, где одежда этого парня, - съязвил маг. - Ладно. Два золотых и один… я сказал один! серебряный кесарь.

- Премного благодарны, господин маг.

- Стража. Берите рекрута и в карантин. Брат Сверк, исцелять сейчас будешь?

- Совсем не буду. Нет необходимости. Заживление идет хорошо. Попоим укрепляющим отваром, и хватит с него.

В карантине я провалялся два дня. На второй смог открыть глаза и, слегка ворочая головой, осмотреть помещение, где лежал. Чувствительность тоже потихоньку возвращалась. Туго набитые свежим сеном матрас и подушку уже вполне ощущал, как и прочные доски топчана (все-таки не пуховая перина подо мной).

В небольшой светлой комнате стояло еще семь топчанов. Возле каждого - тумбочка с дверцей. На тумбочке глиняная кружка, деревянная миска и ложка. Под топчанами мягкие войлочные тапочки без задников. В каменной оштукатуренной стене слева от входа два больших застекленных окна, по случаю жаркой погоды почти всегда открытых. За окнами, судя по шелесту листвы и чириканью птиц, располагался сад или парк… или лес - что именно, мне еще не было известно.

Обитателей карантина, считая меня, было всего пять человек. Как я понял из их разговоров, в рекруты можно было попасть различными путями. Чаще всего сюда добровольно приходили крестьяне и горожане низкого сословия, которых совсем задавила нужда. Есть ли у них сословия я из разговоров не понял, но предположил, что есть. Приходили также их дети, возжелавшие изменить свою судьбу и добиться воинской, а то и магической, славы. Разумеется, и денег тоже. Нередко сюда доставляли увечных родственников и односельчан. Маги исцеляли их и предлагали на выбор: оплатить лечение или отработать. В качестве воина или иным способом. Суммы были довольно большими, но не запредельными. Воин мог отработать долг за пять-семь лет, работник подсобного хозяйства - за пятнадцать-двадцать. После отработки можно было продлить договор и работать уже целиком и полностью на себя, зарабатывая на безбедную старость.

Политическое устройство этого мира оставалось для меня темным пятном, как и география, поскольку мои будущие сослуживцы подобными высокими материями не интересовались. Понял, что главным в этом мире (или стране) был верховный архимаг, которому подчинялись шесть архимагов заместителей, управлявшие шестью кантонами. Мы, кстати, пребывали в Западном форте кантона Ульс.

Карантин был, как я понял, аналогом палаты выздоравливающих. Троим моим сокарантинникам маги вырастили конечности: одному ногу ниже колена, другому кисть руки, третьему - руку целиком. Теперь их с перерывами на завтрак-обед—полдник-ужин заставляли постоянно тренировать восстановленные части организма, чтобы быстрее привести в форму. Четвертый обитатель имел проблемы со зрением и по мере его восстановления, старался меньше носить темные очки сделанные из дымчатого стекла, надевая только тогда, когда свет слишком уж “резал” глаза.

Меня заинтересовали упражнения для глаз, которые он проделывал четыре раза в день - это было нечто мне незнакомое, но явно очень эффективное. При этом магия там не использовалась совершенно.

В общем и целом, карантин был довольно скучным местом и все наперебой пытались развлечься, как умели, занимая время между упражнениями и приемом пищи досужими разговорами. В частности, стоило мне открыть глаза, как каждый счел своим долгом по нескольку раз просветить меня относительно моей дальнейшей жизни, вплоть до того, какого размера, скорее всего, на меня повесят долг, и какие варианты отработки предложат.

Мне было любопытно, в какое тряпье обрядили меня мои спасители, но на вопрос: что с ним, - мне тут же ответили, что носить свое маговским служащим запрещается и, если оно мне дорого как память, то, отработав, смогу получить его обратно, а пока оно находится у хранима (хранителя имущества) форта.

На утро третьего дня меня посетил с очередным визитом брат Сверк в сопровождении стражника, державшего в руках сверток. Лекарь запустил диагностическое воздействие, удовлетворенно кивнул и предложил мне одеваться. В свертке оказалась одежда: широкие полотняные штаны, длинная рубаха из того же материала и что-то наподобие аталийских сандалий - грубая подошва с двумя поперечными ремешками спереди и двумя длинными узкими ремешками сзади для обматывания ноги. Дождавшись, когда я оденусь, стражник проводил меня в кабинет начальника форта - того самого с властным голосом. Им оказался мужчина среднего роста и плотного телосложения. Он носил коротко подстриженные русые волнистые волосы, черную курчавую бородку и усы. Одет был в плотный, явно дорогой, длиннополый камзол с узорами и нашивками на плечах - их значение мне было неизвестно - свободные брюки, кстати, из каменной ткани имперского пошива и высокие кожаные сапоги на невысоком каблуке. На его груди толстая золотая цепь держала кулон с изображением меча острием вниз, сложенного из небольших рубинов. А может это был не кулон, а орден или знак отличия или символ власти или ранг… Не знаю. Широкие плечи и сильные руки хозяина кабинета вкупе с плавными тренированными движениями указывали на его хорошее знакомство с рукопашным боем. В то же время чувствовалось, что он маг и не из слабых, поэтому диагностировать его магическую псевдоструктуру я не рискнул. Разговор хозяин начал первым:

- Ты помнишь свое имя?

- Нет, господин…

- Называй меня, маг Ольвер.

- Господин маг Ольвер.

- Без “господин”. Достаточно просто маг Ольвер, - мягко поправил меня собеседник. - Поскольку во время исцеления ты, скорее всего, потерял память, я тебе напомню: магов принято называть “маг” и далее имя. Воинов и чиновников - “гвард” и далее имя. Крестьян и прочих жителей - просто по имени. Для них, впрочем, и обращение “эй, ты”, тоже вполне годится, - весело подмигнул мне Ольвер.

- Да, маг.

- А ты быстро вспоминаешь. Что ты вообще помнишь?

- Ну-у-у… - протянул я, хотя уже был готов ответить, - помню лес… тварь какую-то… она меня костяными мечами, а я ее… таким длинным… изогнутым…

- Ятаганом?

- Д-да… кажется.

- Ага. Любимое рубяще-режущее оружие охотников. Что еще?

- Все. Больше ничего. Откуда родом, где жил, где учился, где женился и женился ли вообще… даже в каком мире и на каком континенте нахожусь - не помню.

- Ну что ж, будем надеяться, что память со временем к тебе вернется, а пока мы должны определить характер наших с тобой дальнейших отношений. Первое. Для удобства я предлагаю тебе принять имя… скажем, Дитерс.

Мне казалось, что с самоконтролем у меня все в порядке и выражение лица не изменилось, но маг все равно уловил, мягко говоря, неравнодушие к предложенному имени.

- У тебя с этим именем связанны какие-нибудь воспоминания? - живо спросил он.

- Не могу сказать. Что-то отзывается в душе, но что - не могу вспомнить.

- Это хорошо. Я ведь тоже не просто так тебя назвал. Мне показалось, что Дитерс тебе подходит. Впрочем, подходит и еще одно… что-то на “р”, но как так может быть - не понимаю. Ладно. Это не важно. Второе. Форт затратил на твое исцеление пятьдесят пять золотых.