Генерал Панк. Дилогия - Чичин Сергей. Страница 50

Разослать описание сего генерала по форпостам Ордена со строгим наказом в пререкания не вступать, а изловить для доставки в Тайную Канцелярию Ордена для допроса с пристрастием. Коли же пленение будет невозможно, так рекомендую лишить поименованную персону жизни без колебания, ибо таимая в гоблинах опасность, известно, всякого уважения заслуживает.

И всё прочее, что продиктовано будет светлейшими умами достопочтенных Членов Президиума по данному вопросу, готов с восторгом рассмотреть и принять.

Также нижайше прошу обратить внимание на перенесённые искренне вашим слугой треволнения, а также на непомерную скудность жалованья Наместника. Значительные же издержки по делу упомянутого возмутителя спокойствия повергли и городскую казну, и мои личные финансы в состояние глубочайшего уныния. Не сомневаюсь, что старания ничтожного, но преданного сына Ордена не останутся вне сферы вашего высочайшего и всеобъемлющего внимания.

Пользуясь случаем, доношу также, что на подотчётном мне рынке преизрядно идёт товарообмен. По всему, у ленников Ордена появились излишки продукции, что, как ведомо, не ведёт ни к чему, кроме ожирения. Пожалуй, не будет большого греха повысить оброк с двадцати до тридцати процентов.

Ещё, учитывая неспокойную ситуацию, прошу Орден обсудить и выпустить особый эдикт для Северных земель, по коему находящимся под рукой Ордена кузнецам запрещено будет ковать оружие иначе как оборонное и охотничье; так, длинномерное клинковое оружие, топоры и секиры боевого образца, оголовки стрел и копий со свойством пробивать броню, а также все виды оружия недвусмысленно боевого. Да и производство броней было бы неплохо поставить под контроль Ордена.

Нелишней кажется мне также идея изъятия у населения во имя Гулга Смиренного боевого оружия и доспехов боевого образца, возмещая добрым поселянам утрату имущества индульгенциями его Епископства.

Кроме того, слышал я, что в иных просвещённых державах запрещено явное ношение оружия с длинным клинком; нижайше прошу соизволения Ордена ввести аналогичные меры и в Хундертауэре.

Что же касается незаконной магии, не подкреплённой разрешительной грамотой хотя бы одного из общепризнанных Столпов, то прошу заменить установленную за нее меру наказания со штрафа на взятие под стражу вплоть до рассмотрения дела комиссией Ордена.

Засим желаю многих лет и долгих бород, а также всеобщего процветания истинным сынам и самому делу Великого Гулга.

С нетерпением ожидаю мудрых решений Президиума

С глубочайшим почтением

Наместник Ордена

В Хундертауэре Тиффиус Брокхумс IV

Отправлено при посредстве уважаемого духовного брата, Верховного Жреца Ордена, по магической почте.

Защищено от перехвата магохакерами тремя обычными наговорами и печатью.

…Солнце еще не поднялось выше ратушного шпиля, когда на улицу вывалились в беспорядке четверо гоблинов. Генерал, предвидя в ближайшее время сильную нагрузку, лёг поспать прямо на лавке. Сумку с золотом Чумп оставил было ему, но, не дойдя до середины лестницы, вдруг спохватился и прыснул обратно наверх. Панк уже храпел и сумку позволил забрать беспрепятственно.

— Это ж надо, — сетовал Чумп, с натугой волоча сумку вниз. — А он ещё надеется за целым городом уследить.

— Г-город б-большой, а с-сумка м-маленькая… — простучал зубами Вово. Когда Зембус и Чумп, напрягая жилы, выволокли-таки его из подвала, оказалось, что богатырь изрядно залит всевозможными рассолами и заквасками. В термы Наместника ломиться в таком виде было бессмысленно, поэтому на Вово наскоро вылили несколько найденных на кухне вёдер воды и обрядили сверху в его пончо, которое он, по счастью, потерял ещё наверху лестницы. Пончо было тёплое, но ледяная вода проняла сонного Вово до костей, и сейчас он трясся, а под его ногами разливалась широкая лужа.

— Маленькая? Вот ты и понесёшь.

Вово покорно принял сумку, накинул ремень на плечо и, повинуясь жесту Чумпа, побрёл на улицу, приволакивая ноги. Хастред и Зембус уже торчали посреди улицы. Друид лениво перебирал обереги, и что-то странное ему чудилось в чередовании фигурок. Копыто, огонь, меч… путь и сражения, оно и понятно, а при чём тут огонь? Хастред бережно держал в охапке несколько грамот — письма Тайвору, Талмону, ещё нескольким былым соратникам генерала. Отправить было велено по магопочте, не считаясь с затратами. Сейчас же предстоял визит к Наместнику. В его палатах Хастред доселе не бывал, хотя ничего запредельного в этом не было — каждый мог обратиться к верховному представителю власти для разрешения своих вопросов. Просто переться в палаты в старой куртке и с топором через плечо казалось зачитавшемуся грамотею моветоном, а без топора — превеликою глупостью.

Вслед за Вово вышел и замыкающий Чумп — с длинным элегантным мечом, небрежно взваленным на плечо. Хастред подумал было, что таким мечом надо будет обзавестись и ему, дабы соответствовать общепризнанному образу героя, но… Но сперва лучше добыть коня, ибо таскать такую оглоблю на себе несподручно, из ножен не вдруг вытащишь, да и биться им иначе как с седла затруднительно — за землю уцепишься. Чумп намедни обмолвился, что помимо книги занёс на Хастредов чердак ещё и новую замечательную секиру, и если вкусы ущельника в области литературы были сомнительны, то в секирах он должен бы разбираться несколько лучше.

— Пошли, — изрёк Хастред, прищурившись на поднимающееся над крышами солнце. — Давайте через магов, что ли, чтобы с письмами сразу уж…

Магическая башня возвышалась несколько к югу от центра города. Некогда прибывшие маги выбрали место вне города, как-то вычислив сходящиеся в нём энергетические потоки. С тех пор город здорово разросся, и теперь башня находилась уже в его стенах. Конечно, сторожевых волшебников в ней уже давно не было, там ныне практиковали магию сугубо бытовую, в том числе и приём-отсылку писем.

Вообще-то заклятие перемещения предмета сложным не было, Хастред даже и сам как-то ухитрился переслать камень через тщательно начерченную на полу пентаграмму, вот только при этом пентаграмма полыхнула так, что закоптила весь потолок, а камень переместился не в другой угол чердака, а аж на улицу, пробил крышу таверны и череп какому-то невезучему завсегдатаю. Так что докинуть письма в дальние края было решено поручить профессионалам.

— Не красть, — сурово упредил Хастред, косясь на Чумпа. Перевёл взгляд на Зембуса. — И не вызнавать страшных тайн. А ты, сырой юноша, постарайся им пол не закапать. Магии всякая плесень противопоказана.

— Я их просил, что ли? — запальчиво возразил Вово и оглушительно чихнул. — Заболею теперь… надобно пятки салом смазать, одеяло шерстяное, отвару из трав с мёдом и кушать плотно, дабы были силы недугу противиться…

— Пожалуй что на улице его оставим, — предположил Хастред. — Солнышко греет, пущай подсохнет на воздухе.

— Эту святую невинность? — изумился Чумп. — Чем думаешь, книгочей? Умыкнут же, как будем перед анаралом отчитываться? Да и деньги наши с ним вместе… Пошли, сколько ещё до той башни, там видно будет.

И они пошли.

Как всегда, поутру на улицы высыпала масса местных мелких предпринимателей, из тех, кто не владел местом в торговых рядах. Они, как правило, не перерабатывали: продав норму своего немудрящего товара, скрывались в пивных и редко уже оттуда появлялись до закрытия или опустения кошелька, но пока ещё было рано, и почти на каждом углу пристроилось по паре-тройке торговцев всякой рукотворной ерундой. Зембус время от времени отставал или забегал вперёд, осматривал бижутерию, ошибочно принимая её за новый вид оберегов, или поделки из камня, тщась обнаружить в них магическую силу. Пару раз Хастред окликал его, пытался втолковать, что не здесь бы искать подлинные сокровища, но закосневший в своих лесах друид упорно желал во всем убедиться самолично. А вот Вово хлопот доставлял массу. По-прежнему оставляя мокрые следы, он сопел на ходу, чихал, кашлял и пытался сделать все представимые глупости. Чумп и Хастред подпирали его с боков, и всё же вконец сдуревший в подземельях герой порывался то сыпануть золота в кружку попрошайки, то послушно купить у орущей торговки диковинного попугая, а уж во всякое встречное заведение под красным фонарем пёр как фалангист в атаку — наверное, принимая его за больницу. В таких случаях Хастред ухватывал его за пояс и наступал на ногу, а Чумп очень скоро приноровился просто повисать, поджав ноги, на руке. Сделав в таком виде пару шагов, Вово смекал, что идти стало проблемно, и возвращался к изначальному маршруту.