Когда кончаются игры (СИ) - Базов Сс. Страница 5

- Я обещала ничего не рассказывать.

- Про шантаж и применение грубой силы к своей же команде я тоже говорил, - напоминает Кай. Хаски легкомысленно пожимает плечами:

- Я ничего и не делал. Идем? Пойдем, Кай?

- Гидра?

- Я же сказала, что обещала не рассказывать, - девушка касается экрана и тот пропадает. Гидра уходит в игру. Хаски все еще ждет его, теперь уже стоя вплотную к экрану.

- Знаешь, я бы предпочел еще пару дней провести в штабе и полежать в кровати вместо того, чтобы снова быть зверски убитым в конце игры.

- Так без проблем. Пусть пока без нас реальность разведают, можем на пару дней задержаться, - пожимает плечами Хаски, но настроение у него заметно ухудшается, пропадает задор.

- Да чего уж... Пошли. Я не могу их одних оставить.

Глава 2.

Этот мир слишком похож на прошлый, и Акроссу даже кажется, что кто-то еще не наигрался в средневековье. Снова замок, снова свечи, расставленные в комнате и кубки с вином на столе, покрытом белой скатертью. Акросс не знает точно, кто придумывает миры - первый попавший в них игрок, любой из игроков или сама Вега, но два средневековья подряд кажутся ему скучными.

До тех пор, пока он не осознает, что не отражается в висящем в спальне зеркале.

- Он один?

- Один. Один. Как же так получилось, что капитан попал в игру один? Разве пес не всегда рядом с ним?

- Они разминулись с псом? Они поссорились с псом?

- В любом случае, это шанс! Но Акросс рассердится, поэтому мы не будем его убивать. Только поиграем. Притащим его к Акроссу.

- Но мы не знаем, где Акросс.

- Это ничего. Будем играть, пока ведем его к Акроссу.

- А если нас найдет его пес?

- Бросим и побежим.

Кай зевает, подкидывает в костер еще несколько веток. Посреди темного леса не сказать, чтобы страшно, хотя, конечно, будь ощущения более реальными, Кай не отходил бы от круга света у костра. Где-то в лесу шорохи, по нарастающей, приближающиеся. Кай не оборачивается, даже когда шорох в паре метров от него прерываются криком, суматошным движением по зарослям, ломающим старые ветки и уже в полный голос переругиванием.

Кай упирает руки в землю за спину, откидывается, задрав голову к небу, заодно чтобы посмотреть, чем кончилась потасовка, ведь кто-то уже удирает через лес, напролом, обвиняя друг друга: "Кто сказал, что пес не при нем?!". Только когда шум стихает, шевелится папоротник слева, к огню выходит довольный черно-белый пес.

- Странно. Ты их отпустил.

Хаски ложится к костру ближе, выглядит крайне гордым собой, но Кай хмурится.

- Мне не по себе. Не хочешь вернуться в человеческий облик?

Движение у собаки не отрицательное, скорее она отряхивается, как от воды, но Кай понимает:

- Это потому, что в прошлый раз истратил все свои превращения? До конца игры проходишь на четвереньках?

На Кае - ряса католического священника с белым прямоугольником в воротнике. Рядом с костром - пыльный походный рюкзак, где-то поверх вещей в нем - одежда Хаски, просто на случай, если он снова решит превратиться. Пес не отвечает, лежит у костра, прикрыв глаза, наслаждаясь, и Кай не выдерживает - гладит по макушке.

Их привозят ближе к рассвету, когда Акросс уже собирается спать - повозку с людьми. Акросс слышит ее из своей комнаты, знает, что это такое, и что так было всегда, и все же выходит, чтобы сломать привычный ход этой реальности. Разгружают повозку страшные слуги, скрюченные, но сильные. Достают из кузова людей без сознания, потому что теплая кровь живых вкуснее, перетаскивают ко входу в замок, где привратник, морщась, записывает.

- Отвезите их в ближайший город. И отпустите, - командует Акросс. Слуги останавливаются. Кажется, вся эта реальность сейчас замерла и вот-вот укажет на Акросса пальцами и заорет в голос: "Чужой! Не наш! Выбросить отсюда!". Но миг проходит, растерянным выглядит только привратник, которому нечего теперь делать со своими записями, слугам же все равно и с той же монотонностью они возвращают еще живые тела в повозку, закрытой прутьями клетки.

И тогда Акросс останавливает одного из них, горбатого и сухого, кивает на девушку у него на руках.

- Эту. Оставьте. Отдай слугам, пусть унесут в комнату для гостей.

Для этих существ все снова в порядке вещей. Хватит милорду свежей крови - вот и хорошо. Но нужно милорду оставить девушку для развлечения - все равно ж заплатят. Акросс не думает о том, что эти скрюченные существа работают не на него, только торгуют с ним, и раз он берет девушку - ему продадут девушку, а остальных - еще какому-нибудь вампиру сбудут.

Вот только ее Акросс выбрал не просто так. В его замок уносят Гидру в платье настолько пышном, что подол его метет старые каменные ступени.

Кай появляется в городе уже когда солнечный свет становится достаточно теплым, чтобы вспотеть в рясе. Хаски семенит рядом, озирается по сторонам грозно. Он никогда не признавал поводка, и при этом продолжал бросаться на людей, которые ему не нравились. Частенько Каю было стыдно за него.

В домике врача их встречают так, как если бы давно ждали, и Кай думает, что из спальни к нему спустится готовая к дороге Гидра, но, не предложив завтрака и не попросив подождать, его, конечно без собаки, проводят в кабинет самого доктора.

Здесь - распахнутые шторы и аккуратно расставленные книги, дурно пахнущие пробирки и бородатый солидный человек в рубашке и безрукавке с тетрадью в руках. Он жестом приглашает сесть, откладывает записи, сделав в ней несколько пометок.

- Вы ведь из охотников, не так ли? Я видел собаку вместе с вами. И ваш рюкзак. Не слишком напоминает миссионера. Кто рассказал вам о том, что моя дочь пропала?

Игры больше похожи на квесты. Кай помнит, кто его компаньоны и где должны жить, но не знает, где их искать после начала игры, если они не дома.

- Да. Я охотник, - кивает Кай, предчувствуя, что задание будет сложным.

- Вот и хорошо. Сколько возьмете за работу?

Доктор не выглядит убитым горем. Жены его в доме не видно, Кай заметил и другую девушку, подглядывающую за ним с кухни, скорее всего сестру Гидры в этой реальности. И все же, решает не разбираться в семейных делах этих людей, признается честно:

- Мы знакомы с вашей дочерью. Более того, я ее друг и потому хотел бы спасти. Вы ведь подскажите, где ее искать?

Реальность редко оставляла его в тупике. Значит, старик знал, где его дочь.

- В городе происходит жеребьевка, - признается врач. - Тот, кому выпадет черная метка, исчезает из города. В этот раз метка выпала мне. Я - врач, меня нельзя тратить, потому что я - полезный ресурс. Поэтому мне позволили отдать дочь. Я не такой бесчувственный, каким могу вам показаться... Никакие деньги бы не спасли от черной метки. Но я могу заплатить вам, чтобы вы убили его до того, как оно сожрет мою дочь.

- Я же сказал, мне не нужно денег. Просто покажите, где его искать, - Каю начинает казаться, что доктор этот такой же персонаж, как в играх - пока не кинешь заветной фразы, не продвинется по сюжету дальше.

- Хорошо. Но будьте осторожны. В городе не то чтобы дружелюбное отношение к этому вампиру... Город предпочитает с ним не ссориться и откупаться жертвами. Вашему вмешательству они не обрадуются.

Хаски ждет у дверей и совсем не реагирует на попытки шестилетней девочки скормить ему раздобытую на кухне кость. Не рычит и не пытается укусить ребенка он только потому, что Кай тут гость и у него могут быть проблемы, если его животное ведет себя невоспитанно.

- Ну что же ты?

Кость снова подставляется ему под нос, и Хаски так же отворачивается, отходит на несколько шагов назад, садится там, а ребенок все равно следует за ним. Слуги, пристально следя за ними в начале, теперь только посматривали на хозяйскую дочку, убедившись, что пес достаточно воспитан.