Когда кончаются игры (СИ) - Базов Сс. Страница 50

Перед Гидрой распутье: одна из выходящих в коридор комнат - это кухня, остальные две закрыты фанерными дверьми без стекол, и не угадать, какая именно принадлежит Каю.

- Чаю? - предлагает тот, направившись к кухне. - Может и хорошо, что ты...

- Расскажешь про Акросса?.. - собравшись с духом, выпаливает Гидра. Кай колеблется, но промах свой с чаем понимает, послушно открывает дальнюю от кухни спальню и, щелкнув выключателем, приглашает:

- Проходи.

Сам, не включая света, ныряет в комнату матери.

У Кая чисто и минимум вещей - кровать-чердак, письменный стол, книжный шкаф с фотографиями и статуэтками животных. Кай возвращается с коробкой средней величины как раз, когда Гидра рассматривает глиняного мопса.

- Это подарки, - будто оправдываясь, поспешно добавляет Кай, ставит на стол коробку. - Мне не могут подарить собаку, поэтому заваливают фигурками собак.

Выглядывает из коридора кошка, смотрит на гостью недовольно и уходит обратно.

- Не боишься разочароваться? - на всякий случай спрашивает стоящий над Ящиком Пандоры Кай. Гидра пытается улыбнуться, но глаз от коробки не отрывает, как голодный от куска хлеба.

- Он тебя столько раз убивал... Изуродовал со злости. Здесь даже не сам пришел, снова шестерок своих отправил. Как думаешь, что может заставить меня разочароваться?

- Хорошо, тогда давай быстрее. Мама не любит, когда я трогаю эту коробку. В смысле при ней нельзя, но она наверняка замечает, что я брал... - Кай открывает, пока говорит, и Гидра на несколько мгновений задерживает дыхание, протягивает руку, выбрав из всех вещей фотоальбом. Листает, как зачарованная. Он старый, картонный, с переплетом из кожзама и первые фотографии в нем черно-белые, с совсем маленьким ребенком.

Кай, чтобы не чувствовать себя неловко, говорит про чай, хотя и не уверен, что его услышат, и ускользает на кухню. И там ждет, пока закипит чайник, без чашек не возвращается.

Гидра сидит на стуле, листая следующий альбом. Тихим, хриплым голосом она, глянув на Кая, подтверждает:

- И правда не похож.

Акросс-капитан выше себя настоящего, шире в плечах. Он больше походит на старшего брата Виктора, который вовремя занялся спортом, пока младший продолжал сидеть за конспектами дома.

Поставив чашки на стол, Кай садится на диван у окна, в Гидре будто видит себя со стороны, рассматривающего вещи из коробки. Минута этой откровенности и заставляет его заговорить:

- Когда мелким был, тоже эти фотографии доставал, перебирал... Мама по началу не хотела о нем рассказывать - думала, что я буду чувствовать себя кем-то вроде замены. Потом я сам попросил... Я в семье один был, и в прошлой и в этой. Я вместо сказок себе на ночь рассказывал историю о том, что у меня есть старший брат. Старше на целых десять лет. Правда, в этой истории мы сразу жили в одной семье. Виктор непременно работал бы в милиции, чтобы отомстить за отца... Хотя глупость конечно, он учился на том же факультете, что и я. Какая уж тут полиция... И я представлял его таким, как рассказывала мама. То есть совсем не похожим на Акросса, - Кай пытается улыбнуться, и от этого острее ощущает, как больно дается признавать это вслух. Пока он смотрел себе под ноги, Гидра отложила альбом на стол и не отводит от Кая глаз.

- Я не думаю, что Королева этим хотела разозлить Акросса или меня... Она хотела спасти его. Я подумал, что может быть именно поэтому меня усыновили и именно эта мама... И все же, если бы не было игр, если бы он не умер тогда - у меня, может, был бы брат.

Сдавшись, Гидра подтягивается ближе, не поднимаясь со стула, обнимает опущенную голову Кая, прижав к себе, молча поглаживает его по спине. Слезы стекают по переносице к кончику носа, разбиваются о линолеум. Отчего-то при Гидре плакать не стыдно, она сама как мама, как самый близкий и верный друг.

- Ты ведь тоже не хочешь, чтобы Акросс умирал? - спрашивает Гидра спокойно, скорее подтверждая. Кай молча отрицательно мотает головой, и в то же время осторожно, чтобы не смахнуть ласковые руки.

- Поможешь мне уговорить Хаски и Дроида?.. Плохо будет, если команда из-за этого развалится. Это так глупо, что они ненавидят его, хотя больше всего от него доставалось тебе...

Если бы Кай мог сейчас говорить, он бы объяснил, но он пытается перестать плакать.

Вторым сюрпризом оказывается Хаски - он не звонит, не спрашивает адрес Кая, не интересуется, занят ли тот. И да, смс с вопросами о том, убивают ли Кая, от него тоже не приходит. Вечером следующего дня он просто стоит во дворе Кая, не сразу даже замечает его, рассматривая что-то вдалеке, над крышами домов, и удивляется так, будто это Кай за ним следил.

- О, привет, - здоровается Хаски, как если бы они встретились на другой улице или в торговом центре. - Гуляешь?

- Ты меня охраняешь что ли? - ворчит Кай, не поддавшись этому беззаботному тону.

- Я? Не, я мимо проходил, думаю, двор знакомый. Может тебе позвонить, гулять вытащить, а тут ты появился.

- Я тебя из окна видел.

- Неа, не видел, - Хаски пожимает плечами. - У тебя в другую сторону окна.

И не сдерживает улыбки. Даже футболка у Хаски с капюшоном, накинутым на голову. Эдакий шпион, охраняющий покой капитана. Но там, в играх это казалось логичным, словно там была шахматная партия, и подобное поведение Хаски в настоящем лишь подтверждает, что игры протекли в повседневную жизнь и уже почти с ней смешались.

- Ладно, - вздыхает Кай, сдавшись. - Я все равно поговорить хотел.

- О, я вовремя, - еще больше радуется Хаски, пока не зная, какой именно разговор предстоит. - А ты никак подстригся? Давно?

- Утром, - кивает Кай. - Подумал, что так вам будет привычнее.

Конечно, стрижка не сделает его чуть больше тем сильным капитаном, которому не нужно было оглядываться на то, как отреагирует мама на то, что он дрался. Но отросшие кончики волос вызывали в Кае резонанс, раздражали, словно об обманул команду укоротив себе волосы в игре. Нужно было сделать так же и в реальности.

В соседней школе пустынное поле и гигантские турники, казавшиеся Каю особенно огромными в детстве. Он с Хаски устраивается на вкопанных в землю шинах, с краю от вытоптанного школьниками поля. Здесь Кай всегда ощущал себя особенно маленьким. Ему неловко за то, что на запястье несколько браслетов из ниток - это то ли по-детски, то ли по-девчачьи, он обещает себе их снять, как только останется один.

- Нельзя убивать Акросса, - без предисловий, сразу огорошивает Кай - и Хаски напротив него меняется в лице, теряется и несколько секунд не может подобрать слов, в конечном счете спрашивает:

- Гидра надоумила?

- Я ее после кафе не видел, и ее мнение ты слышал, - слишком уж явно врет Кай, еще и смотрит в сторону.

- Ну да, конечно, - фыркает Хаски, пнув шину, на которой сидит Кай, добившись прямого взгляда. - Не забывай, что я знаю о тебе то, чего ты никому никогда не говорил. И не скажешь. И Витю этого я видел. Но вот так получилось, Кай, что тот добрый брат, о котором ты мечтал, не такой уж добрый! Что будь он жив - макал бы тебя головой в унитаз! И выгонял бы в январе на балкон без куртки, лишь бы ты...

- Он не такой! - со всей горячностью возражает Кай, выдав себя этой поспешностью, опять пытается отвести взгляд и снова получает ногой по шине.

- Ведешь себя как баба, - каждое слово Хаски выплевывает. - Но я понял. Гидра конечно за тебя, она же тебя на это уговорила. Дроид тоже делать будет как ты скажешь, тем более, что его никто убивать не собирается. Но я знаю - если не ты Акросса, то он тебя. И уж прости, Кай, но я сделаю что угодно, чтобы этого не случилось, чтобы защитить тебя.

- Почему? - не понимает Кай.

- Это сложно объяснить, - с переменой темы Хаски и сам становится мягче, отводит взгляд, но только на секунду. - Я думаю, что такие, как ты, должны жить. Что такие люди могут делать великие дела и менять мир. Просто на своей шкуре испытал твое влияние и теперь... Блин, мы друзья как бы между прочим-то. Естественно я не хочу твоей смерти. Естественно, меня бесит Акросс. Я среди вас, кажется, единственный нормальный... Наверное потому, что вы все-таки домашние, холеные... Даже ты в последнее время одамашился, как подобранный с улицы кот. Ты вообще чувствуешь, какая бездна под словом "смерть" и "убьют"?