Противостояние 2 - Афанасьев (Маркьянов) Александр "Werewolf". Страница 16
Первое что сделал Горбачев для сороковой армии, когда пришел к власти - сменил командующего. Новому - в присутствии министра - он дал два года на то чтобы начать побеждать. Уже такая постановка вопроса выдавала Горбачева как недалекого ума человека, хватающего по верхам и не желающего видеть суть проблемы. Он подавал в ЦК развернутую служебную записку, где указывал что без ударов по лагерям подготовки и складам на территории Пакистана победить сопротивление невозможно. Там же прилагался совершенно секретной операции, разработанной Генеральным штабом и предусматривающей дестабилизацию обстановки в самом Пакистане и лишение моджахедов тыловых баз, путей выдвижения к границе за счет точечных ударов авиации и действий спецназа. Сделал он это еще при Черненко, но Черненко умер и план видимо затерялся. Ответа на предложенный план при Горбачеве он так и не получил.**** Вместо этого - армии приказали за два года победить там, где победы безуспешно добивались уже пять лет. Все изменить - ничего при этом не меняя.
Затем к Горбачеву появились еще более серьезные вопросы. По установленному порядку, самые важные, ключевые вопросы оборонного строительства обороны страны, данные по новым видам вооружений докладывались лично Генеральному. Так было заведено еще при Сталине и никто ничего не изменил с тех пор. Точно так жен докладывал и он - Горбачеву. А потом, как то раз к нему пришел начальник ГРУ Ивашутин и доложил новость, которая его просто огорошила. Шло переоснащение всей системы ПВО страны, одновременно принимались на вооружение новейшие мобильные ЗРК С-300 вместо устаревших С-75 и С-200, и истребители Су-27 вместо устаревших Ту-128, частично и Миг-25. первыми новой техникой перевооружались полки, стоящие на наиболее угрожающих направлениях. И Ивашутин доложил, что, судя по действиям самолетов наблюдения НАТО, новая конфигурация частей ПВО известна противнику, причем как раз на тех участках, которые недавно перевооружились на новую технику. Утечки информации снизу быть не могло, каждый знал только то, что относилось к нему, а у противника была комплексная информация. С этим что-то надо было делать, но что - министр так до сих пор и не придумал*****.
Чей-то истошный крик выбросил министра из мути раздумий в реальность. Почти сразу же грохнул выстрел, выбив из снежного покрывала белый фонтан. Кабан прорывался через его номер и был уже совсем рядом.
Министр понял сразу - не попадет. Просто не успеет вскинуть винтовку и прицелиться. Кабан - поросший жесткой, почти костяной шерстью живой колун, больше десяти пудов ярости набрал ход и пер тараном, мощно и неустрашимо. Маршал успел лишь подняться и со всей возможной скоростью прыгнуть влево, он даже не успел забрать с места винтовку. И, когда от кабана его отделял всего лишь десяток метров, с соседей позиции коротко и четко, в нарушение правил, запрещающих стрелять дичь в соседних секторах, стукнул одиночный винтовочный выстрел.
Кабан - вообще крепкое на рану животное, были случаи, что с простреленным сердцем он бежал еще сотню метров - и горе тому, кто попадется на его пути. Сейчас на его пути была вывороченная с корнем средних размеров сосна: кабан прыгнул через ствол, словно ничего не случилось, но ноги отказали ему и приземлиться он уже не смог: покатился по земле, пятная белый зимний ее покров вишневой, почти черной кровью...
Министр сел на сосну. Ноги не держали - впервые за долгое, очень долгое время он испугался.
Сразу подскочили егерь и старший прикрепленный. Прикрепленный, мудак, попытался спугнуть зверя выстрелом - то-то он кабана выстрелом спугнет. Лицо его было белым как мел, он все время повторял какую то глупость типа "товарищ генерал, как вы". Что не видно - как?
На бурчащем и пыхающем дымом снегоходе примчался руководитель охоты, тоже взбудораженный и злой. С ходу начал кого-то честить - матом.
Немного придя в себя, министр встал, невежливо отодвинул кого-то лезущего с услугами, подошел к кабану. Кабал лежал на боку - живой сгусток ярости, чью жизнь в мгновение отняла метко пущенная пуля. На кабаньих клыках тускнела от мороза, выцветала, сворачивалась еще живая кровь...
Еще один человек подошел и встал с другой стороны поверженного вепря.
- Штрафная вам, Павел Иванович - сказал министр, не поднимая глаз - стрельба в чужом секторе, считай вдоль цепи.
- Зато мы сегодня с мясом, товарищ министр.
Ругать стрелка никто не осмелился - генерал, инспектор из группы генеральных инспекторов министерства обороны. В качестве штрафной кто-то, поняв приказ министра, поднес серебряную флагу - и старик с трехлинейкой, так точно уложивший вепря с удовольствием отхлебнул из нее...
В отличие от холуйского отдыха гражданских после загона, где отдыхает только первое лицо, а все остальные только и думают о том, как ему угодить, здесь было все по-простому. В прицепе к снегоходу оказалось все необходимое для того, чтобы развести костер. Наломали валежника, свалили молодую сосенку, развели большой костер для сугрева и поменьше - для готовки. Егеря вырезали у кабана печень, еще взяли мяса, начали готовить мясное блюдо - с приправами, с вином вместо уксуса. На кровях уже приняли по одной, это и согрело и раскрепостило. Все стрелки ранга были высокого, адъютантов здесь не было - и поэтому обстановка была непринужденной и демократичной.
Министр и сам потом не вспомнил, как он оказался в тесном кругу с героем дня - стрелком, завалившим кабана, и еще одним человеком, которого "посоветовал" пригласить на охоту секретарь ЦК по вопросам обороны Григорий Романов. Нужный был видимо человек, из отдела административных органов, звали - Александр Владимирович.
Зашло про Афганистан. И разговор - как потом вспомнилось - завел человек из ЦК. Сначала шло про ассигнования на разработку нового вооружения, а потом...
Вывернуло потом.
- Я вот думаю, Сергей Леонидович - человек из ЦК откашлялся, шмыгнул простужено носом - вот мы выделяем деньги на оборону. Все надо больше и больше. А где результат, спрашивается? Где результат - весомый и зримый результат?
- О чем вы? - угрюмо спросил Соколов
- Любое вложение должно давать результат, так или иначе. Товарищ Горбачев уже поставил на прошлом Пленуме вопрос об ускорении. Ускориться с ровного места мы не можем, нужны вложения и немалые. Нужны вложения в легкую промышленность, в строительство - Баталов****** у нас днюет и ночует. Вот и возникает вопрос - можем ли мы позволить себе новые вложения в оборону и если да - к чему они приведут. Я про Афганистан, эта тема тоже слушается...
Гражданские в последнее время лезли и в Афганистан - в больную тему, в которой и армия-то не могла разобраться. Особенно усердствовали Шеварднадзе и Яковлев.
- В Афганистане армия делает все что может. Мы должны либо идти вперед, либо двигаться назад, представьте себе, что было бы, если бы мы в сорок четвертом освободили бы территорию СССР и остановились бы на границе? К какой крови это привело бы! Лучше ответьте мне - что происходить у вас в ЦК, почему материалы попадают к американцам?
Наверное, если бы министр не встретился сегодня с кабаном, а потом не принял бы "на кровях" он бы и не подумал сказать этого. Но он - сказал.
- О чем это вы, товарищ Соколов?
- Да о том же! Информация попадает к американцам, прямо из здания Политбюро!
Сказал - и сам тотчас же пожалел о сказанном. Но слово - не воробей, вылетит - не поймаешь...
- Объяснитесь, товарищ министр. Это слишком серьезное обвинение.
- Идет перевооружение частей и соединений ПВО. Материалы докладываются в ЦК.
- Кому докладываются? Романову?
- Не только. Иногда - самому. Помимо профильных комиссий ЦК. Потом мне разведка докладывает что эти материалы - у противника. Что маршруты норвежских американских самолетов наблюдения подстроены аккурат под дислокацию наших частей.