Волшебный свет - Лэм Шарлотта. Страница 23

Ударилась Дилан не сильно, однако несколько секунд не могла пошевелиться от страха. Сознание мутилось. Она уронила голову на руль.

Наконец, найдя в себе силы поднять голову и сесть прямо, Дилан почувствовала боль. Ремень безопасности давил на грудь и живот; одна щека и лоб горели, оттого что она при столкновении неловко ткнулась лицом в руль.

Отстегнув ремень, она открыла дверцу и стала выбираться из машины. Но едва поставила ногу на землю, как тело снова пронзила острая боль. Господи, неужели лодыжку сломала?

Она осторожно втянула ногу обратно. Да, боль просто адская. Дилан чуть приподняла ногу, что само по себе нелегко при таком животе, и спустила носок. Наклониться и пощупать лодыжку оказалось еще труднее. Как же она устала от этой беременности! Лодыжка покраснела и опухла, но, видимо, перелома все-таки нет, только растяжение.

Снова натянув носок, Дилан поставила ногу на землю, затем вытащила вторую; она совсем не болела. С трудом, держась за ручку двери, Дилан выпрямилась. Но сможет ли она идти – вот вопрос.

На капоте машины солидная вмятина; к счастью, у ограды насыпана куча земли – она смягчила столкновение, так что «цветочный фургон», возможно, еще удастся починить.

Так куда же её занесло? Дилан обвела взглядом окрестности и ничего не увидела, кроме бесконечных полей и припорошенных пургой деревьев. Снегопад и не думал прекращаться.

Она посмотрела на дорогу, по которой ехала, но подъем был слишком крутой, туда ей не добраться, тем более что придется прыгать на одной ножке.

Что же делать?

Сотовый телефон Росса! Слава богу, она захватила его с собой. Просунувшись в дверцу машины, Дилан стала искать его в сумке. По крайней мере, можно будет вызвать такси. Теперь до дома Дженни совсем немного осталось. Непослушными пальцами она набрала номер сестры. Дженни наверняка знает, как заказать местное такси. Но сигнала не было. Дилан попробовала еще раз, еще – безрезультатно! – и, закрыв глаза, тихонько застонала. Проклятье! Росс вечно жалуется на то, что пропадает сигнал – то ли места такие, то ли ветер разбивает радиоволны, кто его знает? Сотовые телефоны всегда были для Дилан загадкой.

Облокотившись на помятый капот, она прикинула свои шансы. Можно сесть в машину и дожидаться, что кто-нибудь проедет мимо. А если никто не проедет? Тут и замерзнуть недолго. Можно как-нибудь доползти до дороги – уж там-то кто-нибудь непременно встретится. Но со второго взгляда холм показался еще круче.

Неужели поблизости нет ни одной фермы, ни одного дома? Она в отчаянии осматривалась и наконец разглядела какой-то проблеск на той стороне поля. Дом! И обитаемый – вон дымок над крышей вьется.

Надо как-нибудь добраться до него – чем скорей, тем лучше. С каждой минутой её всё сильнее пробирал озноб. Она бросила телефон в сумку, заперла дверцу и отправилась в путь.

Идти было тяжело: очень болела нога, пожалуй, в таком темпе ей и к вечеру не добраться. Дилан подержалась за ограду и заметила в нескольких метрах впереди большое дерево. Что это за дерево, она понятия не имела, главное – несколько ветвей почти у самой земли надломились. Уже хорошо, сейчас она сделает себе палку, и будет легче идти.

Ухватившись за ветку, она потянула се на себя, и ветка обломилась – толстая, крепкая, почти что в рост Дилан. Опираясь на нее, она дохромала до калитки и еле-еле ее открыла – столько снегу навалило. Наконец она все-таки протиснулась в калитку и не меньше времени потратила на то, чтобы ее закрыть. Потом несколько минут постояла, привалившись к ограде и вглядываясь в белое марево.

Что это – поле или пастбище? Под снегом поди угадай. Ни коров, ни лошадей она не увидела и спокойно двинулась дальше. Но примерно на середине поля угодила в глубокий сугроб.

С трудом сдерживая слезы, Дилан крикнула:

– Помогите! Помогите, кто-нибудь!

Голос отнесло ветром, и сперва никто не отозвался. Но вдруг совсем рядом что-то шевельнулось, и Дилан испуганно вскрикнула.

Кто это? Корова? Нет, для коровы маловата. Овца? Может быть. Неясный силуэт придвинулся к ней; сквозь пелену снега полыхнули недобрым огнем глазки и прочертились рога.

Рога? Разве у овец бывают рога? Дилан замерла, пытаясь понять, насколько опасен этот пришелец: ведь в ее положении далеко не убежишь. Секунду спустя ее осенило: это козел! На шее у него она разглядела кожаный ошейник, к нему была прикреплена длинная цепь. Наверно, был где-то привязан и сумел вырваться.

С козлами Дилан еще не приходилось встречаться, и она внимательно разглядывала нового знакомого: боднет или нет?

Козел заблеял, смешно закручивая нижнюю губу. Желтые глазки поблескивали настороженно. И все-таки она решилась его погладить. Козел снова заблеял и потерся о ее ноги. Дилан облегченно вздохнула: какая-никакая, а компания, все лучше, чем одной в поле.

– Здравствуй, козел, – сказала она, пытаясь улыбнуться. – Тебе тоже холодно?

Козел внимательно ее оглядел: Дилан показалось, что взгляд задержался на ее животе.

– Да, у меня ребенок будет, – подтвердила она и поежилась.

Над полем быстро темнело, скоро она даже тропки не разглядит. Надо поторапливаться, пока совсем не замерзла.

Наверно, козел из того дома, подумала Дилан и уцепилась за его покрытую снегом шерсть, которая, тем не менее, оказалась теплой и мягкой на ощупь.

– Красавец, умница! – польстила она козлу. – Проводишь меня к себе домой?

Козел резво припустил по полю, и Дилан тут же пронзила боль в растянутой лодыжке.

– Постой, не беги так, я за тобой не поспеваю.

Глупая, как будто он понимает человеческий язык! Ну пусть глупая, зато не так страшно, а то еще родишь тут посреди поля, и роды принять некому, кроме козла.

Руфь уже часа два без передышки суетилась по дому; ей страшно захотелось чаю. Наливая в чайник воду, она рассеянно глянула в окно на все еще бушевавшую пургу. Завтра надо кое-что купить в деревне, ведь в Рождество все лавки на три дня закроются. Можно, конечно, доехать до туристического центра в Уиндермире, но тащиться в такую даль неохота, и потом, даже зимой там трудности с парковкой. Поэтому лучше все закупить заранее. Но, судя по всему, снегопад сильно осложнит ей жизнь. Даже если метель к ночи утихнет, наверняка сильно подморозит, и дорога превратится в каток. Руфь содрогнулась от одной мысли о поездке в деревню.