Не лучше ли объясниться? - Лэм Шарлотта. Страница 31

— Как ты могла позволить ему целовать тебя? Ты же знаешь, что он для тебя молод! — сердито выговаривал он Пейшенс. — Может быть, я слишком стар, но он совсем сопляк!

Она помогла встать мальчику, обняв за талию.

— Он ударил тебя, Колин?

— Я убью его, — кричал мальчик. Он оттолкнул Пейшенс и бросился на Джеймса.

— Подрасти сначала, — процедил сквозь зубы Джеймс и не слишком сильно оттолкнул Колина. Тот отступил, схватившись за ствол дерева.

— Я взрослый. Не думай, что я ребенок! И я не слишком мал для нее! Ничего, я подрасту, а ты никогда не станешь моложе. Время на моей стороне. Я могу подождать.

Джеймс побледнел. Он знал, что это правда, и ему нечего было ответить.

Заговорила Пейшенс, и голос ее был мягок, но решителен:

— Колин, твой возраст не имеет значения! Сколько раз я должна повторять одно и то же. Выслушай меня наконец. Поверь мне, пожалуйста. Я не испытываю к тебе никаких чувств, их никогда не было. Ты мне нравишься — как друг. Мне было жаль тебя, так как тебе было плохо. Теперь ты больше не должен приходить сюда. Мне не нужны эти сцены, они действуют мне на нервы. С меня довольно. У меня полно своих проблем, и я не могу больше заниматься твоими. Иди домой и найди девочку своего возраста. Забудь обо мне.

Парень стоял и смотрел на нее с совершенно несчастным видом. Потом он повернулся и молча побежал прочь.

— Боже! — огорченно произнесла Пейшенс. — Бедный Колин. Почему с людьми так сложно? Сколько раз я говорила ему, что не люблю, но он отказывался слушать.

— Как он сказал, время на его стороне. Ему предстоит взросление. Он переживет. А я — нет, — выпалил Джеймс. — Я люблю тебя. Я никогда еще никого не любил. Люди говорят, что любовь прекрасна, но это ложь. Любовь больше похожа на боль. Боюсь, больше я не выдержу. Если ты и мне собираешься сказать, что не чувствуешь ничего подобного, скажи сейчас, и покончим со всем сразу.

Она подняла к нему наполненные светом глаза, потом поднесла руку к его лицу и коснулась щеки.

— Джеймс…

— Нет, — грубо сказал он, отталкивая руку. — Ты обращаешься со мной, как с этим мальчиком. Мне не нужна твоя доброта, Пейшенс, и твое сочувствие мне не нужно. Если не можешь любить меня, скажи прямо.

Она серьезно всматривалась в его лицо.

— А как же твоя девушка? Ты не можешь любить нас обеих, Джеймс. Я видела, как ты целовал ее.

— Ты видела, как она целовала меня! — выпалил он срывающимся голосом. — Поверь мне, Пейшенс, Фиона и я — это никогда не было всерьез. Мы встречались, но не любили друг друга, и мы никогда не спали. Нам обоим было удобно иметь кого-то рядом — вот и все. Мы могли даже пожениться при определенных обстоятельствах, но это было бы ужасной ошибкой. Я содрогаюсь при мысли о том, во что превратилась бы моя жизнь.

Он видел, что Пейшенс еще не вполне убеждена.

— Ты уверен, что она не любит тебя? Она так тебя целовала!

— Это была игра! Ты ее не знаешь. Фиона холодная и очень умная женщина. Она поняла, что я изменился, и попыталась вернуть меня.

— И ты говоришь, что она тебя не любит?

— Не меня она хотела, а моих денег. У ее отца возникли финансовые проблемы, и Фиона решила немедленно заполучить богатого мужа.

— Бедная Фиона, — пробормотала Пейшенс. На ее лице по-прежнему была растерянность. — Но как ты можешь быть настолько уверен, что она не любит тебя, Джеймс? Ведь ты же не очень хорошо разбираешься в чувствах, правда?

— Но в отношении Фионы я могу быть уверен. В обед она пыталась заставить меня сделать предложение, а пока я ехал сюда, позвонила моя секретарша и сообщила, что Фиона уже обручилась с другим. Со мной не получилось, и она пошла к моему другу, человеку гораздо старше и с очень большими деньгами. Он позвонил сообщить, что они женятся немедленно.

— Ты шутишь! — пролепетала ошеломленная Пейшенс.

— Быстрая работа, — цинично согласился Джеймс, скривив губы. — Я же говорил тебе, что ее чувства здесь ни при чем. Но ее замужество может оказаться удачным. Чарлз очень опытен — он был женат несколько раз прежде, и он любит ее ничуть не больше, чем она его. Я знаю, что он интересовался Фионой, не делая из этого секрета. Он очень богат и гораздо старше ее, он не ожидает многого и не питает никаких иллюзий. Она подходит к его стилю жизни, и они могут оказаться вполне приемлемой парой.

Пейшенс посмотрела на него сквозь ресницы.

— Ты знаком с очень странными людьми, Джеймс. «Циничный и опытный» — ведь это и к тебе тоже подходит, разве нет?

Он поморщился.

— Циничный — может быть. Опытный? Нет, я всегда был слишком занят. У меня не было времени на любовь. — Он посмотрел на нее полным нежности взглядом. — Пока я не встретился с тобой.

Она медленно провела пальцем по его губам, и Джеймс задохнулся.

— Пейшенс, я люблю тебя!

— Не говори ничего, — прошептала она. — Поцелуй меня.

Джеймсу не требовалось повторять дважды. Он обхватил ее лицо руками и целовал теплый рот со всем пылом страсти.

— Я так долго ждал этого поцелуя!

Пейшенс обняла его и принялась целовать в ответ, доводя до головокружения. Закрыв глаза, Джеймс крепко держал ее, задыхаясь от счастья. Он чувствовал, как шевелятся ее губы, произнося его имя, потом она сказала срывающимся голосом:

— Я тоже люблю тебя, Джеймс.

Сердце готово было выскочить у него из груди.

— Правда? — Он смотрел на нее лихорадочно горящими глазами.

— Да. Я была так несчастна, когда ушла сегодня из твоего дома. Мне было так противно, когда я увидела тебя с этой женщиной. Оставалось только уйти. Я не смогла бы изобразить вежливость.

Он застонал.

— А я-то подумал, что ты ушла, потому что тебе безразлично!

— Ничего ты не понимаешь! Я поняла, что люблю тебя, в свой день рождения. Когда ты приехал, я почувствовала себя так странно — у меня в груди будто что-то засияло. Что это могло быть, если не любовь? Правда, мне все еще хотелось стукнуть тебя пару раз, когда ты говорил глупости о своей матери. Она чудесная женщина, и ты должен быть добр к ней!

Джеймс смотрел на нее с нежностью.

— Это ты чудесная. Ты это знаешь? Будь моей женой, Пейшенс, как можно скорее. Потому что я сойду с ума, если ты не станешь моей.

Она смущенно покраснела, отчего у него подпрыгнуло сердце, но потом вздохнула и стала вдруг очень серьезной.

— Я не могу, Джеймс, я правда не могу.

Он замер, похолодев.

— Не можешь выйти за меня? Почему? — От отчаяния его голос сделался грубым и хриплым. — Если ты любишь меня, то почему мы не можем пожениться?

— Если мы поженимся, ты захочешь, чтобы я жила в твоем доме, а я не могу, Джеймс. Не могу оставить «Кедры» и детей. Я обещала, что мы всегда будем здесь вместе, и не могу нарушить слово. И друзей я тоже не могу оставить — ведь это и их дом теперь. Я их всех очень люблю.

Джеймс облегченно вздохнул. Ему показалось было, что она недостаточно его любит, чтобы выйти замуж.

— Я не разбираюсь в некоторых вещах, но знаю точно, Пейшенс, что проблемы, где нам жить, не существует. Все равно я никогда не любил тот дом на Риджентс-парк. У меня в нем было так мало счастья. Моя мать права — в нем живут призраки. Я продам этот дом без сожаления.

Она просияла.

— И переедешь к нам?

Он кивнул, улыбаясь ей.

— Ты хорошо подумал, Джеймс? Ты вынесешь все это? Ты привык к спокойной жизни, твой дом такой элегантный и тихий, слышно, как часы тикают. А здесь у нас сумасшедший дом, когда все соберутся вместе. Дети пищат, собаки лают, Лавиния и Джо ругаются — нет тихого уголка. Это сведет тебя с ума.

— Не исключено. Но если возникнет такая опасность, я построю шалаш на дереве в саду и буду прятаться там.

Она рассмеялась.

— Эмми тебя надолго не отпустит. Она думает, что из тебя исходит свет. Если ты обзаведешься отдельным шалашом на дереве, она переберется туда вместе с тобой.

— Она прелестна, — рассмеялся и Джеймс. — Глядя на нее, я понимаю, как выглядела ты в ее возрасте.