Шпионы, простофили и дипломаты - де Толедано Ральф. Страница 25

Зорге и Одзаки часто встречались в отдаленных ресторанах, а японские второстепенные члены группы редко, если вообще когда встречались с Зорге. Как правило, они передавали информацию Мияги, Клаузену или Одзаки.

После 1940 года «я начал использовать свой дом для встреч с Одзаки и Мияги… Я подумал, что было бы мудро с нашей стороны избегать публичных мест, потому что их (Мияги и Одзаки) все чаще и чаще спрашивали, кто я такой или кто они сами такие». Особые предосторожности предпринимались при подходе к дому Зорге. Члены аппарата прибегали к старому трюку, по нескольку раз «меняя кабриолеты», чтобы удостовериться, что слежки за ними нет. А когда они оказывались, наконец, рядом с домом, то ждали, когда Зорге засветит фонарь на балконе, сигнализируя, что все чисто.

Другой старый прием использовался при ресторанных встречах Клаузена и Вукелича. Оба всякий раз притворялись, что их встреча случайна. Все возможные пленки, деньги и бумаги, которыми они хотели обменяться, держались в полупустой пачке сигарет. Клаузен просил сигарету, Вукелич протягивал ему пачку. Взяв сигарету, Клаузен хотел было вернуть пачку, на что Вукелич говорил: «Оставьте себе. У меня есть другая пачка».

Между 1935 и 1941 годами аппарат Зорге работал стабильно и достаточно спокойно. Это действительно была одна из основных шпионских операций Советского Союза. Но тем не менее с финансовой точки зрения это была дешевая операция. Штаб-квартира главного командования на Дальнем Востоке в докладе о деятельности аппарата в Японии скрупулезно подсчитала его расходы:

Клаузен, как казначей, раз в год представлял Зорге отчет о доходах и расходах, который потом микрофильмировали и отправляли в Россию. За время своей службы в качестве казначея с 1936 по октябрь 1941 года Клаузен получил через курьеров 24 500 долларов и 18 300 йен, плюс около 10 000 долларов банковских переводов. То есть всего около сорока тысяч долларов. Конечно, информация, которую отправил в Центр Зорге после 22 июня 1941 года для Советского Союза, стоила дороже миллионов долларов, поскольку оказала громадное воздействие на передислокацию и развертывание советских войск, позволив остановить немцев в самой критической фазе войны. Такая информация поистине бесценна.

Доклад, подготовленный разведкой США, отнюдь не преувеличил значения деятельности группы Зорге для Советского Союза и его союзников. Токийский аппарат был в состоянии информировать Москву о любых поворотах в дальневосточной политике. Когда Япония, подписав в 1936 году антикоминтерновский пакт, стала членом оси Рим – Берлин, в Кремле нашлись паникеры, уверенные, что это первый шаг по пути к тройственному военному союзу против России. Зорге, однако, сумел известить Москву, что вопреки многочисленным заявлениям для печати, нацисты были крайне неудовлетворены и разочарованы поведением японцев. Гитлер и Муссолини оказывали массированное давление на Японию с целью побудить ее пойти на заключение военного альянса, однако японцы артачились, отказываясь пойти дальше простых деклараций о необходимости борьбы против мирового коммунизма. Японские резоны, о которых было хорошо осведомлено германское посольство в Токио (а соответственно, и Зорге), заключались в нежелании японцев провоцировать русских. Более того, сам антикоминтерновский пакт не стал сюрпризом для советского Министерства иностранных дел, ибо за два года до его подписания Зорге отправил в 4-е Управление мнение, высказанное фон Дирксеном, о том, что исключение Германии из Лиги Наций станет началом нацистско-японского сближения.

Еще раз, в 1937 году, Зорге информировал Советский Союз о том, что китайский инцидент скорее всего не просто операция по прочесыванию района. Тщательно документированная и обоснованная оценка этого события, подготовленная Одзаки, показала, что Япония, похоже, надолго застрянет в Северном Китае и что борьба будет долгой, дорогостоящей и нерешительной – и что оппозиция Чан Кайши в Китае по прошествии времени скорее укрепится, нежели ослабнет. Занимая выгодную позицию советника кабинета, Одзаки мог снабжать 4-е Управление подробными отчетами о планах высшего японского руководства и, что еще более важно, посвящать Россию в тонкости политического мышления японских лидеров.

Когда в 1939 году Эйген Отт стал германским послом в Токио, Рихард Зорге занял пост пресс-атташе и в качестве такового, а также близкого друга и личного советника регулярно завтракал с Оттом каждое утро и знакомился со всеми депешами, поступавшими из Германии, помогая готовить ответы и получая таким образом полную сводку того, о чем информировал германского посла японский Форин Офис. Связь Зорге с Оттом, а Одзаки – с принцем Коноэ, позволила двум агентам работать «на обеих сторонах улицы» одновременно, дважды проверяя и перепроверяя информацию и предоставляя Москве ее точный синтез. В это самое лето на маньчжуро-монгольской границе произошло военное столкновение между частями Красной армии и японской квантунской армией – так называемый Номонганский (Nomonhan) инцидент, грозивший вылиться в долгожданный второй акт русско-японской войны 1905 года. Однако Красная армия была не готова к большой войне. Ее генеральный штаб и высшие эшелоны офицерского корпуса были истреблены в ходе чистки, начавшейся с ликвидации маршала Тухачевского, одного из самых блестящих умов своего поколения. Да и «польский коридор» был начинен взрывчаткой, грозившей рвануть в любой момент. И внутренних трудностей у советского режима не убавилось. Хотя и не прибавилось.

Но если Кремль и пребывал в тревоге, то Зорге мог многое сделать, чтобы уменьшить ее. Он не только снабжал Москву жизненно важной информацией – о расположении войск, о количестве предполагаемых подкреплений из Маньчжурии и самой Японии, – но и однозначно дал понять Москве, что эта операция была лишь пробным шаром и что японское правительство было полно решимости ограничить ее местным уровнем. Японская армия также не имела намерений провоцировать полномасштабную войну. Япония была слишком занята, пытаясь добить «драконий хвост» в Китае, хотя и слабый, но все еще способный сковать огромное количество японских войск. И тем не менее Зорге был также вынужден доказывать, что японская армия, всегда предпочитавшая войну против России, по-прежнему занимала господствующее положение в обществе. К счастью, Зорге был в состоянии действовать подобно противовесу, воздействуя через посла Отта или других авторитетных для Москвы людей. Армия давно настаивала на заключении военного союза с Германией и Италией – с момента подписания антикоминтерновского пакта. С германской точки зрения такой альянс был хорош во всех отношениях – и Зорге был не в силах переломить это всеобщее желание. Но он оказался под рукой, когда начались предварительные переговоры о тройственном союзе.

Как стало с тех пор известно разведке Соединенных Штатов, Зорге был «главным архитектором» этого союза. Любой военный альянс – заряженное ружье, и Зорге не мог не видеть, что это ружье направлено в большей степени на Соединенные Штаты, чем на Россию. Задуманный, как показал профессор Гарольд Винакл, для того, чтобы одновременно развязать японо-китайский конфликт и новую войну в Европе, что обеспечило бы ситуацию, когда «Соединенные Штаты приняли бы участие в какой-либо войне, выходящей за пределы, определенные подписантами как «локальный военный конфликт» и участники союза в ответ объявили бы о состоянии войны с Соединенными Штатами. То есть если бы Соединенные Штаты использовали бы свой флот в Тихом океане, чтобы предотвратить оккупацию Нидерландских Индий, они могли бы ожидать, что Япония, Германия и Италия объявят им войну и будут вести ее в Атлантике против Соединенных Штатов. Или, если американская помощь Британии превысила бы некий определенный уровень или угрожала бы стать для Англии решающей, Япония могла бы объявить войну Соединенным Штатам на Тихом океане».