Смертельно влюбленный - Браун Сандра. Страница 42

* Последовала долгая пауза, затем Гамильтон заговорил:

* — Браво, Кобурн! Это была очень страстная речь, и я ее внимательно выслушал, — снова пауза. — Хорошо, ты остаешься работать под прикрытием. Но, как бы хорош ты ни был, ты не сможешь ликвидировать один все то дерьмо, в которое вляпался за последние дни. Тебя ведь подозревают в массовом убийстве. И все, кто носит в этом штате полицейский значок, будут рады возможности попрактиковаться на тебе в стрельбе. Тебе нужна поддержка. Ее обеспечит ван Аллен.

* — Нет. У Бухгалтера есть информаторы в каждом полицейском отделении, управлении шерифа, городской администрации, в каждом суде. Каждый должен быть под подозрением.

* — Ты хочешь сказать, что Том ван Аллен…

— Я хочу сказать: дай мне сорок восемь часов.

— Ты смеешься?

— Ладно, тридцать шесть.

— Но для чего?

Кобурн еще пристальнее посмотрел на Хонор.

— Я готовлю кое-что, что откроет все карты.

— Что это?

— Не могу сказать.

— Не можешь или не хочешь?

— Выбери сам.

— Вот дерьмо!

Хонор чувствовала беспомощность и раздражение

Гамильтона по голосу, доносившемуся из трубки.

— Это как-то связано с миссис Джиллет? — поинтересовался Гамильтон.

Кобурн ничего не сказал.

— Я тебе не сопляк зеленый, — Гамильтон, похоже, начинал выходить из себя. — Ты ведь не ожидаешь, что я поверю, что ты случайно выбрал дом этой женщины из всех на речном побережье Луизианы, когда тебе надо было спрятаться? И что, пока ты был там, тебе неожиданно пришла в голову мысль обыскать жилище несчастной вдовы? И ты, уж конечно, не ждешь, что я поверю, что эта женщина без веской причины согласилась последовать с тобой по доброй воле, после того как ты убил на ее глазах старинного друга семьи. И нечего и думать, что я могу поверить, что ты, Кобурн, — именно ты — взял под свое крыло женщину с ребенком от доброго сердца, и это притом, что много раз подвергалось сомнению, есть ли у тебя вообще сердце.

— Ах, мистер Гамильтон, вы больно раните мои чувства!

— Я знаю, что покойный супруг миссис Джиллет был офицером полиции. И знаю, что недавно убитый Фред Хокинс был его лучшим другом. А теперь назови меня сумасшедшим, но все эти совпадения не дают мне спать спокойно.

— Ты не сумасшедший, — Кобурн отбросил издевательский тон.

— Так что же есть у миссис Джиллет?

— Я не знаю.

— Она знает, кто скрывается под кличкой Бухгалтер?

— Говорит, что нет.

— Ты ей веришь?

Кобурн снова пристально вглядывался в лицо Хонор.

— Да!

— Тогда на какой информации она сидит?

— Я не знаю.

— Перестань морочить мне голову, Кобурн!

— Я не морочу.

Гамильтон тихо выругался.

— Хорошо, не надо ничего мне говорить. Вот вернешься в Вашингтон, обсудим твое несоблюдение субординации вдобавок к другим нарушениям, которые…

— Применяете тактику запугивания, шеф? Валяйте. Выкиньте меня из вашего чертова бюро. Посмотрим, стану ли я плакать.

Гамильтон распалился не на шутку.

— Я снабжу ван Аллена всем необходимым, чтобы вывести тебя из-под прикрытия, если понадобится — силой. Я пойду на это ради безопасности женщины и ребенка.

Лицо Кобурна словно окаменело.

— Попробуй сделать это, Гамильтон, и они будут мертвы. Довольно скоро.

— Послушай, я знаю ван Аллена. Я сам назначил его на эту должность. Я гарантирую тебе, что он не играет на два фронта, но он…

— И кто же он?

— Бюрократ.

— Это само собой. А что он за человек?

— С мягкими манерами. Спокойный, хотя живется ему нелегко. Его личная жизнь — полное дерьмо. У него ребенок с особыми потребностями, которому надо бы жить в спецучреждении. Но живет он дома.

— Как так получилось?

— Том не обсуждает это. Думаю, дело в том, что ему не осилить расходы.

И снова на лице Кобурна появилось хмуро-задумчивое выражение, которое уже научилась узнавать Хонор.

— Дай мне сорок восемь часов, — снова попросил он Гамильтона. — А за это время проверь ван Аллена. Если ты сможешь убедить меня, что он — честный человек, я пойду на контакт с ним. Если повезет, к тому времени у меня уже будет достаточно улик против Бухгалтера.

— Но что ты собираешься пока что делать с миссис Джиллет и ее ребенком?

— Не знаю.

— Дай мне снова поговорить с ней.

Кобурн передал телефон Хонор.

— Я здесь, мистер Гамильтон.

— Миссис Джиллет, вы следили за ходом нашего разговора?

— Да.

— Извиняюсь за некоторые выражения, которые я себе позволил.

— Ничего страшного.

— Каково ваше мнение?

— О чем?

— Обо всем, что мы с Кобурном обсуждали.

— Ли Кобурн — его настоящее имя?

Казалось, этот вопрос застиг Гамильтона врасплох.

После паузы он ответил положительно, но миссис Джиллет, видимо, не была уверена в правдивости его слов.

— Почему женщина в вашей приемной сказала, что он мертв?

— Она выполняла мой приказ. Для защиты Кобурна.

— Объясните.

— Он ведь попал в очень тяжелую ситуацию. Тяжелую и противоречивую. Я не мог рисковать. Кто-то, заподозрив Кобурна, мог позвонить в ФБР и косвенно убедиться в правоте своих подозрений. Поэтому я пустил по бюро слух, что Кобурн убит при выполнении задания. Эти сведения даже включены в его личное дело. На случай, если какой-нибудь хакер вскроет наши файлы.

— И вы — единственный, кто знает, что он жив?

— Я и моя ассистентка, отвечавшая на звонок.

— А теперь еще и я.

— Это так.

— И теперь, если что-нибудь случится с Кобурном, все, что он рассказал мне о Сэме Марсете и Бухгалтере, и все, что я сама сумела невольно понять, будет иметь огромную важность для ФБР и Министерства юстиции?

— Да, — неохотно ответил Гамильтон. — И Кобурн готов подвергнуть вашу жизнь опасности, охраняя эту информацию. Скажите мне правду. Что такое у вас есть? За чем охотится Кобурн?

— Этого не знаю даже я сама, мистер Гамильтон.

У Хонор было такое ощущение, что во время возникшей паузы Гамильтон пытается решить для себя, можно ли ей верить.

Затем он спросил:

— Вы говорите это под давлением?

— Нет.

— Тогда помогите мне прислать к вам других агентов. Они придут и заберут вас и вашу дочь. Вы не должны бояться, что это не понравится Кобурну. Он не посмеет вас обидеть. Я сделаю так, что от этого будет зависеть вся его дальнейшая карьера. Но вы должны выйти из подполья, чтобы я мог вас защитить. Скажите, где вы находитесь.

Она смотрела в глаза Кобурну все те несколько долгих секунд, пока здравый смысл боролся внутри ее с чем-то куда более глубоким, для чего Хонор не смогла бы придумать названия. С чем-то, что побуждало ее отбросить внутреннюю осторожность, отказаться от того, что она знала, и поступать так, как она чувствовала. И это чувство было достаточно сильным, чтобы Хонор испугалась его. Еще больше, чем сидящего напротив мужчину, впившегося в ее лицо отчаянными голубыми глазами.

И все же она поддалась этому чувству.

— Вы ведь слышали, что сказал Кобурн, мистер Гамильтон? Если вы прямо сейчас пришлете за нами других агентов, вы никогда не поймаете Бухгалтера.

И прежде чем Гамильтон успел что-то ответить, Хонор передала трубку Кобурну. Взяв ее, Ли злорадно произнес:

— Сегодня тебе не везет, Гамильтон. Сделка не состоялась.

— Это ты промыл ей мозги?

— Сорок восемь часов.

— Вы где-то на воде?

— Сорок восемь часов.

— Господи Иисусе! Но дай мне по крайней мере номер телефона.

— Сорок восемь часов.

— Хорошо, черт бы тебя побрал! Я даю тебе тридцать шесть часов! Тридцать шесть — и это…

Кобурн отсоединился и кинул телефон на койку. Затем он спросил Хонор:

— Как ты думаешь, эта посудина сможет плыть?

23

Когда Том вернулся домой, Дженис была поглощена игрой в слова на своем сотовом. Она даже не заметила, что муж дома, пока он, подкравшись к ней со спины, не назвал ее по имени. Дженис вздрогнула: