Собака на сене - де Вега Лопе Феликс Карпио. Страница 6

Тристан

Вспоминая недостатки,

Не прелести. Чтоб позабыть,

Старайтесь в памяти носить

Ее изъян, и самый гадкий.

В вас не должна рождать тоски

Нарядно-стройная персона,

Когда она на вас с балкона

Глядит, взмостясь на каблучки

Все это так, архитектура.

Один мудрец учил народ,

Что половиной всех красот

Портным обязана натура.

Представьте вашу чаровницу,

Чтоб обольщенье побороть,

Как истязающего плоть,

Которого везут в больницу.

Ее себе рисуйте так,

А не в фалборочках и складках;

Поверьте, мысль о недостатках

Целительней, чем всякий злак;

Ведь ежели припомнишь вид

Иного мерзкого предмета,

На целый месяц пакость эта

Вам отбивает аппетит;

Вот и старайтесь вновь и вновь

Припоминать ее изъяны;

Утихнет боль сердечной раны,

И улетучится любовь.

Теодоро

Какой невежественный лекарь!

Какое грубое знахарство!

Чего и ждать, когда лекарство

Изготовлял такой аптекарь!

Твоя стряпня – для деревенщин.

Ты – коновал и шарлатан,

Мужик и неуч. Я, Тристан,

Себе не так рисую женщин.

Нет, для меня они кристальны,

Они прозрачны, как стекло.

Тристан

Стекло, и ломкое зело,

Как учит опыт нас печальный.

Когда вам трудно одному,

Я вам помочь берусь свободно;

Мое лекарство превосходно

Мне послужило самому.

Однажды – чтоб меня повесить! —

Я был влюблен, вот с этой рожей,

В охапку лжи с атласной кожей,

Лет от рожденья пятью десять.

Сверх прочих тысяч недостатков

Она владела животом,

Где б уместился, и притом

Оставив место для придатков,

Любой архив, какой угодно

В нее, друг друга не тесня,

Как в деревянного коня,

Сто греков влезли бы свободно.

Слыхали вы – в одном селе

Стоял орешник вековой,

Где обитал мастеровой

С женой и детками в дупле,

И то просторно было слишком!

Вот так же приютить могло

И это пузо, как дупло,

Ткача со всем его домишком.

Ее забыть хотел я страстно.

(Давно уж время подошло),

И что же? Память, как назло,

Мне подносила ежечасно

То снег, то мел, то мрамор хрупкий,

Левкои, лилии, жасмин

И преогромный балдахин,

Носивший имя нижней юбки.

Я чах на одиноком ложе.

Но я решил не пасть в борьбе

И начал рисовать себе

Все то, что на нее похоже:

Корзины рыночных торговок,

Баулы с почтой, сундуки,

Вьюки, дорожные мешки,

Где и тюфяк, и подголовок,

И словно бы я молвил: сгинь! —

Любовь преобразилась в злобу,

И я забыл сию утробу

На веки вечные – аминь!

А ведь у этой душегубки

Любая складка (я не вру!)

Могла укрыть в своем жиру

Четыре пестика для ступки

Теодоро

Но где же я изъян найду?

В Марселе места нет изъян

Я забывать ее не стану.

Тристан

Что ж, кличьте на себя беду

И шествуйте стезей гордыни.

Теодоро

Но ведь она же так мила!

Тристан

Вам от любви сгореть дотла —

Милее милостей графини.

Явление тринадцатое

Диана. Те же.

Диана

А, Теодоро здесь?

Теодоро

(в сторону)

Она!

Диана

Я к вам.

Теодоро

Я ваш слуга, сеньора.

Тристан

(в сторону)

По оглашенье приговора

Мы вылетаем в три окна.

Диана

Меня одна моя подруга,

Боясь не справиться сама,

Просила черновик письма

Составить ей. Плоха услуга,

Когда я ровно ничего

В делах любви не понимаю,

А вы напишете, я знаю,

Гораздо лучше моего.

Прочтите, вот.

Теодоро

Когда вы сами

Писали вашею рукой,

Была бы дерзкой и пустой

Попытка состязаться с вами.

Не глядя, я прошу, сеньора,

Послать письмо таким, как есть.

Диана

Прочтите.

Теодоро

Я готов прочесть,

Но не для строгого разбора,

А чтоб узнать любовный слог;

Я в нем вовек не упражнялся.

Диана

Вовек?

Теодоро

Любить я не решался,

Осилить робости не мог.

Я из застенчивых людей.