Ведьмины качели - Артамонова Елена Вадимовна. Страница 3

Мы разошлись по своим комнатам. Я разделся, лег под одеяло и попытался уснуть. Небо начало сереть, из коридора не доносилось ни звука, дом уснул, и его укутывал глубокий безмятежный покой…

– Ключи иссякли, когда пришло зло, иссякнет жизнь, когда оно вернется… – стоявшая возле раскладушки фигура не имела лица и походила на огромную черную кляксу.

Наваждение исчезло очень быстро, и только спустя несколько минут я понял, что спал и проснулся, разбуженный черным пришельцем. Он возник на грани сна и бодрствования, но явно не был обычным ночным кошмаром.

– Жизнь иссякнет, когда вернется зло, – чуть слышно повторил я загадочную фразу, и произнесенные вслух слова заставили сильнее биться сердце.

Мне всегда нравились ужастики, но я не мог и предположить, что подобные истории могут случаться в реальной жизни. Невероятные события последних часов пугали и разжигали любопытство. И все же внутренний голос подсказывал: у любого, самого невероятного чуда есть вполне земное, разумное объяснение… А за окном галдели веселые воробьи и все выше поднималось солнце.

Несмотря на бессонную ночь, настроение было вполне боевым, и мы с Сашей не могли дождаться, когда Антон покажет местные достопримечательности. Особенно нам хотелось увидеть необычные качели, которыми он так гордился. Однако судьба распорядилась иначе. Едва закончив завтрак, дядя Павел отодвинул в сторону чашку и произнес небольшую речь:

– Как вы успели заметить, молодые люди, наш дом никак нельзя причислить к новостройкам. Этот ветеран очень много повидал на своем веку. На протяжении долгих лет я горел желанием привести его в порядок, но то денег не было, то времени, а то и здоровье не позволяло. А сейчас, наверное, звезды удачно расположились, – он усмехнулся, подкрутил ус. – Лето, отпуск и добровольные помощники в гости нагрянули…

На наших физиономиях отразилось вполне понятное разочарование, но больше всего меня поразило выражение лица тети Иры – казалось, она была очень недовольна затеей мужа. Дядя Павел развел руками:

– Вы будто на похороны собрались. Это дело добровольное, да и особо загружать вас никто не собирается.

– Мы с удовольствием, – натянуто улыбнулась Лора и довольно сильно наступила мне на ногу, пресекая тем самым возможные возражения. – Когда надо начинать?

– Сейчас и приступим, – дядя Павел поднялся из-за стола. – Переоденьтесь в рабочую форму и за дело.

Натянув поверх одежды старые рубашки дяди Павла и водрузив на головы бумажные шляпы, мы отправились рассматривать места будущих «сражений». Наш командир бодро поднялся по лестнице, похлопал рукой по резным перилам:

– С ним не расслабишься – то трубы лопнут, то крыша потечет. Так и живем в трудах праведных. Иногда думаешь: «Продать бы его и переехать в нормальную квартиру», да только кто такую развалину купит? Вот и приходится латать его по мере сил. Вообще-то мы на первом этаже живем, а на втором только Тошка обитает, ему, видите ли, самостоятельности захотелось. Раз уж так сложилось, я решил отремонтировать правое крыло дома и переселить вас туда. Потом заняться левым. А пока вы будете готовить комнаты под отделку, я займусь проводкой и сантехникой на первом этаже. Идет?

– А третий этаж мы будем ремонтировать?

– Нет, Миша, силы уже не те. Может быть, следующим летом.

– Понятно, – я подмигнул Александре, но она рассматривала многоцветный витраж, не замечая ничего вокруг.

Мы прошли в правое крыло дома, где находилось несколько пустых комнат с обшарпанными стенами. Работенка предстояла немалая: следовало ободрать обои, смыть с потолка старую побелку и заштукатурить многочисленные трещины на стенах. Лора как старшая взяла на себя самую трудную часть работы и, взобравшись на стремянку, стала скоблить потолок, а мы с Сашей и Антоном принялись с азартом отдирать пожелтевшие обои. Занятие увлекло, мы довольно быстро очистили стены и перешли в соседнюю комнату, оставив несчастную Лору возиться с нескончаемым потолком. По моим расчетам, помещение, в котором мы теперь работали, находилось под комнатой с привидением, и это обстоятельство тревожило, почти пугало.

– Антон!

Он обернулся, с хрустом отодрав здоровый пласт обоев:

– Что?

Сознаться, что мы с Александрой всю ночь дрожали, как листья на осине, опасаясь встречи с привидением, было стыдно, и я замялся, подыскивая подходящие слова:

– Слушай… Над нами, на третьем этаже кто-нибудь когда-нибудь жил?

– Там и сейчас живут. – Антон с удивлением поднял рыжеватые брови. – Разве мама вам не рассказала?

– Нет. Просто вчера я видел свет в окошке, но не придал этому особого значения.

– Наверху комната прабабки. Лет десять как она там заперлась и никуда не выходит. Честно говоря, я побаиваюсь этой старухи – она немножечко чокнутая и здорово смахивает на ожившую мумию. Вечером я о ней кое-что расскажу, а сейчас атмосфера не та. Смотри, Сашка нас обходит, уже полстены ободрала.

– Вот в чем дело… – рассказ Антона многое объяснил, но сильно разочаровал. А я-то почти поверил в чудеса, решил, что действительно живу в доме с привидениями.

– Ребята, смотрите, – Саша прервала работу, рассматривая покрытую лохмотьями бумаги стену.

Мы подошли ближе. Под обоями находился лист фанеры, расчерченный толстыми бурыми линиями. Похоже, они составляли часть какого-то орнамента.

– Кто-нибудь, помогите дотащить стремянку, – в комнату заглянула перепачканная побелкой Лора. – Что это вы бездельничаете?

– Я нашла настенную роспись, жутко древнюю. Наверное, дом стоял еще в доисторические времена и в нем жили первобытные люди.

– Не говори глупостей. Его построили лет сто с небольшим назад. Если дядя Павел будет в хорошем настроении, он обязательно расскажет историю своей семьи. В детстве я слушала ее, как сказку. В этом доме жили очень разные люди: рано овдовевший купец, женившийся на красавице иностранке, лихой красный командир – герой гражданской войны, партизаны, сражавшиеся с фашистами, чудак-изобретатель… Всех с ходу и не перечислишь. – Сестра подошла поближе. – Так что вы, собственно, нашли?

Осторожно сдирая лоскуты обоев, Саша расчистила часть стены, и мы увидели самую настоящую печать. Это был круг, сантиметров сорока в диаметре, покрытый закорючками, пересекающимися линиями и надписями на непонятном языке. Рисунок выглядел очень таинственно и сильно смахивал на магический символ. Я хотел сообщить о своих догадках остальным, но вовремя прикусил язык, вспомнив историю с несостоявшимися привидениями.

– Мишка, позови кого-нибудь из взрослых. Возможно, их это заинтересует. А ты, Антон, помоги перенести стремянку, у нас еще масса дел!

Выполняя распоряжение Лоры, я съехал по перилам на первый этаж и едва не столкнулся с убиравшей комнату тетей Ирой. Выслушав новость, она нахмурилась:

– Ты говорил об этом Павлу Ивановичу?

– Не успел.

– Отлично. И впредь помалкивай. Договорились?

– Как скажете.

Мы проследовали на второй этаж, и тетя Ира подошла к таинственной печати, долго рассматривала ее:

– Надо избавиться от этого нелепого рисунка. Он портит стену. Лучше всего его соскоблить, иначе краска проступит сквозь обои.

– Но что он означает?

– Не знаю, Сашенька. Должно быть, дети баловались, лет пятьдесят назад. Никому про это не рассказывайте и соседских ребятишек не слушайте – они вам наплетут.

Тетя Ира хотела еще что-то сказать, но потом только махнула рукой и торопливо вышла из комнаты. Все происходящее выглядело довольно странно, и вскоре я выскользнул следом, решив расспросить тетю о загадочном рисунке. Она стояла у лестницы, с отчаянием ударяя кулаком по перилам:

– Проклятая старуха… Когда она только помрет? Повсюду ее следы… Не могу, не могу больше…

Я предпочел тихонечко вернуться в комнату. Вооружившись осколком стекла, Лора соскабливала со стены рисунок, а остальные наблюдали за ее работой, давая цеу. Я, как завороженный, следил за движением рук сестры, испытывая необъяснимую, нарастающую с каждой секундой тревогу. Казалось, в воздухе звенели невидимые, натянутые до предела струны.