Предназначено судьбой - Фолкнер Колин. Страница 60

— Дэвид, коня! — заорал он.

Слуга подвел ему оседланного коня.

— Рад видеть вас, сэр, — поклонился слуга. — Мы-то все думали, что вы умерли.

— Я похож на мертвого, Дэвид? — спросил Дункан, садясь в седло.

— Вроде бы нет, сэр.

— Так не загораживай мне путь!

Он пришпорил коня и умчался прочь.

Джиллиан обернулась и увидела, что Дафна тоже направляется к двери.

— Вы куда?

— Нужно его остановить, — взволнованно ответила графиня. — Если Алджернон действительно виноват, этим должен заняться суд. Я знаю Дункана. Если он, охваченный гневом, убьет Алджернона, то потом никогда не простит себе.

— Я тоже еду.

Джиллиан заковыляла к двери, приподняв пышную юбку.

— Чушь! Тебе там делать нечего!

Но Джиллиан уже обогнала графиню.

— Если бы это был ваш муж, разве вы остались бы дома?

Обе женщины остановились и посмотрели друг другу в глаза.

— Я велю, чтобы запрягли коляску, — вздохнула Дафна. — До дома Констанции всего несколько миль.

Хромая, Джиллиан стала спускаться по черной лестнице, прошла через кухню во двор. Однако, прежде чем они успели приблизиться к конюшне, оттуда выбежал молодой конюх, отчаянно крича:

— Помогите! Ой, что сейчас будет! Что будет!

Дафна крепко схватила паренька за руку.

— Джеймс, успокойся и объясни, что случилось. Где хозяин?

— Мастер Дункан ускакал.

— Так в чем же дело?

Но юноша лишь беззвучно открывал рот и в ужасе таращился на открытую дверь конюшни.

Дафна ринулась вперед со скоростью, поистине удивительной для женщины ее возраста. Джиллиан едва поспевала следом.

В дверях конюшни Дафна замерла. Джиллиан заглянула ей через плечо и увидела жуткое зрелище: на бочке стоял мужчина с петлей на шее.

И она хорошо знала этого человека…

29

— Атар, что это ты задумал? — спросила Джиллиан ровным, спокойным голосом, чтобы не испугать его.

Дворецкий стоял на бочке, как всегда одетый в нарядную красную ливрею.

— Мой хозяин… — забормотал он и запнулся.

— Все в порядке, Атар. Твой хозяин жив. — Джиллиан медленно подбиралась к бочке. — Он не утонул. Известие было ложным. Во всем виноват Алджернон, это он составил заговор против твоего господина.

Атар весь затрясся.

— Нет! Не приближайтесь!

Джиллиан остановилась.

— Но это правда. Во всем виноват Алджернон. Дункан отправился его разыскивать. Боюсь, Алджернону конец.

— Вы ничего не понимаете, — безумно осклабился Атар. — Это все моих рук дело.

— Что-что? — побледнела Джиллиан.

— Что ты такое несешь, Атар? — сердито воскликнула графиня. — Немедленно слезай с этой дурацкой бочки. Зачем нужен весь этот балаган? Чего ты хочешь добиться?

Атар нахмурился.

— Вы ничего не понимаете, вы ничего не знаете. Это я хотел убить его, но у меня ничего не вышло.

— Ты хотел убить Дункана? — шепотом переспросила Джиллиан.

— Да.

Он так это признес, что она ему поверила. Да и выражение лица подтверждало его намерение.

— Но зачем? Зачем тебе понадобилось убивать человека, который всегда был добр к тебе? Он освободил твоего отца, он собирался и тебе дать свободу.

— Да кто он такой, чтобы давать мне свободу? — с надрывом воскликнул Атар. — Почему у него есть все, а у меня ничего?

Он чуть шевельнулся, бочка наклонилась, и Джиллиан замерла от ужаса.

— Но Дункан жив. Тебе не нужно убивать себя. Ведь покушение на убийство и убийство — не одно и то же.

— Для раба это все равно. Так или иначе, меня повесят. — Взгляд Атара блуждал по сторонам. — А виновата во всем она.

— Кто?

— Та белая сука. Она обещала щедро мне заплатить. Говорила: «Зачем тебе свобода, если нет денег?» Говорила, что хорошо понимает, как тяжело быть рабом. Говорила, что хочет мне помочь. — Он поправил петлю. — Но она меня, конечно, обманула. Я ей понадобился, потому что ее трусливый сын ни на что не способен.

— Атар, не делай этого. Дункан — человек разумный. Ты много лет служил ему верой и правдой, он не забудет этого.

— У раба только один выход…

Джиллиан кинулась вперед, но поздно — дворецкий спрыгнул с бочки. Раздался леденящий душу хруст — это сломались шейные позвонки.

Джиллиан в ужасе закрыла глаза руками. Графиня обняла ее за плечи.

— Все в порядке, деточка, — прошептала она. — Ты ничего не могла сделать. Он сошел с ума.

В конюшню вбежали конюх и старый Вильям.

— Ой, нет! — застонал старик и рухнул на колени. — Только не мой мальчик, только не мой сын.

Джиллиан почувствовала резкий толчок в животе и зажмурилась. Нужно взять себя в руки. Нужно действовать.

Атар раскачивался на веревке.

— Снимите его, — приказала Джиллиан, отвернувшись. — Эй, ты! — подозвала она конюха. — Беги, приведи слуг. И еще запрягите мне коляску.

Конюх смотрел на нее с испугом и не тронулся с места.

— Живей!

Она глубоко вздохнула, дожидаясь конца приступа. Не может быть, чтобы это были роды. Еще слишком рано.

— Нужно остановить Дункана, — обернулась она к Дафне. — Иначе он убьет Алджернона, а тот не виноват.

— Правильно, — кивнула графиня.

Через несколько минут подали запряженную коляску. Джиллиан с трудом села на сиденье.

— С тобой все в порядке, деточка? — озабоченно спросила Дафна, усаживаясь рядом.

Джиллиан еще раз глубоко вздохнула, боясь, что графиня заметит ее состояние.

— Все хорошо.

— Смотри, я ведь могу справиться и одна. Они оба мои внуки, я за них отвечаю. А твое место в постели.

Джиллиан щелкнула кнутом.

— Вперед! Нужно торопиться, иначе Дункан его прикончит. Он не даст Алджернону и рта раскрыть. Разве Дункану может прийти в голову, что Констанция и Атар были в сговоре?

Графиня подобрала вожжи, и коляска покатила на юг.

— Не сюда, а туда, дура.

Констанция с размаху влепила служанке пощечину.

Девушка отшатнулась, едва не уронив поднос, на котором стоял графин с бренди.

— Сколько раз говорить, что напитки всегда должны стоять здесь, — показала Констанция.

Давясь слезами, служанка поставила поднос на столик.

— Что-нибудь еще, госпожа? — прошептала она, стараясь держаться от хозяйки на отдалении.

— Нет, ты мне больше не нужна. Марш отсюда!

Алджернон посторонился, чтобы девушка могла выйти. Он пришел к Констанции, потому что ему сказали, что та заболела. Нервно покручивая тонкий ус, он спросил:

— Могу ли я что-нибудь для вас сделать, мадам? Вы, кажется, расстроены.

Она откинулась на спинку кресла, положила ногу на табуретку.

— А как же мне не быть расстроенной? — Отпила бренди. — Вчера ночью явился Питер. Я не видела его уже несколько недель.

Ее губы дрожали.

Сегодня Констанция была не похожа на себя. Вместо платья — шелковый халат, светлые волосы убраны в тюрбан; румяна на щеках размазаны, тушь под глазами подтекла. Мать показалась Алджернону какой-то сникшей, постаревшей.

— Понятно… — протянул он, не зная, что сказать.

— Явился в мою спальню, добивался меня… — Она отхлебнула из бокала и ожесточенно выкрикнула: — А от самого пахло женскими духами! Мерзавец! — Она снова налила из графина. — Нелегко женщине моего возраста удерживать возле себя такого мужчину, как Питер.

— Само собой, — промямлил Алджернон, пятясь к двери.

— Он любит азартные игры. Ему все время нужны деньги. Без денег мне его не удержать. Вот почему, сынок, мне понадобятся кое-какие средства из твоего наследства. Ерунда — всего несколько сотен фунтов в год. Тогда Питер будет доволен, и я смогу держать его в узде.

Алджернон взялся за ручку двери. На деньги ему было наплевать, но слышать, как убивается мать, он не мог.

— Я покину вас, мадам. Если вам станет лучше, мы можем поужинать вместе.

Внезапно дверь распахнулась сама, Алджернон обернулся и замер.

— Дункан? — просипел он внезапно севшим голосом.