Игрушка для императора - Костин Сергей. Страница 3

Я постарался вытянуть шею насколько возможно, но серебряный куб держал меня еще достаточно прочно. Поняв, что единственной попытки достаточно, я решил полностью переключиться на переговоры. Ведь меня выкрали, именно выкрали, из моего мира не для того, чтобы использовать в качестве мебельной обстановки. Для чего-то я ведь понадобился?

— Эй, как там тебя? — лучший способ привлечь внимание нелюдя, это вообще не обращать на него никакого внимания. Но данное правило распространяется на нормальных нелюдей. А не на нормальных, не распространяется. Черт, когда выберусь из куба, обязательно приведу мозги в порядок. Всякая чушь в голову лезет, — Ты чего такая грустная, морда лошадиная?

Проняло. Задело. Лишь бы без немедленных последствий.

— Варркан, ты слишком дерзок! Поумерь свою наглость.

Опа! Вот вам и дикий народ. Как завернул!? Так и хочется извиниться. Стоп! Да что это я? Может он и не подлец вовсе? Перевоспитался. На растительную пищу перешел. Стал, как бы, вегетарианцем.

Хорошая мысль всегда приходит кстати. За то долгое время, которое я провел в этом мире в свои прошлые пришествия, мне приходилось видеть немало разных тварей. Видеть, и большинство из них убивать. Нелюдь, она в любом своем свойстве противна миру человеческому. Именно поэтому заслуживает немедленной смерти. Но, признаться честно, я встречал и порядочную нелюдь. Не по виду, а по существу.

Возьмите, к примеру, леших. Что можно плохого сказать про этот зеленый народец? Оно как бы и нелюдь натуральная, а в то же время, как бы и нет. К тому же один из представителей этого самого народца приходится непосредственным отцом моей жены. Про отца я немного загнул. Но какая-то часть крови в Илоннее от леших имеется.

То же самое домовые. Милые ребята. И песню спеть, и стенка на стенку повеселиться. Посуду побить, если больше делать нечего.

Русалки мне вот нравятся. Бывало, выйдешь раненько утром на озеро, да давай по заводям непутевых гонять, только чешуя во все стороны. Для варркана подобная рыбалка лучший отдых.

Или вот… Эти… Ну, неважно. Встречаются порядочные нелюди, и конец спорам.

Но! Никто и никогда не встречал в этом мире порядочного боболока. Это неопровержимо. И незыблемо.

— Ладно, — если боболок просит быть повежливее, то почему бы и нет. Я могу быть до противности вежливым, — Морда, у тебя имя есть?

Нелюдь тяжело вздохнул, проворчал что-то о невоспитанных человечках и ответил:

— Мое полное имя Луиз де Шовиньон. Но вы, варркан, можете называть меня просто Луиз. К вашим услугам.

Привстал и реверанс как в кино. У меня аж слезу прошибло, до чего торжественно получилось.

— Из графьев, что ли?

Я даже не успел заметить, откуда в руках боболока появилась шпага. Одним прыжком, несмотря на внушительный вес, он оказался рядом с серебряным кубом. Его глаза не предвещали ничего хорошего. В этом я окончательно убедился, когда кончик шпаги, весьма острый, кстати, уткнулся мне в переносицу.

— Я весьма наслышан, варркан, о вашем чувстве юмора. Тем не менее, я не позволю вам надсмехаться над добрым именем моих предков. Каким бы смешным вам оно не показалось. Еще раз и…

— … в глаз, — закончил я за нелюдя, внимательно следя за кончиком шпаги невозможно сведенными зрачками. А также, нутром чувствуя, что с шутками надо завязывать.

— Точно, — неожиданно смешался боболок, — В глаз. А откуда знаешь?

Вот так, незаметно, мы перешли на «ты».

— Опыт, — коротко ответил я. Не знаю почему, но этот самец мне определенно нравился. Манерный и обходительный. Как что, сразу в глаз. Такого от нормальных нелюдей нечасто дождешься. Они все более клыками в горло норовят, — Имел, говорю, место опыт.

Далее произошла совсем вещь необычная. Нелюдь отбросила шпагу прочь, отступила на полшага, заложила одну лапу за спину, вторую вскинула к потолку и нараспев продекламировала:

— И опыт, сын ошибок трудных. И гений, парадоксов друг…

— Александр Сергеевич Пушкин, — разулыбался я и одобрительно закивал головой, насколько позволял сделать это серебряный плен.

— Нет. Гаюрок Мохнатый из семейства Мохнатых. Наш. Местный пиит.

— Хорошо рифмоплюет, — согласился я. Неисповедимы пути твои. Куда я попал? Здесь все не так. Что-то не там щелкнуло. Не сработало. Потому, что нелюди должны быть вот такими.

Воображение быстро перелистало перед сознанием альбом с представителями этой мрази. От самых маленьких, и до самых огромных. От простейших кровососов, до пожирателей посерьезней. Но нигде в этом, достаточно большом списке, даже упоминания не имелось о боболоках, которые цитируют наизусть Гаюрока Мохнатого, пусть даже из семейства Мохнатых. Пора брать инициативу в свои руки. Только без шуток.

— Луиз, или как там тебя, можно один вопрос?

Нелюдь оторвалась от блаженного созерцания потолка.

— Конечно, варркан, конечно. Я отвечу на все твои вопросы. Иначе, зачем я здесь. Иначе, зачем ты здесь.

Именно это меня интересовало в первую очередь.

— И зачем я здесь? А?

Боболок неопределенно помахал перед мордой (своей, разумеется) лапой:

— Это несколько деликатный вопрос, варркан. С твоего позволения, я довольно кратко изложу суть. А потом, если мы придем к определенному соглашению, поговорим поподробнее. Согласен?

— Нет!

— Нет? — удивлению нелюдя не было границ, — Тебя что-то не устраивает?

Меня многое «что-то» не устраивает. Начнем с того, что не нравится мне здесь.

— Меня не устраивает положение, в котором я нахожусь. Я хочу в туалет. Мне, наверно, жутко холодно в этом булыжнике. Я пить хочу. Выпусти меня, а?

— И ты моментально сворачиваешь мне шею?

Умен, умен паразит. Безобразен, но чертовски умен. Именно сворачивание шеи стояло за номером первым в случае удачной попытки освобождения.

— Я прав, варркан? Прав. И ты знаешь, что я прав. Даже скажу больше. Предлагаю соглашение. Тебе же неинтересно находится там, где ты есть? Мне тоже неприятно осознавать, что своими действиями я причинил неудобство достойному существу, пусть даже и человеку.

— Что за соглашение? — я уже готов был согласиться на что угодно, лишь бы меня выпустили.

— Предлагаю следующее. Будь моим гостем. Со всеми вытекающими последствиями. В моем доме тебе не грозит опасность. Но и ты должен вести себя подобающим образом. Насколько мне известно, один раз ты уже попадал в аналогичную ситуацию?

Попадал. Замечательное было время. Тогда, на острове, я впервые увидел черную кошку. И всю ее охрану. Славно я их тогда пощипал.

Между тем, боболок прервал мои воспоминания.

— Я расскажу тебе много интересного. В частности, зачем мне понадобился варркан. Вернее, помощь такого человека, как ты. Уверен, многое удивит тебя в моем рассказе. А потом мы придем к окончательному соглашению, которое, надеюсь, устроит и меня и тебя. Ну, так как, варркан? Согласен?

А что мне оставалось делать? Сидеть дальше в этой распроклятой серебряной кубышке? Уж лучше по мирному поболтать с интеллигентным, и, хочется верить, образованным нелюдем. О чем? О жизни. О смерти. О том, для чего меня занесло в этот мир. Да мало ли тем для разговоров.

— Хорошо. Согласен. Обещаю не причинять обитателям этого дома вреда, до тех пор, пока меня самого не тронут. Я буду твоим гостем, боболок.

— Поклянись.

— Гадом буду, — и в доказательство страшной клятвы челюстями со всего размаху клацнул.

— Вот и хорошо. Вот и великолепно.

Нелюдь вскочила с места и хлопнула в ладоши.

Сверху, по лестнице, загрохотали шаги, огня стало гораздо больше, и в пещеру ввалилось четыре боболока. И будь я проклят, если это были не самые элегантные нелюди, которых я видел в своей жизни. Мало того, что они были разодеты в пух и прах, с бантиками и оборочками. Мало того, что на поясах у них висели шпаги, а на лопоухих макушках громоздились широкополые шляпы. Ко всему прочему они проделали перед Луизом весьма замысловатые «па» и склонились в почтительном поклоне.