Игрушка для императора - Костин Сергей. Страница 68

— Я так предполагаю, Император это, — на сей раз с выдвижением гипотез я оказался впереди всей компании. Гипотеза оказалась единственной и не слишком приятной. Но все дружно согласились, потому что других мнений просто не существовало. А я продолжил развивать мысль, — Точно, Император. Торжественный выход к войскам.

Король закончил протирать глаз, прищурился всматриваясь и двинул поперек общественно мнения:

— Не-ет. Не он это.

Конечно, я возмутился. Мое острое зрение подсказывало, что к нам приближается нечто ужасное и страшное. А что может быть ужаснее невоспитанного ребенка. Только ребенок, играющий на пианино гаммы.

— Это… армия!? — толи спросил, толи сообщил король, хватаясь за панцирь в том месте, где у всех нормальных королей находится сердце, — Не сойти мне с этого места, если это не армия.

— Только этого нам не хватало, — недовольству моему не было предела, — Мало нам одной армии, так теперь и со второй придется сражаться. А постоянные сражения, как известно приедаются.

Продолжая ворчать, я, вежливо оттащив за уши домовых, которые полностью заблокировали мое место у бойницы, посмотрел на то, в чем король увидел армию.

Острым треугольником врубалась в серую массу нелюдей неизвестная армия. Словно белый ледокол вспахивал черную гладь враждебных льдов. Все края треугольника просто пылали серебром, от мгновенно гибнущих нелюдей. Треугольник приближался стремительно, не оставляя никакой надежды тем, кто смел встать на его пути.

— Ты видишь, варркан!? — король просто вне себя от радости, — Видишь? Это друзья идут к нам на помощь. Смотри, как полыхает священное серебро. Как дрожат перед ними исчадия ада.

— У тебя есть друзья, о которых я не знаю?

Лицо короля как-то странно обмякло. Мы, варрканы, страшно любим говорит королям истинные слова. Это надо же было придумать. Семь лет один одинешенек за правду сражался, никто на помощь не являлся. А тут, как по мановению волшебной палочки, целая куча хорошо обученных солдат? Нет. Так не бывает.

Бывает. Еще как бывает. Хотя бы потому, что я уже видел, кто идет впереди колонны, яростно круша все на своем пути. И, признаться, лучшего лица я просто не ожидал увидеть. Может быть, действительно, есть на свете везение?

— Они бегут… Нелюдь бежит…, - завизжали домовые, которые в очередной раз, воспользовавшись тем, что я задумался над философскими вопросами, заняли мое место. Пришлось напомнить, кто здесь старший по возрасту и по званию.

Домовые оказались правы. Серая масса нежити попятилась от неудержимо рвущегося вперед гигантского треугольника, который уже полностью очистил горизонт, и в один момент вздрогнув, ломанулась кто куда. Такого поспешного и безобразного отступления я не видел со времен моей неофициальной службы под знаменами замка Корч.

— Это победа, — стукнул я кулаком по камню, — Это безоговорочная победа. Величество. А не спуститься ли нам, и не пожать ли крепкую руку нашему избавителю?

Мы быстренько, прихватив и раненого лешего, протопали по каменным ступеням и вышли из башни в самый подходящий момент.

Через распахнутые ворота, в сопровождении немногочисленной охраны, под ярко желтыми стягами, в серебряной кольчуге и с серебряной шпагой на поясе, вышагивал не кто иной, как Граф Луиз де Шовиньон. Если попросту, по народному, Луиз.

Он остановился не доходя до нашей колоритной компании нескольких шагов. Сопровождение его замерло за его спиной. Луиз смотрел на нас так, словно мы только что первыми покорили космос этой планеты. В его глазах я видел неподдельное восхищение нашим мужеством, нашей стойкостью, нашей храбрость. В меньшей, чем хотелось мере, это могло относиться и ко мне.

Луиз, скрипнув ремнями, поклонился королю, который ответил ему не менее галантным полупоклоном.

— Правитель свободного острова граф Луиз де Шовиньон!

— Король королевства, мое Величество Король!

Они обнялись под грохот полковых барабанов и рев труб. И вторило им громовое «ура», которое кричали и боболоки, и упыри, и лешие, и мертвяки. И даже два домовых, которые старательно оттирали меня из первых рядом, чтобы получше рассмотреть встречу двух боевых королей. Нечего сказать, великолепное зрелище. Два старых короля, человек и боболок. Два непримиримых врага, теперь, через два века ставшие друзьями.

Обмен любезностями на этом не закончился.

— Вы славно сражались Ваше Величество, — полупоклон в сторону оставшихся в живых защитников, — Судя по разрушениям, ваши солдаты дали достойный отпор врагу.

— Если бы не ваша армия, Граф, то мы бы не имели чести сейчас разговаривать с вами. Я и мои подданные исполнены благодарности к вашим воинам.

— Не стоит, Ваше Величество.

— Как же, Граф! Вы столько сделали для нас.

— Если бы не вы…

— Нет. Если бы не вы…

Странная манера у королей общаться. Пока полы шарканьем не натрут, друг от друга не оторвутся. Король, кстати, мог бы пару словечек и про меня замолвить. Мол, вот с нами еще один человек. Варркан по призванию и по профессии. Оказал посильную помощь в защите гражданских прав. Граф тоже хорош. Ведь видит, что я здесь. Но ноль внимания. Хотя, что тут обижаться. Проверено временем. Мы, варрканы, редко кому нужны после выполнения задания.

Наконец, Граф соизволил заметить мою скромную персону.

— Приветствую и тебя, варркан.

И это все, на что способен граф? Приветствую тебя варркан?! Прохладно как-то. И глазки невыразительные. Никакой радости от долгожданной встречи.

— Вы знакомы с варрканом, Граф? — а король мог бы и не строить из себя удивленного короля. Все равно никто не верит.

— Приходилось встречаться, — Граф не сводил с меня глаз. И что-то мне в нем не понравилось. Я не знал, за что на меня можно сердиться. Никто его не просил переться со своим войском в такую даль. Сидел бы на острове, попивал чаек с лимоном и ждал бы меня с вестями о победе.

Но у Луиза имелось свое мнение и обо мне, и обо всем происходящем:

— Вы ничего не хотите мне рассказать, варркан?

Самое лучшее в таких случаях, гордо промолчать, ответив на вопрос лишь пожатием плеч.

— Вы знаете, почему я здесь, варркан? — граф не унимался, медленно наступая на меня. Особенно смущало то, что он стискивает рукоять своей шпаги. Того и гляди, сорвется непонятно отчего и совершит нападение с использованием холодного оружия. Король от него не отставал. Толи ему не понравился прием, который я оказал заморскому гостю, толи просто лицо у меня было в данный момент не слишком дружелюбным.

— Я так думаю, Граф, что вы решили оказать дружественную помощь данному королевству.

Не этого ответа ждал от меня Луиз.

— Мне приснился странный сон, варркан, — оказывается, боболокам тоже снятся сны, — Мне приснилась моя дочь.

Это многое объясняет. Значит все волнения только из-за Оливии? Тогда можно вздохнуть спокойно. С этим у нас все в порядке. Надо бы послать кого-нибудь к комнате наследника. Может быть девчонка давно уже там нас поджидает. Вот обрадуется. Соберемся все вместе у вечернего камина, поболтаем о том, о сем. Споем пару песен.

— Мне приснилась мертвая дочь.

А может и не посидим и не споем.

— Она мертва, варркан. Я чувствую это. И я пришел не только для того, чтобы помочь Его Величеству. Это второе. Ты не сберег мою дочь. И ты должен заплатить мне за это.

Как-то слишком быстро вокруг меня образовалась пустота. Которая также быстро заполнилась злобными боболоками с огромными топорами наперевес.

Я даже не рассмеялся. Потому, что смеяться не с чего. Ведь чувствовал, что девчонка меня до добра не доведет. Но придется напомнить Графу о некоторых обстоятельства.

— Если мне не изменяет память, уважаемый Граф Шовиньон, — Луиза аж передернуло от наглой фамильярности. Ничего, я терпел, пусть и он потерпит, — Не я отправил вашу дочь с варрканом. Не я вырядил его пацаном. Не я разрешил убить ее при определенных обстоятельствах. Разве не так? Если ваша дочь погибла, в чем я несколько сомневаюсь, то сделала она это не ради меня, и даже не ради вас, а ради всего человечества. И имя ее навсегда останется в памяти людей.