Охотник за бабочками 2 - Костин Сергей. Страница 16

Я чуть не споткнулся пятками о какую-то железяку.

— Мы на месте.

Мстители разом спрыгнули с меня, а я не раздумывая сиганул в открытый люк космического корабля Мстителей. Над головой раздался надсадный скрип, и меня слегка прижало к холодному полу от перегрузки. Скрип увеличил амплитуду и почти заложил уши. Первый раз встречаю корабль с таким отвратительным двигателем. Впрочем, у Мстителей все необычно. Начиная от шевелящихся под черными масками мозгов, и, заканчивая, космическим кораблем на скрипучей тяге.

Немного полежав, я пришел к мысли, что мы уже достаточно оторвались от представителей Закона и теперь можно переговорить именно с самими Мстителями об условии моего обязательного освобождения. Горы горами, а за энное количество брюликов они запросто могут освободить кого угодно. В том числе и меня. Даже если сделан заказ со стороны обидевшегося клиента, то откуплюсь суммой в два раза больше.

Я приподнялся и осмотрелся. И увиденное не принесло особой радости.

Космический корабль представлял из себя корзину, сплетенную из стволов какого-то дерева. Сквозь щели видны были проносящиеся мимо звезды. И мне даже показалось, что в этом не слишком большом помещении без намека на оборудование, системы жизнеобеспечения и даже простого штурвала для управления, имеется сквозняк.

— Оно летает? — мой первый вопрос.

Мне не ответили. Десять Мстителей закончили отдуваться и шевелить мозгами и стали стаскивать с себя черные одежды. По мере того, как они скидывали с себя черные сапоги, черные штаны, черные куртки, черные перчатки, и, наконец, черные шапочки с прорезями для глаз, мне становилось все хуже и хуже. Так хуже, что даже некуда было дальше.

— Не ожидал?

Передо мной, на задних лапах, стояли десять зайчиков.

Неужели я все так непонятно говорю? Да, да! Зайцев. С длинными ушами. Тех самых, которых я оставил на планете с ледяным столбом. Тех самых, которые в свое время догнали, запинали, освежевали и съели самого здорового медведя, которого я встречал.

— Не ожидал?

И это не мозги были, а уши.

Я только вылупил глаза, открыл рот и сказал красноречиво:

— А-а-а…!

Мстители-зайцы оскалили по два верхних клыка и остались довольны. Но на этом их нечеловеческие издевательства не прекратились.

— Ты, уродец, наверх взгляни. На именно то, что скрипит.

Я задрал голову к потолку, разглядел скрежетаний двигатель и захрипел. От волнения, отчего же еще хрипят.

Сквозь щели корзины, на меня смотрел единственный глаз бабочки с ледяного столба. Заметив, что я ее тоже заметил, бабочка в очередной раз взмахнула крыльями, придавая корзине космическое ускорение, и язвительно рассмеялась.

От осознания неприятности ситуации, под скрипучий смех бабочки, у которой я увел последнее яйцо, я потерял сознание. И я уверен, на моем бы месте так поступил бы каждый.

Едва очнувшись, я взглянул на часы. У меня привычка такая. Перед тем, как падать в обморок, или, например, на дело за очередным экземпляром идти, всегда на часы смотрю. Оно ведь всегда интересно, сколько с той или иной бабочкой провозился. Или без сознания проваляешься.

Но на этот раз мне не повезло. Часы изготовленные по специальному заказу на заводе «Грюндель» отсутствовали. Точно так же, как отсутствовала вся носимая одежда и обувь. Ко всему, проведя рукой по голове, я обнаружил, что острижен практически наголо. Так что последний факт меня не сильно расстроил.

Вместо всего вышеперечисленного на мне был невзрачный и совершенно немодный в этом сезоне серый в полосочку костюм без подкладки, стоптанные многими поколениями белые тапочки без шнурков и фанерная табличка на шее, где красовалось мое имя, неровно накарябанное черной краской.

Сам я сидел в достаточно тесной даже для меня одного клетке, собранной из бамбуковых удилищ для рыбной ловли. Клетка располагалась посередине корзины зайцев-Мстителей. В углу ее стояло ржавое ведро непонятного мне предназначения и погнутая алюминиевая миска, в которой бултыхалась неприятного цвета жидкость.

— Он очнулся!

Я вздрогнул, не знаю сам, от чего, и посмотрел в сторону голоса, который возвестил о том, что я, значит, очнулся.

Перед клеткой за длинным столом, накрытым красным материалом сидело семь зайцев. Еще двое расположились по бокам от клетки. Все зайцы-Мстители были облачены в черные мантии с белоснежными кружевными воротниками, а на башке у каждого была нахлобучена шапка-гриб с кисточкой на веревочке. Перед столом валялась знакомая шкура медведя. Глаза мертвого медведюхи не предвещали ничего хорошего.

— Встать! Суд идет!

Зайцы вскочили с мест и промаршировав немного на месте остановились.

— Сесть! Суд пришел!

И дружно сели. Я, естественно, тоже маршировал. Я хоть и не местный, но уважаю чужой Закон. Может пару лет скостят за уважение суду.

Зайцы-Мстители, в дальнейшем просто Зайцы, раскрыли кожаные папочки и стали внимательно изучать их содержимое. Я со своего места не видел, что там, но понимал, что не юмористические рассказы. Скорее сего, компрамат на меня. Я то зачем-то здесь сижу?

— Подсудимый, встаньте.

Я повертел головой, но никого такого не обнаружил.

— Подсудимый, к вам обращаемся.

Заяц, сидевший в самом центре стола, смотрел на меня сквозь очки. На меня. Значит, что выходит? Я подсудимый? Весело. А по какому такому? Ах, да! По закону гор и так далее.

Я встал, слегка покряхтывая, и оперся руками и лицом о бамбуковую решетку.

— Подсудимый. Мы представляем здесь полноправный высший Суд, который намерен разобраться с вашими злодеяниями и наказать вас согласно совершенным проступкам.

— А о помиловании речи быть не может? — задал я глупый вопрос, потому, что на него никто не ответил.

— Справа от вас, подсудимый, общественный обвинитель, — обозванный чуть приподнялся и отвесил небольшой поклон. Столу, а не мне. Мне много чести будет.

— Слева от вас, подсудимый, общественный защитник.

Защитник подняться не мог. По причине невменяемого состояния. То ли травы какой обожрался, то ли от рождения такой был. Он тупо поводил мордой по сторонам, приметил клетку, в которой я находился и, скосив глаза, постарался мне подмигнуть. Все нормально и защита на месте. Но легче от этого не стало. Мне показалось, что защитник по причине невменяемого состояния не способен не то что сфокусировать взгляда, но даже сказать пару связных слов в мою защиту.

— У подсудимого есть отводы по составу суда?

Я даже рот не успел открыть, как мой защитник, дернув мордой, сказал твердое: — «нет».

— Суд начинает свою работу. Слово предоставляется для вступительного слова общественному обвинителю. Пожалуйста.

Поправив сползающую на уши шапочку и оторвав вихляющуюся кисточку, общественный обвинитель резво вскочил со своего места и проскакал на середину корзины. Потом заложил лапы за спиной и принялся вышагивать перед клеткой, изредка бросая на меня презрительно негодующие взгляды.

— Уважаемый суд! Сегодня мы собрались в этом месте для того, чтобы обличить словом справедливого Закона отъявленного негодяя и злоумышленника, совершившего перед обществом ряд крупных и мелких проступков. Вы спросите, что же он сделал? И я Вам отвечу. Он посягнул на самое святое, что только может существовать в любом цивилизованном мире.

— На частную собственность? — подсказал я.

Центральный заяц достал из-под стола деревянную доску и молоток, стукнул вторым по первому и возмущенно произнес:

— За неуважение к суду требую лишить подсудимого слова!

Я хлопнул ладонью по губам, показывая, что все, больше ни слова.

Заяц-обвинитель возмущенно покачал ушами и продолжил:

— Этот монстр, этот не заяц в не заячьей шкуре и с не заячьими мыслями посягнул на детство!

Зайцы за столом возмущенно затопали, захлопали, и заорали, требуя немедленной смерти подсудимому. Но центральный судья призвал их к порядку. И правильно сделал. Суд должен быть судом, а не базаром.