1000 ликов мечты, О фантастике всерьез и с улыбкой - Бугров Виталий Иванович. Страница 10

Такова примечательная история взаимоотношений фантастики с Северным полюсом. Обилие произведений о нем, пока он неизвестен, скрыт за густой завесой неопределенности. И - прозаическая роль ничем особо не примечательного места, о котором разве что упомянут мимоходом, когда ореол таинственности бесследно развеялся. Если в Арктике, как временами "сообщают" фантасты, все-таки и в последние годы изредка "что-то происходит" (заняты в Гренландии малопонятной своей деятельностью пришельцы-"всадники" у А. и С. Абрамовых; зажигают искусственное солнце над приполярным островком герои Гейнца Фивега...), то полюс... о, Северный полюс надолго превратился в глухую провинцию! Скучно в этой провинции сегодняшним фантастам. Неинтересно, поскольку вроде бы нечего там делать, неуютно и - бр-р!.. - холодно. Настолько неинтересно, что, к примеру, герои рассказа Д. Родари "Принц-Пломбир" без какой-либо тени сожаления склонны подарить всю эту провинцию инопланетянам, изнемогающим от жары в наших средних широтах... Написав последние строчки, я задумался: а все-таки... и все-таки!.. "Северный полюс, борт атомного ледокола "Арктика", 18 августа (спец. кор. ТАСС)..." Думаю, не я один поначалу опешил от неожиданности, встретив в августовских газетах 1977 года столь непривычное сочетание: Северный полюс и... ледокол! Как? Только-только, в мае - июне, прошли по газетам юбилейные материалы, посвященные сороковой годовщине того знаменательного дня, 21 мая 1937 года, когда воздушный десант академика Отто Юльевича Шмидта основал дрейфующую станцию "Северный полюс-1", на которой начала свою героическую вахту славная четверка папанинцев. То был именно воздушный десант. И вот теперь, взломав вековые льды Центрального полярного бассейна, гордо неся алый стяг Страны Советов, мощный атомный ледокол осуществил заветную мечту храбрецов прошлого, на утлых суденышках (как сегодня определить их иначе?) пробиравшихся к высоким широтам!.. И подумалось: а не рано ли разлучаем мы фантастов и Северный полюс? Да, он теперь уже окончательно перестал быть местом загадочным, неизведанным и недоступным. После похода к нему наших лыжников, организованного в 1979 году "Комсомольской правдой", а тем более после советско-канадской трансарктической экспедиции 1988 года Северный полюс даже в качестве экстраординарного места паломничества туристов не будет выглядеть чересчур фантастическим. Но поостережемся все-таки утверждать, что он навсегда покинут фантастами! Не появится ли он в фантастике уже завтра, скажем, в качестве экзотического суперсовременного научного центра по изучению... полярных сияний, как это было в рассказе В. Журавлевой "Летящие по Вселенной"? Впрочем, не будем упреждать вымысел книг, еще не изданных и даже, быть может, не написанных...

Капитан Немо в России

В России капитан Немо?! - удивитесь вы и, возможно, добавите, поразмыслив: - Ну, разве что в переносном смысле! Книга о его приключениях с давних пор популярна в нашей стране... Но мы говорим не о книге, а о ее герое. Вы будете абсолютно правы, утверждая, что капитан Немо не бывал в России. Жюль Верп неоднократно избирал нашу страну местом действия своих романов, однако никогда не приводил сюда героев знаменитой трилогии, которую составляют "Дети капитана Гранта", "20 000 лье под водой" и "Таинственный остров". И тем не менее...

...Из гамбургских газет капитан Немо узнает об удивительном человеке, поселившемся на русском Севере, где-то на Новой Земле, в окрестностях пролива Маточкин Шар. В газетах сообщалось, что этот ученый, по имени Фиц-Рой, устроил себе нечто вроде обсерватории, физический кабинет, химическую лабораторию, изобрел различные приборы и аппараты; что все, решительно все добывает он там своими личными средствами; что машины его исполняют обязанности чуть ли не пастухов и молочниц, доставляют ему всякую пищу и шьют платья; что фрукты созревают у него искусственно; что ураганы, проносящиеся над ним, дают ему энергию, гораздо большую, чем энергия Ниагарского водопада; что даже краткие северные сияния и те подвергаются "непосредственной концентрации" и развивают свою магнитную силу для службы Фиц-Рою, когда ему это нужно... Капитан Немо заинтригован, он рассчитывает увидеть в лине Фиц-Роя человека, по учености близкого себе, и поэтому, не имея каких-либо срочных дел, отправляется к северным берегам России. Путешествие среди льдов Северного океана не таит в себе особых сложностей для изумительного подводного корабля и. его создателя. Правда, некоторые неудобства капитан Немо все-таки испытывает: люк "Наутилуса" оказался... гм... узковат... для того теплого одеяния, какое капитан вынужден был навьючить на себя. Температура, несмотря на июнь месяц, не превышала семи градусов, а ветер держался пронизывающий и резкий. Немо, не привыкшему к этому, пришлось надеть даже шапку с наушниками и меховые рукавицы... Впрочем, не сущие ли это пустяки для опытного морского волка? В три дня пройдя от Кольского полуострова до Маточкина Шара, капитан оказывается в затруднении - на каком же из бесчисленных мысков и островков искать таинственного Фиц-Роя? Однако затруднение лишь кажущееся, ведь Немо давно уже имел все нужное для переговоров на дальние расстояния без посредства каких бы то ни было проводов! "Если Фиц-Рой человек действительно ученый, он должен будет ответить мне с помощью такого же аппарата", - рассуждает капитан. И не обманывается в своих ожиданиях. Более того, Фиц-Рой, оказывается, видит и всплывший "Наутилус", и - на его мостике - самого Немо. Видит, несмотря на солидное, в двадцать пять миль, расстояние! Видит, разумеется, при помощи новейшего прибора. "А разве у вас нет его?" - простодушно удивляется ученый-отшельник, ничуть не предполагая, что невинным своим восклицанием разбудит завистливые чувства в душе капитана. "Был у меня этот прибор, да потерял в пути", - совсем как хвастливый школьник вынужден ответить раздосадованный Немо... Но вот пройдены и последние двадцать пять миль, и уже автоматически управляемое Фиц-Роем с берега суденышко, на суше превратившееся в автомобиль, доставляет капитана Немо во владения северного волшебника. Чего только здесь и в самом деле нет! Оранжерея с кактусами и пальмами, с беседкой из плюща и небольшим фонтаном. Парники и теплицы в прибрежных скалах. Незримая электрическая изгородь, по желанию окружающая все хозяйство. Наконец, обширный и уютный жилой дом, который высечен в массивной - семьсот тонн весом! - скале, явно оторванной от вершины ближайшей горы. "Это мое первое обзаведение, - скромно поясняет приветливый хозяин. - Вся трудность состояла не в том, чтобы оторвать скалу, а в том, чтобы заставить ее упасть так, как мне хотелось..." Впрочем, пробудившийся в капитане Немо дух изобретательского соперничества мешает ему объективно оценить увиденное: любое достижение Фиц-Роя он теперь уже воспринимает едва ли не как личное оскорбление. К тому же пребывание в гостях тяготит его, - даже три дня трудно усидеть на одном месте легендарному скитальцу морей. Взамен чудесных очков, позволяющих отлично видеть не то что в тумане, но даже сквозь непрозрачные предметы (сквозь толщу скалы, к примеру), капитан Немо дарит Фиц-Рою аппарат, усиливающий звуки. Тот искренне рад ответному подарку: ведь благодаря ему, этому аппарату, вернется слух к полуглухому помору Бруту, находящемуся в услужении у Фиц-Роя. Жена ученого, Мэри, еще с восторгом рассказывает гостю о том, как это чудесно - нестись по бесконечной заснеженной тундре со скоростью вихря (по версте в полминуты!) на буере, оснащенном электрическим двигателем... а неуемная страсть к странствиям уже полностью овладевает капитаном. Торопливо распрощавшись с гостеприимными отшельниками, он возвращается в каюту родного "Наутилуса". Как известно, верный своей всегдашней привычке, Немо только в пути намечал себе ближайшую цель дальнейшего следования. На этот раз он почти не колеблясь решает плыть к Одессе, с тем чтобы познакомиться с этой удивительной Россией, и, с другой стороны... Этим многообещающим прогнозом и заканчивается "глава из Жюля Верна, никем и нигде не напечатанная". Кстати, она так и называется - "Капитан Немо в России". А обнародовал ее в 1898 году известный в прошлом русский писатель Константин Константинович Случевский, истинный ее автор. Впрочем, в том, что "глава" эта не что иное, как полушутливое подражание Жюлю Верну, вы уже, вероятно, и сами убедились из краткого ее пересказа. Жаль, конечно, что кудесником русского Севера К. К. Случевский сделал иностранца (Фиц-Рой у писателя - выходец из Австралии, которому стал вреден южный климат) да и русских своих героев - жену ученого и его слугу-помора - окрестил не по-русски. По-видимому, действительность помешала писателю оценить по достоинству могучие силы, что дремали в народе, скованные сословно-бюрократическими веригами русского царизма. Но, во всяком случае, слова Случевского о том, что едва ли может и на самом крайнем Севере существовать глушь для человека, что "от него самого зависит населить эту глушь всеми созданиями своего труда, знаний, опыта", оказались пророческими.