Исповедь, которая облегчает - Аверченко Аркадий Тимофеевич. Страница 2

— 347-92.

— Ага… Наталья Михайловна… Так-с. Как же ты подошел к ней? Каким подлым образом соблазнил эту несчастную?..

— А я просто узнал, что за ней ухаживал Смелков. Встретил ее да и рассказал, что Смелков всюду хвастается победой над ней. Выдумал. Ничего Смелков даже и не рассказывал… А она возмутилась, прогнала Смелкова… Я и стал тут утешать ее, сочувствовать.

— Трижды подло, — рассеянно заметил Полянский, описывая что-то карандашом на обрывке конверта.

— Все грехи? — спросил Крутонов, разливая в стаканы остатки восьмой бутылки и набивая рот куличом. — Во всем признался?

— Кажется, во всем.

— Ну, вот видишь. Легче теперь?

— Кажется, легче.

— Ну, вот видишь! Говорил я, что мы тебя облегчим… И облегчим!

— Конечно, облегчим, — серьезно и строго подтвердил Вострозубов.

— Камень с души снимем, — пообещал Полянский.

— Все камни снимем! Камня на камне от твоих грехов не останется.

— Я пойду домой, родные, — попросился раскисший Мохнатых. — Спаточки мне хочется.

— Иди, детка. Иди. Бог с тобой. Если еще будут какие грехи — ты нам говори. Мы облегчим…

И умягченный, обласканный, облегченный, пошел Мохнатых домой, с тихой нежностью прислушиваясь к веселому, радостному звону пасхальных колоколов.