Неотразимый бродяга - Дейли Джанет. Страница 2

Одно лишь солидное положение, которое он занимал в местном обществе, не говоря уже о присущей ему мужской привлекательности и твердом характере, гарантировали бывшему офицеру успех у местных женщин и особенно пристальное внимание незамужних. Прежде Диана весьма болезненно воспринимала те недвусмысленные знаки внимания, которые женщины постоянно старались оказывать ее отцу, но со временем его безразличие к своей популярности такого рода окончательно убедило девушку в том, что он не намерен жениться во второй раз, и она раз и навсегда перестала волноваться по этому поводу. Всю свою жизнь Джон Сомерс провел в мире мужчин и мужских занятий, начиная с детских лет в родном поместье, затем в армии и, наконец, опять здесь, на ранчо. Статус неженатого мужчины полностью соответствовал его облику. Если время от времени он и проводил свои вечера в женском обществе, то делал это тайно. У Дианы не вызывало чувства беспокойства то, что порой отец отсутствовал в довольно позднее время. Она даже не пыталась скрывать своего презрения к женщинам, норовившим установить с ним более прочные отношения. Про себя она хохотала над теми из них, кто старался убедить Майора в том, что девочке нужна мать. Нет, ей нужен был только он один, и Диана свято верила, что и ему не нужен никто, кроме нее, его дочери.

Суровым, но вполне дружелюбным голосом Майор поприветствовал человека, выбравшегося из кабины грузовичка. Когда Диана с независимым видом подошла к отцу, мужчины обменивались рукопожатиями. У девушки была та же правильная осанка, что и у Майора, а вид не менее решительный и властный. Майор взглянул на нее с теплотой и снисходительностью, но никак более не выразил своих нежных чувств: не погладил по голове, не положил руку на плечо. Впрочем, Диана и не ждала от отца подобных жестов.

– Ну вот, Холт, теперь, когда прибыла первая красавица здешних мест, комитет по организации вашей встречи в полном составе, – сказал Майор, обращаясь к приехавшему. – Это моя дочь Диана. А это наш новый помощник, Холт Мэлори.

Диана оценивающим взглядом осматривала гостя, словно действительно требовалось ее положительное заключение, прежде чем Холт Мэлори сможет приступить к исполнению своих обязанностей. Высокий, под шесть футов ростом, худощавый, он стоял с непокрытой головой, почтительно держа стетсоновскую шляпу в руках. Его непокорные густые волосы выгорели на солнце и изменили прирожденный каштановый цвет на причудливое сочетание табачных оттенков. Загорелое лицо избороздили глубокие складки, серые глаза стального цвета казались отлитыми из металла, взгляд – пристальный и жесткий. Эти глаза могли бы принадлежать другому человеку, гораздо старше. Самому же Мэлори было никак не больше двадцати пяти лет.

– Как поживаете, мисс Сомерс? – произнес он низким бесцветным голосом, растягивая слова.

– Благодарю вас, прекрасно. – Диану охватило необъяснимое чувство неприязни к чужаку, которое почему-то еще больше усилилось, когда она подняла глаза на Майора.

– Это ваш сын? – Сомерс посмотрел поверх головы Мэлори, и Диана, вытянув шею, последовала примеру отца.

– Иди-ка сюда, Гай, поздоровайся с Майором. – При всей монотонности в голосе Холта определенно прозвучал приказ.

Мальчик лет восьми все это время стоял рядом с машиной. Худенький и бледный, он выглядел потерянным и испуганным. Подчинившись команде, он направился к отцу, пытаясь по дороге пригладить непослушные вихры своих соломенных волос, однако без особого успеха. Нерешительно и с явной неохотой он подошел и протянул Майору мягкую детскую ладошку.

– Здравствуйте, сэр, – почти прошептал он. После осторожного рукопожатия Сомерс выпрямился и улыбнулся.

– Очень симпатичный мальчишка, Холт.

Диана внимательнее присмотрелась к нему, пытаясь понять, что отец нашел в ничем не примечательном сыне Холта такого уж симпатичного, но видимых достоинств не обнаружила. Это был всего лишь маленький бесцветный мальчуган, щуплый, нервный и, казалось, пугавшийся собственной тени. Диана испытала чувство, близкое к брезгливости, по отношению к этому невзрачному, затравленному существу. Необъяснимым образом сюда примешивалось желание защитить.

– Я покажу вам, где вы будете жить, Холт, – сказал Майор и повернулся к Диане: – А ты, девочка, проводи Гая, заодно поближе познакомитесь друг с другом.

У Дианы не было ни малейшего желания знакомиться поближе с этим малоинтересным созданием. Но раз отцу этого хотелось… Она подавила вздох и протянула Гаю руку. Мальчик быстро спрятал свою за спину, и Диане осталось только пожать плечами, демонстрируя полное безразличие.

– Пошли, Гай, – бросила Диана и двинулась следом за отцом и его спутником.

Мальчуган, еле двигая ногами, потащился в хвосте процессии, и в конце концов Диана, сама себе удивляясь, замедлила шаг, чтобы идти с ним рядом. Никогда прежде ей не приходилось иметь дела с детьми настолько младше себя. Диана искоса поглядывала на Гая, озадаченная его удрученным видом, и нащупывала тему для разговора.

– Ты из Аризоны?

Самый обыкновенный в таких случаях вопрос неожиданно повис в воздухе. Диана уже решила, что так и не дождется на него ответа. Однако спустя некоторое время пара больших голубых глаз все же обратила на нее свой взор.

– Нет. Это мой отец жил в Аризоне, а мы с мамой жили в Денвере.

– А где сейчас твоя мама? – Губы мальчика дрогнули.

– Она умерла.

– Моя тоже, – откликнулась девушка со сдержанным сочувствием, – когда мне было четыре года. – Диана подняла глаза на мужчину, шедшего впереди рядом с отцом. – Как вышло, что вы с мамой жили в Денвере, а твой отец в Аризоне? Они что, развелись?

Мальчик утвердительно кивнул. Диана никак не могла осуждать его мать. Ей тоже решительно не нравился этот человек, хотя она вряд ли объяснила бы причину, но что ее удивило, так это поведение Гая: он, похоже, придерживался относительно отца того же мнения.

– Когда месяц назад мама умерла, появился вот они сказал, что отец мне и что теперь я должен жить вместе с ним. – В голосе мальчика прозвучал плохо скрытый протест.

– Так ты его никогда не видел до этого? – озадаченно спросила Диана.

– Дедушка и бабушка тоже сказали, что он мой отец, поэтому, думаю, так оно и есть, – с обреченностью в голосе проговорил Гай. – Мама рассказывала, что отец ушел, бросив ее, сразу после моего рождения, так как мы оба были ему не нужны.

Вспоминая теперь тяжелый взгляд серых глаз мужчины, Диана вполне могла поверить рассказу мальчугана. Она поймала вдруг себя на том, что вообще готова верить всему плохому в отношении этого человека.

– Если он действительно так к вам относился, то с какой стати он теперь возится с тобой? – Казалось, она размышляла вслух.

Судя по вновь возникшей паузе, маленький Гай Мэлори сам точно не знал, как ответить на этот вопрос.

– Он говорит, что всегда хотел, чтобы я был с ним, – произнес он неуверенно, – и что мама ни за что не позволила бы нам видеться. Но она бы позволила! Я знаю, что позволила бы!

Этот внезапный порыв, с которым он бросился на защиту матери, заставил Диану несколько по-другому взглянуть на Гая. Возможно, он и был излишне чувствительным, но не настолько кротким и запуганным, как могло показаться на первый взгляд.

– Уверена, она разрешила бы вам видеться, если бы только твой отец действительно этого хотел, – согласилась девушка.

«Несчастный ребенок», – подумала Диана. Она пришла в ужас от мысли, что отцу может быть безразличен собственный сын. Неудивительно, что у парня такой жалкий и потерянный вид.

Они проходили мимо конюшен, в которых содержались призовые арабские скакуны, гордость Майора. Помимо прочего на ранчо занимались разведением чистокровных лошадей, лучшие экземпляры которых готовили к выставкам. Кроме тридцати племенных кобылиц с жеребятами, здесь были жеребцы однолетки и двухлетки. Одним из этих прекрасных животных предстояло стать победителями выставок, другим – быть выставленными на аукционе. В стойлах ранчо имелось немало и рабочих лошадей для нужд хозяйства. Два арабских скакуна находились в загоне отдельно от остальных. Великолепный гнедой жеребец по кличке Шетан подбежал к изгороди поприветствовать хозяйку. В этом не было ничего необычного, но Диана заметила то неподдельное изумление, с каким огромные глаза мальчика следили за приблизившимся животным.