Столичные каникулы - Дейли Джанет. Страница 14

– Есть только один способ успокоиться. – Джоселин вздохнула, но этот вздох не облегчил ее внутреннего напряжения.

– У тебя, случаем, не замерзли ноги? – спросила с порицанием Блисс.

– Нет, нет. – Джоселин отвернулась от окна и криво улыбнулась. – Хотя, мне кажется, Декстер хочет, чтобы я сильно заболела.

Но бабушка отвергла эту мысль:

– Не обращай внимания на этого старика. Он слишком консервативен. Честь для него превыше всего. Поверь мне, он нам очень полезен.

– Декстер? – Джоселин засомневалась, что они имеют в виду одного и того же человека.

– Да. – И бабушка улыбнулась лучезарной улыбкой победителя.

– Как тебе удалось его убедить? – удивилась Джоселин. Она была убеждена, что Декстер относится к той категории людей, которые если уж вобьют себе что-то в голову, то ничто не заставит их изменить своего мнения.

Блисс села в одно из удобных кресел с высокими спинками.

– А я его ни в чем не убеждала. За меня это сделали Одри Хепберн и Грегори Пэк.

– Погоди минутку. Что ты сказала? – Джоселин помотала головой, не понимая смысла бабушкиного ответа.

– Одри Хепберн и Грегори Пэк из фильма «Римские каникулы». После того как Декстер умыл руки и напрочь отказался принимать участие в твоей маленькой затее, я попросила его отвезти меня в видеопрокат и взяла кассету с этим фильмом. Мы посмотрели его вечером в среду. – Она наклонила голову, изучая озадаченное выражение лица Джоселин. – Ты ведь видела этот фильм?

– На самом деле даже никогда не слышала о нем. – Джоселин прилегла на мягкую софу и внимательно посмотрела на бабушку.

– Как все запущено! Это же классика, Джоселин. Это первая роль Одри Хепберн, – добавила она. – Она там играет принцессу, прибывшую в Рим с официальным визитом из какой-то маленькой страны. Но ее утомили бесконечные церемонии, протокол и заученные речи. Как и ты, принцесса мечтала хотя бы на один день стать обычным человеком, смеяться и петь, осматривать достопримечательности. Она убежала из дворца, или, может, это была вилла; не знаю точно. И одним из первых, кого встретила оказался Грегори Пэк. Он играет циничного репортера, – пояснила Блисс, затем замолчала и улыбнулась. На ее щеках появились ямочки, а глаза засверкали озорным блеском. – Но об этом излишне упоминать, правда? Как много репортеров ты знаешь, которые не страдают избытком цинизма?

– Немного. – По правде сказать, Джоселин не вспомнила ни одного, чьи суждения не имели бы циничного оттенка.

– Во всяком случае, Грегори Пэк узнает принцессу и понимает, что это будет сенсация. Он приглашает своего друга фотографа, который сопровождает их по городу и фотографирует. Но, разумеется, к концу дня он в нее влюбляется, а она в него. Но у принцессы свои заботы и обязанности. Поэтому она возвращается во дворец, а Грегори Пэк плачет. – Блисс закончила свой рассказ и вздохнула. – Это поистине сказочная история, легкая, веселая, очень теплая и трогательная.

– Надо полагать, если она так повлияла на мнение Декстера.

– Декстер только с виду такой скряга, милая. В душе он настоящий романтик. – Блисс бросила острый взгляд через дверной проем, ведущий в холл, и жестом предложила Джоселин сделать то же самое. Затем нагнулась вперед и перешла на шепот, хотя поблизости не было никого, кто мог бы их подслушать: – Знаешь, Декстер питает надежду, что и ты встретишь Грегори Пэка во время твоих маленьких каникул.

Джоселин моментально отреагировала:

– Тебе не кажется, что он немного староват для меня?

Блисс запрокинула голову и громко рассмеялась.

– Ты абсолютно права, – произнесла она, пытаясь контролировать свое веселье и слегка касаясь кончиком пальца своих влажных глаз. – Он больше подходит мне, правда? Грегори Пэк – одна мысль о чем заставляет мое сердце учащенно биться.

– Гаг! – Джоселин сделала вид, будто она шокирована, чтобы скрыть свое удивление.

– Ты находишь это забавным? – Блисс ухмыльнулась, показавшись скорее мудрой, чем обиженной. – Милая, полюбить никогда не поздно. Даже в восемьдесят три твое сердце сможет трепетать перед мужчиной. Может быть, и в девяносто три! Я скажу тебе, если со мной это произойдет.

– Гаг, ты настоящее сокровище, – абсолютно искренне восхитилась Джоселин.

– Все старики такие, – с веселой уверенностью заявила бабушка. – К сожалению, большинство людей замечают только седые волосы, морщины и не понимают, что внутри этих людей спрятано золото. Просто оно прикрыто толстым слоем прожитых лет. К слову о сокровищах. – Блисс встала с кресла. – Пойдем посмотрим, что я для тебя купила. Я спрятала все покупки в своей комнате. Агенты не удивятся ничему, что обнаружат в моих чуланах. Быть чудачкой – одно из преимуществ старости.

В этот момент Джоселин задумалась. Она представила, как было бы замечательно, если бы ей не нужно было давать объяснения своим поступкам и судить о них. Но бабушка уже увлекла ее из комнаты, не оставив времени на пустые размышления. И она поспешила за ней вверх по лестнице.

Поднявшись на второй этаж, они увидели Декстера, который вышел из комнаты, когда-то принадлежавшей хозяину дома. Сейчас это была комната для гостей, и именно в ней находилась потайная лестница.

– Мисс Джоселин, ваш багаж в вашей комнате, – сообщил он очень формальным тоном. – Вы хотите, чтобы я распаковал ваши вещи?

– Нет, я это сделаю…

Но прежде чем Джоселин успела закончить фразу, ее прервала бабушка:

– Багаж может подождать, Декстер. Я как раз собиралась показать Джоселин кое-что из наших ценных покупок. – Она произнесла это почти самодовольным веселым тоном.

Он вздрогнул, как будто эта новость причинила ему боль:

– Жаль, что вы считаете их таковыми, мадам.

Прикрыв рот ладонью, так чтобы ее слова не долетели до Декстера, Блисс поведала внучке:

– Он их не одобряет, милая.

– Я так и думала, – ответила та, но эта новость вдруг ее расстроила.

Блисс Уэйкфилд отличалась безупречным вкусом. И, тем не менее, в ее комнате стояла бронзовая статуя Венеры Милосской с циферблатом на животе.

– Подождите, вы их еще не видели. – Декстер высказал свою суровую критику, высоко приподняв брови. – Они абсолютно никуда не годные.

– Ерунда. Они замечательные. – Блисс в возмущении кивнула головой и пошла впереди всех.

– Не забудьте, – пробормотал Декстер на ухо Джоселин, пока они шли за бабушкой, – я вас предупредил.

Джоселин вообразила себе красную кожаную юбку, открытые кожаные туфли на высоченном каблуке и белое потрепанное пальто из искусственного меха. И с этими мыслями вошла в спальню. Она изо всех сил старалась убедить себя, что бабушке никогда и в голову не пришло бы одеть ее как продажную женщину, но ей достаточно было просто засомневаться, чтобы немного забеспокоиться.

Интерьер комнаты был уютным. Стены оклеены обоями ярко-голубого цвета с золотыми узорами. Но хватало лишь причудливых штрихов, как, например, Венера с часами на животе, чтобы невозможно было угадать, кто здесь обитает.

– Что именно ты мне купила, Гаг? – Джоселин уставилась на голубой светильник на ночном позолоченном столике.

Декстер осторожно закрыл за ними дверь, и они остались втроем.

– Ты не должна позволять Декстеру влиять на твое мнение, Джоселин. – Блисс открыла дверь огромного чулана и исчезла в его глубине. Ее голос стал звучать приглушенно. – Если бы я его слушала, то твой гардероб состоял бы из одежды точь-в-точь как в «Римских каникулах»: длинных платьев и накрахмаленных нижних юбок.

Декстер проявил такт, слегка покраснев:

– Ну что вы, мадам. Мне прекрасно известно, что накрахмаленные юбки вышли из моды.

– Однако ты до сих пор носишь носки пятидесятых годов. – Бабушка высунула седую голову из чулана, и ее глаза округлились в предвкушении новой идеи. – А может, нам устроить маскарад? Это было бы весело.

– Моя одежда, Гаг? – не выдержала Джоселин, ее любопытство достигло высшей точки.

– Заходи. – Блисс нырнула обратно в чулан, и затем последовало шуршание бумажных пакетов.