Столичные каникулы - Дейли Джанет. Страница 24

– Посмотрите, – проворчал он с досадой в голосе. – Я запачкал кровью пиджак.

– Не вините в этом Молли. – Джоселин снова начала раздражаться.

– Я не виню в этом Молли… Может, я делал это сначала, – неохотно признал Такер, шаря в своих карманах. – Но тогда я был зол. Интересно, где мой носовой платок?

– А почему вы злились? Потому что упали? Это не повод злиться на людей.

– Да, не повод, – согласился он. – Я злился, потому что вы из Айовы.

Ошарашенная, Джоселин развернулась к нему и пристально посмотрела ему в лицо:

– Но почему вас это разозлило?

– Потому что рано или поздно вы уедете в Айову. – Наконец, отыскав носовой платок, Такер приложил его к поцарапанной ладони, стирая капли свежей крови. – А шансы увидеть вас снова равнялись нулю. И это не укладывалось у меня в голове.

Джоселин была уверена, что она никогда в жизни не краснела. Но сейчас ее лицо так запылало и покраснело, что она почувствовал себя раскаленным железом.

– Смешно, – заявила она, пытаясь скрыть свое странное смущение. – Почему это вас волнует? Мы даже не знаем друг друга.

– Вот и я о том же, – объяснил Такер. – Вы хотели уйти, не дав мне возможности узнать вас лучше. Мой дедушка сказал мне много лет назад, что если я встречу «свою» женщину, то я сразу ее узнаю. – Он криво улыбнулся. – Внутри должно что-то кольнуть.

Джоселин встала, готовая удрать от него и от всего этого разговора. Нелепая ситуация. Совершенно нелепая.

– Только не убегайте снова. – Такер дотронулся до ее спины, побуждая сесть. – Я буду выглядеть очень глупо, если погонюсь за вами с этой ободранной коленкой.

И он действительно за ней погнался бы. Джоселин была в этом уверена, как уверена в том, что завтра снова взойдет солнце. Она представила себе эту сцену. По берегу Зеркального бассейна разгуливал полицейский. Если бы он увидел бегущего за ней Такера, то, можно поклясться, примчался бы к ней на помощь. И до того, как ситуация была бы улажена, попросил бы предъявить документы, что для Джоселин, понятное дело, было совершенно нежелательно.

Джоселин снова села и вся напряглась.

– Расслабьтесь, – посоветовал ей Такер. – Знаете, мой дедушка говорил мне кое-что еще. Например, что когда муж бранится с женой, то сначала он должен полностью убедиться в своей правоте, а затем прекратить спор.

– Ваш дедушка очень мудрый, – проворчала Джоселин.

– Да, мудрый, – согласился Такер. – К сожалению, я забыл этот совет и пытался переспорить вас из-за того, что мне было больно. Просто все это потому, что я вас только встретил, а вы уже собирались назад в Айову.

– Сумасшедший, – сказала Джоселин, пытаясь убедить в этом себя.

– Мне такое уже говорили.

– Но вы же не знаете кто я к что из себя представляю, – запротестовала она.

– Это правда. – Такер подумал секунду. – Исходя из того, что я о вас знаю, вы можете быть воровкой. Ну конечно, если бы на самом деле воровка, то у вас на это должны быть веские причины.

– Не могу поверить, что все это слышу! – Джоселин уставилась на полицейского, мечтая, чтобы тот покинул территорию. Или еще лучше – чтобы вернулся Обедиа с такси.

– Какая музыка вам нравится? – совершенно неожиданно поинтересовался Такер. – Мне, например, нравится музыка в стиле кантри: Уэйлон Дженнингс, Джордж Стрейт, Гарт Брукс и Хэнк Юниор. А больше всего я люблю техасский свинг, особенно в исполнении Боба Уиллса.

– А мне нравится джаз, – поделилась Джоселин. – Все – от Фатса Уоллера и Луи Армстронга до Майлса Дэвиса и Диззи Джиллеспи, хотя никто не сравнится с бесподобной Билли Холидей.

Такер хмыкнул, затем задал следующий вопрос:

– А как на счет еды? Какую кухню вы предпочитаете?

– Итальянскую.

– Пицца? – спросил он с надеждой.

Она отрицательно покачала головой.

– Макароны. Всех видов.

Он с сожалением вздохнул:

– А я люблю мексиканскую. Чем острее, тем лучше.

– Что до меня, то я не очень жалую острые блюда.

– А как вы относитесь к спорту? – Такер вздернул голову вверх, с любопытством глядя на Джоселин.

– Я неизменная поклонница «Redskins», – призналась Джоселин, не подумав.

– Правда? – удивился Такер. – Если учесть, что вы из Айовы, то можно было подумать, что вы поддерживаете «Packers» или «Kansas City Chiefs»… – Пока Такер это говорил, Джоселин придумывала, как ей оправдать свой опрометчивый выбор команды. Но он избавил ее от этих объяснений. – А я люблю баскетбол. Может быть, потому, что сам в него играл. Однажды я даже забил решающий гол во время каких-то школьных соревнований. Хотя чемпионами мы не стали. Нас разгромила команда из старших классов. Их центральный нападающий был ростом почти в два метра. И руки у него, казалось, были такой же длины… – Такер с любопытством посмотрел на Джоселин. – Вы демократка или республиканка?

Этот вопрос вызвал у нее панику, но она быстро пришла в себя.

– Это имеет значение? – спросила она с вызовом. – Разве не ясно, что наши с вами предпочтения не сходятся? Если вас будет все это так заботить, то у нас останется очень мало общего. – Джоселин испытала странное разочарование и сама этому удивилась.

– К тому все и идет, – согласился Такер. – Но это означает, что мы друг с другом не заскучаем. Жизнь интересна, если она непредсказуема!

– Почему вы так говорите?

– Потому что так оно и есть на самом деле, – ответил он спокойно. – Мой дедушка говорил, что лучший брак – это когда сходятся две противоположности. Один супруг дополняет другого.

– Никогда не слышала более глупого изречения. – Джоселин была потрясена. – А вы представляете, как много конфликтов у них возникнет?

– Только если вы попытаетесь изменить другого человека, – заключил он.

Джоселин раздраженно усмехнулась:

– Интересно узнать, а что думала обо всем этом ваша бабушка?

Такер улыбнулся. При этом его глаза засияли настоящей теплотой и нежностью.

– Моя бабушка об этом не думала. Она была слишком занята, просто наслаждаясь жизнью. Думать входило в обязанности дедушки.

– Чье это мнение? Ваше или вашей бабушки? – бросила злобно Джоселин. – Видимо, в симпатичной маленькой голове вашей бабушки совсем не было мозгов.

– Это неправда. – Такер грустно вздохнул. – Моя бабушка была яркой, образованной личностью, а дедушка – первый, кто вам об этом сказал бы. По природе своей она была мягкой, жизнерадостной, смешливой. Никогда не сидела на месте и умела удивляться сияющей утренней росе, которая покрывала акры пшеничного поля, словно настоящими бриллиантами. Дедушка никогда такого не заметил бы, если бы она не хватала его за руку и не тащила из дома посмотреть на это поле. Более того, бабушка умела выводить его из спокойной задумчивости и заставляла смеяться. Он знал наизусть Библию, но именно бабушка указывала ему на чудеса. И все это значит, что они дополняли друг друга, – объяснил Такер. – Каждый из них мог дать другому что-то, чего у того не было.

– Замечательно! – Джоселин подумала, что она никогда не рассматривала отношения между людьми с такой точки зрения. Но затем добавила: – К сожалению, мы недостаточно терпимы друг к другу.

– Это глобальная проблема человечества, не так ли? – с грустью отметил Такер. – Мы считаем, что другие люди должны разделять с нами наши мысли, взгляды, интересы и чувства. И если не разделяют, значит, они не правы. Тогда мы пытаемся склонять их к своей точке зрения.

– И из этого ничего не выходит, – подытожила Джоселин, присмиренная серьезным поворотом разговора.

– Я надеюсь, никогда и не получится. – Такер искоса посмотрел на нее. – Вы только представьте, каким скучным стал бы мир, если бы все говорили об одних и тех же вещах, думали об одном и том же, видели одно и то же. Это так же плохо, как если бы на земле остался всего один человек. – Он посмотрел вдаль. – А вон и Обедиа возвращается с такси. – Такер попытался встать, опираясь на правую ногу, но снова сел и нахмурился. – А зачем он поймал две машины?