Жажда сердца - Дейн Люси. Страница 5

— Послушайте, не нужно выставлять меня монстром. В отличие от вашей дочери — если только вы действительно являетесь отцом Элли Жарден — я выполняла свою работу. Она же совершила преступление, предусмотренное статьей Уголовного кодекса. Так что не стоит производить в отношении меня психологическую обработку. Я по всем меркам права.

Алекс смерил ее взглядом, и — хотя тот был просто хмурым, и больше ничего, — Лина почему-то почувствовала себя едва ли не голой.

Все-таки этот белокурый красавец способен каким-то образом воздействовать на нее. Причем самыми уязвимыми оказывались те области сознания, которые имели отношение к интимной сфере человеческих взаимоотношений.

— Не сомневайтесь, Элли действительно моя дочь, — сказал он.

Лина в свою очередь окинула его подозрительным взглядом.

— Выходит, вы назвали вымышленную фамилию?

— Ох, ну почему вам непременно хочется представить меня этаким злодеем?! — воскликнул Алекс. — У нас с Элли разные фамилии, ее мать предпочла дать ей свою. Элли плод моей юношеской влюбленности. Я был бы очень рад, если бы девочка жила со мной, но поначалу мать не позволяла этого, а сейчас… Когда Элли исполнилось шестнадцать, она на пару с подружкой, такой же студенткой, как и она сама, только из другого колледжа, сняла квартиру, и уже полгода они живут вдвоем.

— Шестнадцать? И мать не возражала против того, чтобы в таком возрасте девочка ушла из дому?

— Мать Элли в третий раз вышла замуж, так что ей сейчас не до того. Насколько мне известно, она в курсе, что Элли попала в беду, однако по-настоящему помочь девочке способен лишь я один. Потому и пришел к вам.

— Зачем?

— Вы начали это дело, вы же должны его и закончить, — твердо произнес Алекс.

Лине не понравился ни его тон, ни суть сказанного.

— Что значит «должна»? Я ничего не должна вам, мистер Нортон, равно как и Элли Жарден, независимо от того, приходится она вам дочерью или нет. Относительно же того, кто начал это дело, позвольте еще раз напомнить следующее: не мне, а Элли вздумалось взломать систему защиты полицейской базы данных. Я только проследила за вашей шаловливой дочуркой, а затем вывела ее на чистую воду.

Прежде чем что-либо ответить, Алекс уперся в стол загорелыми кулаками и склонился над Линой, точь-в-точь как это делала курьер Дора Спрингстин. Его поза свидетельствовала о том, что он намерен во что бы то ни стало добиться своего.

Однако все эти соображения возникли в голове Лины позже. Сначала ее внимание сосредоточилось на окружавших Алекса запахах. Сейчас, когда он оказался еще ближе к ней, те стали ощутимее. Лина различила аромат дорогого туалетного мыла, лосьона для бритья и запах чего-то, что она назвала бы механическим, потому что это определенно относилось к каким-то металлическим деталям или конструкциям. И лишь через несколько мгновений мозг Лины переключился собственно на действия Алекса Нортона.

— Чего вы добиваетесь? — спросила она, тут же с неудовольствием отметив, что голос ее едва заметно дрогнул. Оставалось лишь надеяться, что Алекс этого не заметил.

— Сейчас объясню, — сказал он, сверкнув глазами. — Не сомневайтесь, я не уйду отсюда, не достигнув желаемого.

Лина откинулась на спинку стула.

— Угрожаете? Я сейчас вызову охранника.

Но Алекс нетерпеливо качнул головой.

— Вы не правильно меня поняли. Мне необходимо только одно: чтобы вы вошли в положение моей дочери и помогли выпутаться из него.

В глазах Лины промелькнуло изумление.

— Выпутаться? Как, по-вашему, я могу это сделать? — Она нахмурилась. — Что-то мне не нравится этот разговор. Прошу вас прекратить его и покинуть мой кабинет.

— Нет, — сказал Алекс.

Лина выпрямилась на стуле.

— Послушайте, — сказала она, массируя кончиками пальцев ноющий висок, — у меня был трудный день, поэтому, умоляю, давайте обойдемся без скандала. Просто выйдите за дверь, и все.

— Нет, — повторил он.

— Нет? — выдохнула Лина. — Хорошо же! — Она потянулась рукой к телефонной трубке, но не успела снять: Алекс накрыл ее пальцы ладонью.

— Неужели вы не понимаете, как это глупо?

Чего вы добьетесь? Лишь того, что я выйду на улицу и подкараулю момент, когда вы покинете здание. И вам все равно придется выслушать меня.

На миг Лина оцепенела. Но не от слов Алекса, а из-за странного ощущения, пронзившего ее в тот момент, когда он дотронулся до нее.

Собственно, странного во всем этом как раз было мало — вполне естественно, что Лину охватил трепет, ведь после ее развода с мужем прошло уже почти два года и все это время она ни единому мужчине не позволяла прикоснуться к себе. И ничего незнакомого в охвативших Лину ощущениях тоже не было. Обыкновенное желание интимной близости. Сколько раз она прежде испытывала его!

Пожалуй, необычным было лишь то, что это желание оказалось направлено на совершенно постороннего человека. Лина впервые в жизни видела Алекса Нортона и тем не менее очень бурно среагировала на его прикосновение. Неудивительно, что это поразило и насторожило ее.

— Видите ли, мистер Нортон, — сказала она, аккуратно извлекая руку из-под его ладони, — не знаю, что вы себе вообразили, но дело в том, что мне незачем вас выслушивать. Я не в состоянии помочь вашей дочери. Она должна была десять раз подумать, прежде чем решиться на подобное дело.

Алекс проследил за ее действием, усмехнулся, но ничего не сказал.

Лина почувствовала, что кончики ее ушей заалели. Изо всех сил пряча смущение, она добавила:

— Как бы то ни было, Элли совершила преступление, и теперь единственное, что вы можете для нее сделать, это нанять хорошего адвоката. Возможно, ему удастся убедить суд назначить вашей дочери минимальный срок.

Алекс встрепенулся. Усмешка сползла с его лица.

— За адвокатом дело не станет, — сумрачно произнес он.

Лина нетерпеливо пошевелилась на стуле.

— Вот и замечательно. И если так, то вообще непонятно, что привело вас в мой кабинет.

— Адвокат не решит всей проблемы. Главное — вы.

— Боже мой, да что же я могу сделать?! — раздраженно воскликнула Лина.

Выпрямившись, Алекс смерил ее взглядом.

— Вы прикидываетесь или в самом деле не понимаете?

Она лишь бровью повела, всем своим видом демонстрируя недовольство по поводу того, что он до сих пор находится в ее кабинете.

— Ведь вы вами не менее двух раз упомянули, что доказательная база по делу Элли не готова. И насколько я могу судить, доказательств-то особых нет. Есть только собранные вами косвенные улики, которые любой уважающий себя судья обязан подвергнуть сомнению.

— Вот пусть этим и займется, — сердито произнесла Лина. — При чем здесь я? Не мне же предстоит исполнять обязанности судьи на предстоящем процессе.

— Нет, но вам придется давать свидетельские показания. — В глазах Алекса промелькнула какая-то мысль. — Боже правый! — вдруг воскликнул он. — Я только сейчас понял. Ведь вы не просто свидетель, а единственный свидетель.

И на ваших показаниях будет строиться и защита, и обвинение.

Лина пожала плечами.

— Разумеется. И, как всегда, я намерена говорить правду, и только правду.

— Я не призываю вас лгать! — с горячностью воскликнул Алекс. — Но, если вы станете давать показания… ну, скажем, неуверенным тоном, это непременно произведет на присяжных именно то впечатление, которое нам нужно!

— Нам? — быстро произнесла Лина.

Алекс прищурился.

— Послушайте, не пытайтесь приуменьшить свою роль в этом деле. Если бы не вы, у моей дочери сейчас не было бы проблем!

— Если бы не я?! — От возмущения у Лины на миг перехватило дыхание. — Если бы не я? — Она медленно поднялась со стула. — Так вы пришли сюда, чтобы растолковать мне, сколь неблаговидно мое участие в судьбе вашей дочери? Ну, знаете! — Взяв сумочку, она обогнула стол с намерением немедленно завершить неприятный для нее разговор. Если Алекс Нортон не желает покидать кабинет, придется это сделать ей! — Благодарю за намерение помочь мне разобраться в ситуации, но пока я сама способна с этим справиться, — холодно добавила она. — Все, мистер Нортон, наша беседа завершена. И вам вовсе незачем подкарауливать меня на улице. Желаю вам всего хорошего, а вашей дочери — удачи.