Полоса невезения - Каплан Виталий Маркович. Страница 63

Я снял трубку. Набрал номер. Тишина.

Длинный гудок. Еще один, еще...

И тут стало страшно. Липкий, противный страх, столь плотно питающий воображение, и сам, точно вампир, присосавшийся к моим тревогам... Представилась мне комната в недрах "струнного" небоскреба. Полумрак, в музыкальном центре играют польские растаманы, а за экраном, пробавляясь холодным "Спрайтом" (эти уже не детки, в пиво не играют) сидят Маус с парой-тройкой своих коллег. Сидят и наблюдают.

Потом он снимает трубку. Уж его-то абонент всегда на связи.

- Алло, Елена Ивановна? С вас коньяк! Мы его нашли.

Вспотевшими пальцами я закрыл окно базы, перешел в раздел карт и долго изучал Мастыкинское озеро, к берегу которого прижался УПС "Березки". Словно хотелось мне показать незримому наблюдателю, что все так же я верен "Струне", так же готов бороться и за правое, и за левое дело, так же трепещу...

...Водитель вновь посигналил. И сразу дверь КПП распахнулась, на крыльце появился парнишка лет четырнадцати, в джинсах и майке группы "Алиса". Из-за спины надрывалось радио. Снова госпожа Земфира с песней о тяжкой судьбе молодежи. Хорошо еще не о детях.

Только не о детях! О чем угодно!

Парень-"алисоман" спустился с крыльца, сделал пару шагов и замер. Похоже, он ждал не нас. Уставился взглядом на столичные номера, покрутил головой и присвистнул. Егор давеча сказал - у "Струны" скоро появится своя серия номеров.

Пока приходится использовать просто "блатные". Так что особо и не поймешь, свои ли приехали или слишком обнаглевшие "беспредельщики". Курьезы уже случались.

"Алисоман" обернулся и крикнул:

- Ник, Ник! Давай сюда!

- Картина Репина "Не ждали"! - усмехнулся Егор. Он посмотрел назад, туда где примостились коробки, и заметил: - Сюрприз детишкам устроили.

Интересно, а что в коробках? Грузили их аккуратно, а вот везли... Ну, как у нас возят, известно. У отца на работе однажды грузили спутник, и крановщик ударил контейнер о стенку цеха. Ничего, летал аппарат, на год больше расчетного срока.

В дверях возник еще один парень. Этот был старше, лет шестнадцати-семнадцати. По случаю жары на нем были лишь обрезанные джинсы и хайратник на лбу. В руках красовалась бутылка "Орловского" пива, отвратительной, дешевой муры...

Похоже, это и есть Ник. Интересно, кто сие - воспитуемый или воспитующий?

Терзаться вопросами мне не дали. Парень с бутылкой подошел к опущенному стеклу и произнес:

- Здравствуйте. Вы по какому вопросу?

- Я Ковылев, из столичного управления, - сказал я, ощущая себя как-то странно. Кто бы мог подумать! Не хватает только костюма-тройки и чемоданчика... Хотя нет. Чемоданчики теперь не в моде. Чиновники любят свободные руки. Разве что папочки при себе держат. Или портмоне. Появилась недавно такая мода.

Ник согласно кивнул и тут же представился.

- Старший дежурный по КПП Власов. Дядя Юра вас ждет. Сейчас объясним, куда ехать, - он повернулся к "алисоману" и произнес: - Шустрик, проводи гостей к "сваям".

Затем старший дежурный Ник-Власов махнул кому-то рукой, повернувшись к воротам, и те с утробным урчаньем поехали в сторону. Нашем взору предстал УПС "Березки".

- Пусть к нам сюда сядет, - сказал Егор.

Удивительно, всю поездку он умудрился общаться со мною так, что даже и непонятно: на "ты" или на "вы".

Я открыл дверь и подвинулся, благо в "Ниссане" на переднем сиденье помещается если не три, то уж два с половиной человека точно. Шустрик, сойдя за половинку, запрыгнул рядом, лихо захлопнул дверь и показал рукой вперед.

- Тут просто, - небрежно сообщил он. - К "сваям" - вперед. По основной аллее.

- А "сваи" - это что? - полюбопытствовал я.

- "Сваи", - Шустрик повернулся ко мне. - Наследие темного пионерского прошлого. Корпус директора...

Машина плавно вплыла в ворота и покатила по центральной аллее.

Погода была самой что ни есть пионерской: солнце, жара - так и хочется самому окунуться в холодную воду Мастыкинского озера. Может, еще приведется. Уж пляж-то здесь непременно должен быть, а если по каким-то причинам и нету... Я покосился на Шустрика. Наверняка местное население как-то решило проблему.

- Построили над озером, - продолжал разъяснять Шустрик. - От лагеря смотришь - цивильно все, с колоннами, а от озера видно, что сваями подперто, - он усмехнулся и полушепотом произнес. - "Сваи" еще "От заката до рассвета" называют. Помните, там с одной стороны бар был, а с другой пирамида индейская...

Я, естественно, не помнил. Он про фильм, что ли?

- ... Только дядя Юра обижается сильно, - Шустрик пожал плечами. - Не знаю почему. Никто не знает.

Он перевел взгляд обратно, внимательно изучая дорогу.

Мимо плыл до боли родной пейзаж. Руины гипсовых пионеров, заросшая бурьяном линейка со сценой для речей и ржавым флагштоком, площадка с какими-то блеклыми стендами.

- Мы оттуда все перетащили, - поймав мой взгляд, пояснил Шустрик. Флаг теперь на площадке у свай поднимаем, а остальное... - он поморщился. Не пригодилось.

С другой стороны я заметил одноэтажный, барачного типа корпус с чудовищным числом окон. Видать, столовая. К тому же в проеме боковой двери нарисовался массивный дядька при белом поварском колпаке и двух здоровенных бидонах. Вслед за ним брели трое пацанов, примерно ровесники Шустрика. Двое тащили кастрюлю размером с рогатую океанскую мину, еще один страховал товарищей, придерживая ее сзади.

- По кухне сами дежурим, - вновь заметив мой взгляд, разъяснил Шустрик. - Девчонки в основном. Парни только таскать помогают... Ой, налево теперь надо! Налево!

Егор резко крутанул руль. Коробки подняли шум. "Ниссан" тряхнуло, но с пути мы не сбились, выйдя на финишную прямую.

- Там дальше жилые корпуса, - указав на центральную аллею, добавил Шустрик. - А вот и "сваи".

Мы въехали на площадку, предварявшую лестницу весьма характерного здания. Мраморные колонны до второго этажа, облупившиеся стены... Почему советские архитекторы так любили копировать барские усадьбы? Ностальгия или скрытое диссидентство?

"Ниссан" обогнул лужайку с воткнутым в нее флагштоком и двумя асфальтированными тропинками. Не хватает только выложенного цветами слоника...