Полоса невезения - Каплан Виталий Маркович. Страница 75
Он вскочил с лавочки, вмиг растеряв всю свою взрослость, и чуть ли не вприпрыжку кинулся к повороту тропинки, из-за которого собирались возникнуть его друзья. Мне же вновь досталась роль "сидячего дополнения", чья обязанность - оставаться на заднем плане, когда герой идет на новые свои подвиги.
Ну, ничего. Кто-то же должен сидеть в кустах...
4.
С самого начала я понял, что дела плохи. Слишком уж сух и напряжен был Юркин голос, когда он попросил меня срочно явиться в смотрительский кабинет, где уже собрался народ.
- Что, педсовет? - хмыкнул я, вспоминая гадюшник.
- Хуже! - коротко обронил Юрик и дал отбой.
Еще с порога я заметил, насколько мрачны лица собравшихся. Мелькнула было мысль, что вот, наконец, я и попался и теперь начнется судилище над глиняным. Мало ли каких "жучков" подсадили мне на одежду? Подслушали разговор с Димкой - и пошла писать губерния. Но тут же я себя и одернул. Хватит этой паранойи, скоро начну шарахаться от собственной тени. Что, свет на мне клином сошелся? Без меня тут неприятностей не бывает?
А неприятностями пахло. Грачёв и Ник-Власов, сидевшие рядом с Осоргиным, не отрывали взгляд от стола, другие воззрились на меня, будто ожидали чуда. Было сумрачно и душно. В кабинет набилось по меньшей мере человек десять - в основном старшие воспитатели.
Все молчали. Похоже, и впрямь дожидались меня.
- Садись, Костя - Юрик указал на свободное кресло. - А то упадешь.
Я подчинился.
На миг возникло движение. Сидевшие рядом расступались, освобождая мне место. Рабочий кабинет смотрителя размером не выделялся. Похоже, его использовали лишь для приватных бесед, а не для общих собраний.
Вывод - Осоргину есть что скрывать.
- Итак, товарищи, - на последнем слове его лицо исказила сардоническая ухмылка, - мы ждали, ждали и наконец дождались...
- Само собой, - сейчас же вставил Грачёв. - А что вы хотели? Все и так было ясно.
- Я говорила, - произнесла одна из старушек-воспитательниц. - Нужна своевременная профилактика. Нужна обязательно, без этого никуда... Без этого вот мы и приехали.
Она чем-то напоминала Хрущева, как его любили показывать в фильмах. Такое чувство, что в пылу речи Никита Сергеевич вот-вот продавит стол пальцем.
- И в чем же сия профилактика должна была состоять? - спросил кто-то.
- А вот это надо было продумать заранее, - повернулась к нему старушка. - Мы же и не садились за этот вопрос...
- Есть один способ, - буркнул Ник-Власов.
- С этим успеется, - одернул его Осоргин.
- Мы с любым успеем, - словно обидевшись, отозвался Ник. - Не случилось же ничего.
Юрка повернулся к нему.
- Случился прецедент, теперь у нас меньше возможностей для действия.
- И так-то их было...
- Может, объясните мне, что случилось, - я окончательно запутался. Похоже, среди "упсовцев" назрела давняя перепалка, и о столичном госте они забыли.
Сразу же после моей реплики в комнате воцарилось молчание. Ник-Власов оборвался на полуслове, и стало слышно, как где-то под потолком парит громадная, жирная муха.
- Мастыкинцы, - бросил Грачёв и снова уткнулся взглядом в столешницу. - Мастыкинские патриоты родных болот.
- Напали? - сообразил я.
Осоргин кивнул.
- Группа младших ребят с воспитателем пошли в лес. За южный холм ... ты не знаешь еще, наверное. Там малины заросли, не отошла еще... грибы опять же. И нескольких оторвавшихся от общей толпы детей подловили мастыкинцы. Герои, блин.
Моряк Юра еле сдержался, чтобы не выразиться многоякорно.
- Что, первый раз, что ли? - недоверчиво спросил я.
- Так - в первый, - вздохнул он.
- Как "так"?
Муха под потолком пошла на снижение, совершила пике над моей головой и вновь набрала высоты, чуть было не врезавшись в Грачёва. Словно истребитель, идущий на "таран".
Юрик обвел глазами собравшихся. И снова я почуял аромат кондового педсовета, уж на таких-то посиделках мне немало привелось мучаться.
- Было все, - пояснил Осоргин. - И через забор лаялись, и мелочь возилась. Ну так без этого никуда. Первоклашки сцепятся и давай друг друга мутузить. Естественно было!
- А теперь? - спросил я.
- А теперь у нас "белый порядок", - подал голос Ник-Власов. Он выдавил это сквозь зубы, и мне показалось, что окажись перед ним виновник происшествия - порвал бы того голыми руками.
- Говоря проще, скины, - во всеуслышание объявил Юрик. - Что смотрите? Вы бы еще слова "секс" постеснялись. - Он снова обвел нас взглядом. - Если верить доблестной милиции, так их вообще нет, этих самых "арийских воинов". А на детей в лесу так - футбольные фанаты напали.
- Вот надо было не фанатеть, а действительно в футбол поиграть. Наши с мастыкинскими, - не к месту вставила старушка. - Может, и подружились бы...
- Не исключено, - Ник-Власов усмехнулся так, что всем стало ясно: совершенным образом невозможно.
- Вы что-то разболтались, - одернул их Осоргин. Тон его не вязался с образом рубахи-парня, толкующего за жизнь между первой и второй. Было в нем сейчас нечто армейское, некий лязгающий металл. - Некогда о глупостях болтать, надо с главными делами решать чего-то.
- Так чего скины? - спросил я.
- Все то же, - скривился Юрик. - Они у нас люди полувоенные. На противника малыми силами не налетают, а вот крупными - за милую душу. Там детей-то было всего пятеро. Оторвались от основной группы, решили в свободное плавание... в малинник то есть. Троим и десяти не исполнилось. Старшему - одиннадцать.
- А этим? - ощутив странный холодок в груди, спросил я.
- Не менее шестнадцати. Старшему - семнадцать с половиной. Почти вышли на грань, но еще не успели вот... Милые детки, - такие слова в устах человека "Струны", причем не последнего человека, звучали неожиданно. И в то же время целиком укладывались в мое понимание Осоргина.
- И что?
- Да ты из первых уст послушай, - он нажал кнопку селектора, скрытого от посетителей разлапистой геранью, и сказал: - Пусть зайдут.
Я оглянулся на дверь.
Та приоткрылась, впуская еще одного воспитателя и двух зареванных пацанов лет восьми. Воспитателя, кажется, звали Коля. Я точно не помнил.
- Ну что, ребят, оклемались немного? - спросил Осоргин.