Нф-100: Шутки Георга Дебича (СИ) - Чупрасов Владислав. Страница 27

Слова Донни на удивление быстро поставило все на свои места.

Никки Райт сосредоточенно, не обращая ни на кого внимания, поправляла комбинезон. Рядовые сидели на полу и о чем-то тихо говорили, решив, что если капитана поблизости нет, то можно и не ставать. Сбоку осторожно подбирался Филлипс, видимо, в надежде оказать какую-то там медицинскую помощь.

Трэвиса не было, как и медика, к которому капитаны его упорно посылали. Да и вообще контрабандисты довольно быстро куда-то делись, как будто вовсе и не были арестованы (хотя, по факту, конечно, уже и не были, вряд ли они добровольно поведут корабль на станцию). Только двое - тот, что первым заговорил с капитаном после взрыва - и еще один.

У Мая во второй раз за день перехватило дыхание. Стряхнув с себя озабоченного его психическим состоянием Филлипса, Ружевич пошел вперед, прорычав:

- Отвали.

Психолог отваливать не собирался и шел следом, видимо, надеясь, когда пилот устанет, загнать его таки в медотсек.

Ситуация накалилась до предела. То есть, Маю казалось, что все стало очень плохо еще тогда, когда "Ниньё" схлопнулась, но нет, конкретно в данный момент все стало куда хуже.

- Май, можно... - заикнулся было Артур.

- Можно не надо? - раздраженно прервал его Ружевич, кладя на плечо одного из контрабандистов руку и разворачивая его к себе.

У него было около трех секунд, чтобы понять, кто перед ним. Совершенно незнакомый тип или же тип с хорошо знакомыми лицом? Настолько хорошо, как будто его фото были расставлены по всем углам родительского дома?

Был самый маленький шанс, что Май ошибается. Просто он сейчас немного не в своем уме. И можно было бы взмолиться об этом всевышнему или еще какой-нибудь дряни, но шанс был мал настолько, насколько дурна была идея, что слово капитана сможет оживить мертвых и отконвоировать корабль назад.

Раз секунда. Ружевич решился заглянуть в лицо мужчине, который готов был уже скинуть его руку.

Два секунда. Светлые волосы, светлые глаза, тяжелый подбородок, открытый рот, чтобы послать нахрен.

Три секунда. Черт возьми! Узнавание промелькнуло с обоих сторон.

- Что ты, мать твою, здесь делаешь? - прошипел Май, не обращая внимания на то, как легко стряхнули его руку с плеча. - И почему ты вообще жив?

Макс что-то ответил Дьюле, видимо, продолжая разговор, и развернулся к пилоту полностью. Он оказался чуть выше - этого Май совсем не ожидал, но пятиться не стал. Если бы они не знали друг друга, можно было бы извиниться и слинять - но не сейчас.

За плечом Макса с любопытствующим видом маячил Эссенжи, а за своей спиной Май чувствовал напряженного Филлипса. Тому его опыт, видимо, подсказывал, что будет драка. Остальные на них не обращали никакого внимания.

- А ты как думаешь? - выставив подбородок знакомым жестом, ответил Макс Ружевич, скрещивая руки на груди. Не зная, что ответить, Май скрестил руки точно так же, и теперь они стояли, с возмущением и удивлением глядя друг на друга.

Их наблюдатели на всякий случай отошли чуть подальше.

- Я думал... впрочем, все ясно, - лейтенант понуро опустил плечи, отступил на шаг, наткнувшись на Филлипса, и тут же снова шагнул назад. - Нет, черт возьми, я совершенно этого не понимаю! Плевать на нас, но как ты с матерью своей мог так поступить? Как, черт возьми?

Макс молчал. Но, судя по презрительно вздернутой верхней губе, ему еще было что сказать, только не очень-то и хотелось.

Май глубоко вздохнул, чтобы взять себя в руки. На сегодня разочарований было более чем достаточно.

- Сержант, идем, - бросил он Филлипсу, послушно шагающему следом. - Где тут у них этот проклятый медотсек? Я хочу напиться так, чтобы даже кладбищем рулить не позволили.

- Тогда нам, наверное, не туда... - предположил Артур, плохо разбирающийся в устройстве торговых кораблей. То есть он даже предположить не мог, есть ли здесь, где выпить. Причем в таком количестве, чтобы это устроило лейтенанта.

- Заткнись и веди.

Да что было вести-то? На стене мигали указатели - значок грузового отсека, значок медотсека, кровать, означающая жилой. Не заблудишься, даже если очень захочешь.

За ними увязались и рядовые, и лейтенант Райт, которым все равно было больше некуда идти - пока капитаны не решат их дальнейшую судьбу.

- Вау, - Дьюла ухмыльнулся, когда Макс обернулся к нему, чтобы продолжить разговор.

- Ну, только ты-то не начинай, - устало попросил Ружевич.

- Знаешь, Макс, я бы и рад, но тут есть одно "но", - Эссенжи развел руками, демонстрируя полную беззащитность перед жизненными обстоятельствами. - Гарж с меня шкуру спустит и набьет ее гвоздями, если я все не узнаю и не расскажу ему. Если ты думаешь, что он может не узнать о том, что сейчас случилось, то ты просто очень плохо знаешь Гаржа. Ну что? Обещаю тебя сильно не очернять.

Макс вздохнул. Меньше всего на свете он хотел рассказывать кому-то из попутчиков о своем прошлом, но Дьюла был прав: очень мало вещей существуют на свете, которые хуже сплетен.

- Ладно, в столовую?

- В нее, - согласился Эссенжи и от души пнул чей-то треснувший шлем, разразившийся громогласным шорохом.

В столовой уже были Дари с Мэрилендом, и вот они точно уже были в курсе событий. Как только узнали?

Они молча подтянулись и сели рядом, и Макс на мгновение почувствовал себя в старшей школе, которую страшно не любил. Садист-учитель обожал, согласно каким-то древним методикам, сажать детей друг напротив друга и сталкивать их лбами. Причем половине давал неоспоримо правильные тезисы, а другим - совершенно провальные и не выдерживающие никакой критике. То ли ему нравилось стравливать одноклассников, то ли это просто методика была такая, не всем доступная.

Максу, по крайней мере, она доступна не была.

- Я плохо рассказываю. Спрашивай?

Дьюла похрустел пальцами и с удовольствием задал первый вопрос:

- Кто этот парень? Нет, не так. Мы все знаем, что это пилот копов. Вопрос такой: откуда ты его знаешь?

Ружевич как-то неуверенно почесал висок и ответил:

- Это мой брат.

- Это можно было заметить, - вмешалась Дари. - Вы очень похожи, - она повертела рукой возле своего лица, - вот этим.

- Это как сказать, - не согласился Макс. - Мы не родные братья. Наши отцы - близнецы, поэтому у нас и фамилии одинаковые, и что-то общее есть.

Некоторое время все только переваривали сказанное, после чего тишину предсказуемо нарушила Дари.

- То есть, - она облокотилась на стол и подалась ближе к Максу, - от тебя могут родиться близнецы?

- Я не стану портить свой генофонд тобой.

Насупившись, Дари отодвинулась и замолчала, впрочем, не очень сильно обидевшись.

- Начинаешь обживаться у нас, - Дьюла похлопал Макса по плечу, от чего Ружевича перекосило. - Второй вопрос: Что не так? В чем у вас проблема? Не поделили в детстве пистолет от игры "Убей зомби на диком севере"? Что, никогда в такую не играли?

Никто, как оказалось, не играл. Дьюла пожал плечами.

- Май у нас - гордость двух семей. Знаешь, Максик, - Макс скривился, кого-то передразнивая мерзким голосом, - а Май закончил школу с отличием. Смотри, какое отличие! На стену повесим! Знаешь, а Май отучился на биохиме, а зачем ты бросил биохим?

- Это что?

- Это вроде как специалист в радиационной ботанике, - пояснил Макс. - Как радиация влияет на растения и что можно из этого хорошего получить. Полезная штука, вот только университет совершенно не дает того, что нужно. Вот я и бросил. Потом уже сам учился у специалистов.

- Детские комплексы - это так мило, - с умилением вздохнул Дьюла, явно издеваясь.

- Я сейчас сломаю тебе нос, - мрачно пригрозил Макс. - Ладно, на самом деле вся суть не в этом. То, что я не люблю Мая, а он всегда считал себя в ответе за меня, потому что его об этом просили - это фигня. На самом деле ничего такого - просто я решил, что биохим, "авотмаи", мамочки и папочки у меня уже вот где, - и он показал рукой у себя под горлом, - и свалил из дома. Вообще-то мамочка знает, куда я свалил и что вообще случилось, так что то, что все они считают меня мертвым, это еще один плюс в копилку того, что надо было делать ноги раньше. Подумать только! Ма решила, что лучше мертвый сын, чем сын, занимающийся незаконной деятельностью.