Птице нужно небо. Часть I и II (СИ) - Гультрэ Икан Релавьевна. Страница 34

…И не произошло бы других неприятных событий — ни нападения в парке, ни грубых рук, лапавших меня в душевой, ни унизительного допроса. А что было бы?

Я еще раз украдкой оглянулась на соседку. Рейяна задумчиво грызла карандаш и раскачивалась на стуле. Моих взглядов она не замечала. Я вздохнула и решила, что час уже достаточно поздний, стоит отложить книжки и пойти подышать воздухом перед сном, пока я тут окончательно не впала в грустные и, надо признать, довольно бессмысленные размышления.

Я накинула куртку, сунула ноги в сапоги и вышла из комнаты.

Погода стояла сухая и прохладная, я сперва прогулялась неспешно по парковым дорожкам, потом решила, что стоит пробежаться. Сделала несколько кругов, не особенно напрягаясь, снова перешла на шаг, а потом и вовсе нашла подходящую скамеечку и расслабленно опустилась на нее. Хотелось отвлечься от всего, просто полюбоваться ночным небом, отдохнуть… побыть… просто побыть. Не кем-то и не где-то. Но тревожные мысли не оставляли. И тогда я позволила себе откинуться на спинку скамейки и уйти в медитацию, отключившись от внешнего мира.

Вернулась резким толчком — изнутри, не снаружи. И обнаружила, что основательно продрогла. Осенняя ночь нахально забралась под куртку и неприятно холодила спину. Я поежилась, но уходить не спешила — что-то еще должно было произойти.

Зверь появился из-за деревьев внезапно. Я удивилась, что не почувствовала его приближения — вероятно, эмоциональный фон оборотня в звериной ипостаси сильно отличается от того, что я срисовала с человека.

Волк — да какой там волк, щеняра толстолапый! — подбежал поближе и положил голову мне на колени. Я не удержалась, погладила лобастую башку, почесала за ухом. Щенок расплылся в оскале-улыбке, прижмурил глаза, растекся блаженно.

— Эй, Лех, — осторожно окликнула я, — надеюсь, ты понимаешь, что если я почесываю твою волчью шкурку, это ничего не значит, когда ты в человеческом облике? Я готова ласкать только зверя!

Волк шевельнул ухом, открыл глаза, глянул на меня — и снова зажмурился, едва ли не мурлыкая от удовольствия. Вот ведь влипла!

Просидели мы так около получаса. Я забыла, что мне было холодно, волчонок тоже не спешил уходить из парка. Времени не было — оно осталось где-то там, снаружи. А внутри были только мы вдвоем, человек и волк, и сейчас нам не нужен был никто другой.

Очнулись мы одновременно. Волчонок убрал тяжелую башку с моих затекших коленей, я поднялась и зашагала в сторону общежития, а зверь неспешно потрусил рядом со мной. Разошлись мы у стола коменданта — я свернула на женскую половину, зверь на мягких лапах неслышно скользнул на мужскую.

В комнату я вернулась, когда соседка уже видела десятый сон. Я не зажигала свет, чтобы ее не потревожить — сразу отправилась в ванную, настроила себе теплый душ, чтобы отогреться после затянувшейся прогулки, наскоро привела себя в порядок и нырнула под одеяло.

Сегодня у меня появился друг. Я знала это. И впервые за много дней чувствовала себя хорошо. Меня не тревожили тяжелые мысли и дурные предчувствия. И зря.

Глава 8

Ингора я встретила спустя пару дней за обедом. Он набрал еды на поднос и отправился к своему месту, никого не замечая вокруг. Что-то мне не понравилось. В осанке. В движениях. В смоляной прядке, упавшей на лоб. Я тоже подхватила свой поднос, двинулась следом и, не спрашивая позволения, подсела за его стол.

Ели молча. Вернее, я ела, а Ингор с отсутствующим видом размазывал еду по тарелке.

— Ингор! Эй, Ингор!..

Он не сразу среагировал, будто был далеко-далеко. А когда поднял на меня глаза, мне стало по-настоящему не по себе. Потому что я уже видела такие взгляды — опрокинутые, повернутые не внутрь даже, а — в никуда. В небытие. Взгляды людей, готовящихся шагнуть за грань.

— Не спеши, Ингор. Еще не время, — это были не мои слова.

Не мои. Не я подумала их. Но я произнесла. И эти слова — я знала — давали отсрочку. Мне. Ему.

Не дожидаясь конца учебного дня я сразу из столовой бросилась в свою комнату, набросала записку для Аргела мер Сельмира и тут же отправила ее через коменданта общежития — он заведовал нашей почтой. В записке было всего несколько слов: «Ингор срочно нуждается в помощи. Свяжитесь со мной». Ответа я не получила.

В выходные я заглянула к господину дознавателю домой. Дверь открыл суровый дворецкий, который заявил, что хозяин уехал из города минимум на декаду. Отсрочка грозила обернуться пустотой.

После дежурства в лечебнице я поспешила обратно в школу. Кинулась к ректору, потом к магистру Релинэру. Никого не было. Даже Наттиора. Ну да, выходной день. Они появятся в школе в лучшем случае сегодня поздно вечером, поговорить с кем-то я могу только завтра утром, а развязка может наступить раньше.

Вернулась в свою комнату. Попробовала спать — безуспешно. Несмотря на то, что в лечебнице выдалась тяжелая ночь и мне удалось вздремнуть от силы часа на полтора… Вскочила, заметалась по комнате, ловя недоуменные взгляды соседки. Мысль, крутившаяся где-то на грани осознанного не спешила обретать ясность, и я доверилась интуиции — открыла шкаф, пошарила ищущим взглядом по полкам. Есть! Пакетик с ржаными зернами, купленный еще после встречи с Натом, буквально прыгнул мне в руку. Сунув ноги в сапоги и на ходу застегивая куртку, я выскочила из комнаты.

Храм находился за учебным корпусом, в нескольких минутах ходьбы от общежития. Ступив под своды из серого камня, я взглядом нашла знакомую фигуру — Лейнар. Бухнулась на колени, горстью зачерпнула зерен из пакетика, высыпала на жертвенник, потом подумала и добавила тонкую прядку своих едва отросших волос. Подожгла. Слова опять были не моими, но мною разделяемыми:

— Милосердная богиня, дозволь мне стать твоими руками и помочь тому, кто опутан чужими чарами и не в состоянии выбраться из паутины.

Богиня молчала. Я поднялась с колен, постояла еще некоторое время в тишине храма, потом развернулась и отправилась восвояси.

О том, что моя просьба услышана, я догадалась, когда обнаружила, что давно стою перед общежитием, не спеша заходить внутрь и разглядывая окна. И вот за тем окном — третьим справа на втором этаже — мается тот, что нуждается в моей помощи. Не сейчас. Сейчас я могу только сказать слова, сотрясти воздух — и не быть услышанной. Еще не время. А когда будет пора, я об этом узнаю.

«Час Х» настал поздним вечером, когда я уже засыпала. Подорвалась сразу, впрыгнула в штаны и босиком припустила на выход. Одеваться было уже некогда — я откуда-то знала, что на счету каждая секунда. Комендант уже ушел в свою квартирку, поэтому фойе между женским и мужским общежитиями пустовало. Я свернула на лестницу, по которой до сих пор ни разу не поднималась, взлетела на второй этаж и уже через мгновение стояла перед нужной дверью. Вот только удастся ли мне попасть внутрь?

— Ингор? — стукнула легонько. — Можно войти?

— Мо-ожно, — голос мне не понравился — вялый какой-то, и звуки растянуты.

Но разрешение было получено, защита комнаты меня пропустит… Только пропустит ли замок? Я подергала ручку — закрыто.

— Ингор, открой мне дверь!

Молчание.

Что ж, двери в общежитии хлипкие, не чета той, что не выпускала меня из тайного хода в Алейе… Да и я стала сильнее за прошедшие месяцы. Просто шаг назад для минимального разбега, резкий удар, сопровождающийся выбросом силы — и дверь приглашающе распахнулась передо мной. Я влетела в комнату Ингора. Две кровати — одна из них пустует. Раньше на ней спал тот, кого Ингор считал другом… или прихлебателем-подпевалой. И которой на самом деле был кукловодом. Сам Ингор сидел на кровати, привалившись к стене. Взгляд у него был блуждающий, губы кривились в улыбке. На столике — графин с водой, два стакана, пустой пузырек от… Мне не понадобилось особенно принюхиваться, чтобы понять, что в нем было раньше. У меня в запасе — максимум час, пока последствия не станут необратимыми.

Тем временем, в дверном проеме появились привлеченные шумом соседи — двое. Я сориентировалась мгновенно. Скомандовала: