Лучшие из худших. Предложение наблюдателя (СИ) - Бочков Александр Петрович "Алекс". Страница 45

- Так значит я причина твоей трагедии ?

- Да нет же, я не об этом – ты меня совсем не слушаешь !

- Я тебя внимательно слушаю. И вообще – я само внимание, разве ты не видишь…

- Вот сейчас вижу. Да дело не в этом враче – мне не дают характеристику для поступления в мед.вуз, не хотят отпускать такой ценный кадр, а без нее мне не поступить – таких денег на поступление и учебу у меня нет. Как банально – промелькнуло в голове – нужен любовник с деньгами для оплаты учебы, взамен - молодое, послушное женское тело. Как это все грустно…

- Эй, эй – всполошилась Ольга, заметив что то на моем лице. – Ты что же думаешь, что я тебе это рассказываю, для того, чтобы выпросить у тебя денег на учебу ? Я вопросительно посмотрел на нее. – И не думай: даже если будешь давать, я не возьму. Просто жалуюсь на свою горькую судьбинушку. Одним все – другим ничего … Не обращай внимание на мое нытье, просто некому поплакаться…Я, пожалуй, пойду - у тебя , я вижу, много важной работы. Ольга поднялась и направилась к двери. Я глянул на ее ауру: - разочарование, грусть , жалость , обида, не было только лжи и обмана. Я догнал ее у двери, обнял :

- Знаешь, как в сказке: это горюшко не горе – горе будет впереди…Если бы я знал, что слова эти окажутся для нас пророческими. ЕСЛИ БЫ ЗНАЛ… - Давай я тебя отвезу домой, созвонимся и не бери в голову, бери в руки и ноги. Время у нас впереди еще есть, чтобы решить твои проблемы. Вот так и завязались наши отношения: встречи , прогулки , кафе и длинные ночи без сна. Ольга не заводила больше разговоров на свою злободневную тему, я не торопил – пусть все устаканится, но на одну интересную мысль она меня натолкнула.

Пожилой, импозантный, седоволосый еврей сидел в своем кабинете и бездумно уставившись на входную дверь отчаянно страдал – ну за што мне такое наказание: чем я прогневал Всевышнего ? За што мне такое на старости лет ? У всех дети, как дети, а мне дал сущее наказание. Дочь, самая младшая, поздний ребенок, потому самый любимый, кроме радости доставляла и огорчения, и чем взрослее становилась, тем радостей было меньше, а огорчений больше. Последнее вообще погрузило отца в меланхолию и сострадание к самому себе. Дочь, стараниями отца (папа занимал должность зам.начальника центрального военного госпиталя в чине полковника) поступила в мед академию и успешно (благодаря связям и деньгам папы) училась на втором курсе, который могла и не закончить. Более того - могла вылететь из академии без права восстановления. Причиной тому были красота дочери и ее поведение. Если равных ей по красоте и красивее было много, по мнению отца (а он, таки, понимал толк в красоте), то по ее поведению, именуемому в народе распутным, конкуренток у нее явно было намного меньше. Да и бог с ним, перебесится в конце концов: его жена тоже была не ангел (вот чьи гены резвятся), но ее распутство сыграло с ней злую шутку. Старший преподаватель со второго курса, на котором училась его дочь, узнав о ее поведении возжелал вкусить прелестей распутного еврейского тела. Дочь отказалась, что, в общем то, было ей не свойственно. На этом бы все могло и закончится, обратись она к отцу, но гордая дочь Израиля, непонятно по каким причинам, еще и надсмеялась над преподавателем прилюдно (никак бес лукавый попутал), сказав, что имеющийся у него отросточек не достанет даже до точки удовольствия G. А любой второкурсник, изучивший анатомию знает, что находится она на расстоянии 4 – 6 сантиметров от входа во… Препод покраснел от нанесенного оскорбления, долго вдыхал раскрытым ртом воздух, а дочь Израилева гордо удалилась в окружении подруг, весело смеясь. Да и ладно, решил бы отец и эту проблему - в конце концов деньги могут решить многое, все зависит лишь от суммы. Но, оказалось - не в этом случае. У преподавателя оказались родственники на таком верху, что даже обращение в синагоге к уважаемым людям не помогло – не тот уровень, сказали ему. А препод при встрече, мило улыбнувшись, при всех тоже, сообщил, что девушка не только не закончит второй курс; не только не закончит академию, но и не сможет восстановиться в ней пока он будет жить. А жить он собирается долго и счастливо. И доказал это не поставив ей зачет за зимнюю сессию. А впереди экзамен, к которому не допустят без сдачи зачета. Но если, каким то чудом, удастся попасть на экзамен, удовлетворительной оценки получить не получится – умственные способности своей дочери старый еврей знал отлично. Так что на специальность медика, а отец возлагал на нее большие надежды, можно было не рассчитывать. Было с чего загрустить и впасть в меланхолию…

Дверь в кабинет открылась, на пороге возник мужчина и пройдя к столу, за которым сидел полковник сел на стул не спросив разрешения. Старый еврей недоуменно взглянул на посетителя: многое в нем было странно. Он вошел без доклада, что разрешалось очень немногим, прошел уверенно, не как проситель, сел без разрешения и еще смотрит и молчит ?!

- Чем могу быть полезным ? – ехидно поинтересовался еврей.

– Скорее я могу быть вам полезным – небрежно ответил визави.

- И чем же ? - Я помогу решить вашу серьезную проблему, решения которой у вас нет, а вы поможете мне решить мою пустяшную.

Старый еврей подобрался: когда начинался такой разговор, он мог обещать либо приличную выгоду, либо большую потерю.

- Не могли бы вы пояснить суть сказанного вами ?

- Поясню – весело откликнулся незнакомец – слова вашей дочери преподавателю, слова преподавателя вашей дочери и его родственные связи. Продолжать ? - Не надо. А что это за пустяшная услуга взамен ?

- Если вы согласны на взаимовыгодное сотрудничество, я вам ее назову.

- Я предполагаю, что ваша пустяшная проблема тянет намного больше, чем моя серьезная – хмуро заметил полковник. Незнакомец с жалостью взглянул на собеседника и равнодушно заметил – Вижу вы еще не до конца поняли серьезность вашей положения. Кому нужен еврей, который не может решить своей проблемы ?! Развернувшись незнакомец решительно, словно поставив крест на разговоре, направился к двери.

- Подождите – прохрипел в отчаянии старый еврей. Я согласен решить вашу проблему, если это в моих силах.

Я вернулся и сел за стол. – Проблема моя проста и легко решаема. Дело в том, что я медик – военный хирург Мои знания а главное умения, нужны… в определенных специфических условиях - вы понимаете в каких. Некоторое время я их не применял и, боюсь, несколько подрастерял свои умения. Мне нужно срочно их восстановить. Вы представляете меня " своим " врачам – я вначале ассистирую им, а затем, под их наблюдением, сам провожу несколько операций. Меня интересуют операции средней и высокой сложности. – Видя желание полковника что то сказать я поднял ладонь, останавливая его - строк стажировки полтора, два месяца; операции травматического и огнестрельного характера. Непременное условие: если врач доложит вам о моей профнепригодности, вы имеете право разорвать наше соглашение, а я не имею права вернуть ситуацию в прежнее положение. Для моей легализации вы сделаете письмо о моем направлении к вам на стажировку. После окончания стажировки, через месяц – два вы это письмо изымете. Да и обязательно необходимо зарегистрировать его как входящее. Ну и озаботиться, на это время, какой нибудь инструкцией, но не регистрировать ее. А потом подменить одно письмо другим. Видите, все просто.