Герой – романтик - Беррингтон Джоанна. Страница 30
– Мне отец не говорил о тебе, – говорила Мелисса, не заметив его растерянности. – Представляю, как тяжело ему было все эти годы держать в себе такую тайну. Но, знаешь, я не осуждаю ни его, ни маму. Видимо, были причины поступить так, как поступили они.
Филипп кивнул. Он был полностью согласен с этим утверждением.
– Знаешь что… Я пойду в душ, а ты выясни, пожалуйста, у администратора гостиницы, где мои вещи, – попросила Мелисса и пояснила: – Их оставили здесь на хранение. А потом давай сходим куда-нибудь и пообедаем. У меня проснулся зверский аппетит!
И она счастливо засмеялась. Как же это здорово – взять и пойти куда-нибудь пообедать!
Она, не сдержав эмоций, вновь подошла к Филиппу и крепко обняла его.
– Ты самый лучший брат на свете, – произнесла она.
Он снова погладил ее по волосам, раздумывая – сказать или не сказать. Нет, все-таки рано. Еще не подошло время открывать ей правду…
Мелисса вновь чувствовала в себе способность радоваться жизни. И это было прекрасно. Лос-Анджелес как будто заиграл для нее новыми красками. Она с удовольствием показывала Филиппу городские достопримечательности, и сама заново открывала для себя город. Не было ничего, что тревожило бы ее… Или почти ничего.
Иногда она ловила на себе его взгляды… И это были совсем не взгляды родственника. Он ни словом, ни делом не открывал ей своих чувств, но не заметить их было сложно.
Ее пугало ТАКОЕ его внимание. Но больше ее пугало то, что ей хочется ответить ему взаимностью. Когда мужчина случайно прикасался к ее руке, у нее возникало желание взять его ладонь и не отпускать. Когда он встречался с ней взглядом, ей хотелось смотреть в его голубые глаза нескончаемо долго.
Она как могла сдерживала себя.
Он мне брат. Он мой родной брат, повторяла про себя молодая женщина. Это помогало вернуться на землю. Но ненадолго.
Вечером они добрались до пляжа Санта-Моники, прихватив с собой бутылку дорогого вина и пару бокалов. Расположились прямо на песке, планируя любоваться закатом и отмечать освобождение Мелиссы.
– Океан так красив, – тихо произнес Филипп, распечатывая бутылку. – В нем чувствуется мощь. Это стихия, неподвластная человеку… Как любовь.
Молодая женщина грустно улыбнулась. В лучах заката ее волосы стали нежно-розового цвета. Она сидела, подобрав под себя ноги, в светлом сарафане с обнаженными плечами. Красивая, задумчивая…
– За тебя, – произнес Филипп. – Ты самая удивительная из всех, кого я знал когда-либо…
– Не надо, – едва слышно попросила она. – Не говори так…
Филипп вопросительно посмотрел на нее.
– Знаешь, я сейчас скажу тебе кое-что, – вдруг подняла на него глаза Мелисса. – Я не должна этого говорить, но все же…
Она помолчала. Одной рукой держа бокал за тонкую ножку, другой пересыпая песок. Набирала в ладонь – и он тонкой ниточкой тянулся вниз, образуя маленькую пирамиду.
– Я хочу сказать, что мне безумно жаль, что ты мой брат, – наконец произнесла молодая женщина. – Может быть, это глупо, но ты, кажется, лучший из мужчин, которые встречались мне… Конечно, не считая отца.
Филипп почувствовал, что в горле у него пересохло. Сделал глоток, но это практически не помогло. Где-то в груди застряли слова, и они искали выхода наружу.
Сейчас. Пора.
Он взял Мелиссу за руку, и она на этот раз не отдернула ее. Ладонь была сухой и горячей…
– Я тебе не родной брат, – четко произнес он.
Она вскинула на него недоуменный взгляд.
– Мелисса… ты приемная дочь…
Молодая женщина не дала ему договорить. Вскочила на ноги, попятилась, словно от прокаженного… Случайно задела бутылку, и она опрокинулась. Вытекшее из нее вино немедленно впиталось в песок.
– Что? – Это слово как стон вырвалось из ее губ.
– Так получилось… тебя удочерили… – объяснял Филипп.
Мелисса остановилась в двух шагах от мужчины, которого до последней секунды считала своим родным братом.
– То есть мы не родственники? – пораженно проговорила она. – И отец на самом деле мне не отец? Сколько еще секретов хранит это семейство? Может быть, мы вообще пришельцы с другой планеты?!
Филипп встал и хотел подойти к ней, чтобы обнять и успокоить. Но она покачала головой, давая понять, что этого не нужно делать.
– Извини, мне нужно побыть одной, – решительно произнесла она.
– Ведь ты не думаешь, что отец тебя не любит, потому что ты ему не родная? – спросил он. – Надеюсь, ты не скроешься сейчас в неизвестном направлении?
Мелисса опустила голову. Нет, конечно, она так больше не поступит.
– Пожалуйста, мне нужно побыть одной, – вновь сказала она тоном, не терпящим возражений. – Поезжай в гостиницу. Я приеду следом.
Филипп смотрел на нее с надеждой, что она передумает и позволит ему остаться, но молодая женщина была непреклонна.
– Я буду ждать тебя, – сказал он и, развернувшись, пошел прочь, оставляя любимую в одиночестве. У него была лишь надежда, что она сделает так, как обещает.
Мелисса проводила его взглядом и побрела по пляжу вдоль океана. Ей действительно было о чем поразмыслить…
Филипп сидел в кресле перед выключенным телевизором. В номере был полумрак – горел только светильник на прикроватной тумбочке. В душе царил хаос. Тоска по Мелиссе смешивалась с верой в лучшее, и это, надо признать, был гремучий коктейль эмоций…
Он ждал, когда раздастся звук ключа, поворачивающегося в замочной скважине. Но пока тишину нарушало только его дыхание и биение сердца.
Была уже поздняя ночь. Он расстался с Мелиссой больше четырех часов назад. Целую вечность.
Жалел ли он о том, что сказал ей правду? Нет. Он поступил бы точно так же, даже если б ему предложили все переиграть…
Наконец он услышал, что по коридору спящей гостиницы кто-то идет. Он сидел не шевелясь, словно боялся неосторожным движением спугнуть надежду.
Шаги затихли… и через несколько секунд дверь открылась.
Она вернулась!
Филипп почувствовал, что сердце забилось как сумасшедшее. Он слышал, как молодая женщина тихонько прошла в комнату и остановилась за его спиной.
– Ты спишь? – негромко произнесла она.
– Нет, – так же чуть слышно отозвался мужчина.
Встав с кресла, он повернулся к вошедшей лицом. Мелисса смотрела на него серьезно и немного грустно.
– Я гуляла по пляжу и думала о том, что происходит в моей жизни, – проговорила она, прислонившись к прохладной стене. – Раньше я считала, что все просто и понятно. Мама умерла, зато рядом есть отец и любимый человек. А потом вдруг внезапно выяснилось, что Питер мне изменяет. И что мама вовсе не умерла, а бросила семью из-за другого мужчины…
Она с досадой покачала головой.
– Зато в моей жизни появился ты. Брат… – произнесла она. – Но стоило привыкнуть к этой мысли, как выяснилось, что ты и не брат мне вовсе. И я не знаю, радоваться этому или огорчаться…
Мелисса замолчала. Филипп тоже не проронил ни слова. Он чувствовал, что ей нужно выговориться, и терпеливо ждал, когда она продолжит.
– Я все еще не могу понять, как отношусь к тому, что произошло, – наконец сказала девушка. – Наверное, должно пройти некоторое время, чтобы эмоции улеглись. Но одно я знаю точно…
Она подошла к Филиппу и положила ему руки на плечи.
– Ты мне дорог. Дорог, как никто другой… Я боялась признаться себе в этом. Я уговаривала себя, что это все невозможно. Но теперь… Это такое острое чувство, что оно не дает мне дышать. Пожалуйста, скажи мне что-нибудь, или я сойду с ума!
В ее глазах блеснули слезы. Она была такой растерянной…
Филипп прижал Мелиссу к себе и вдохнул запах, исходящий от ее волос. Она была такой близкой, такой родной… Молодая женщина уткнулась ему в плечо, и некоторое время они стояли вот так, обнявшись, в полумраке гостиничного номера.
А потом он произнес внезапно охрипшим голосом:
– Я люблю тебя. Я безумно тебя люблю…
Она посмотрела на него, вглядываясь в черты лица. Он был серьезен, и в его голубых, как море, глазах плескалась нежность.