Без права на пощаду (Школа обаяния) - Демилль Нельсон. Страница 39

– Это моя маленькая безопасная комнатка.

Сэз нажал кнопку на пульте дистанционного управления, и на экране появилась фотография мужчины лет тридцати в форме офицера ВВС.

– Майор Джек Додсон, – начал Айлеви. – Пропал без вести во время боя одиннадцатого ноября 1970 года. Последним его видел пилот, катапультировавшийся из подбитого «Фантома» над Красной рекой между Ханоем и Хайфоном. По его мнению, Додсон остался жив. Тем не менее его имя никогда не появлялось в ханойских списках военнопленных. Полагаю, теперь нам известно, куда он запропастился.

– Мой второй пилот, Эрни Симмз, исчез при схожих обстоятельствах.

– Да, я знаю.

Фотография Додсона сменилась изображением другого человека. Холлис узнал в нем Эрни Симмза.

– Мне неизвестно, Сэм, здесь ли он, в России. Мы не можем заново переиграть войну, но иногда у нас появляется возможность внести коррективы в настоящее, чтобы исправить прошлое.

Сэз выключил экран.

– У меня есть еще кое-какие слайды. Но теперь ваша очередь рассказывать, Сэм.

– Мое условие, Сэз, для вас, видимо, не будет неожиданным. Мы с Лизой должны получить назначение в одно место, если решим, что именно это нам нужно. Услуга за услугу.

– Ну что ж... Полагаю, мне придется выполнить ваше требование.

Холлис уставился взглядом в погасший экран и начал рассказ:

– Мы поехали на север от Бородинского поля. Там нечто вроде возвышенности, покрытой соснами. – Он подробно рассказал историю их путешествия.

Сэз внимательно выслушал его.

– Это больше напоминает тюрьму, чем запретную зону?

– Определенно. Местный ГУЛАГ.

– И с пограничной охраной КГБ?

– Да.

– О'кей, когда вы вернулись к себе в офис, то начали копаться в своих досье, верно? И что же вы узнали, Сэм?

– Я выяснил, что над этой зоной запрещено пролетать гражданским самолетам.

– Да это правило распространяется на девяносто процентов территории страны.

– Совершенно верно. Также я нашел старые разведданные о советских базах ВВС, подготовленные моей конторой пятнадцать лет назад. Этому объекту присвоили условное название «Северное Бородино». Поскольку там не оказалось аэродрома, разведка пришла к выводу, что это наземная школа, возможно, с курсом на выживание. Она занимает площадь примерно триста гектаров и, как сказано в досье, не имеет военного значения в тактическом и стратегическом смысле.

– По нашим сведениям, этот объект советских ВВС возник примерно пятнадцать лет назад, что совпадает с вашими старыми разведданными. Вскоре он перешел от ВВС к КГБ. Обслуживающий персонал объекта пользуется всеми привилегиями, фактически не контактирует с местными жителями. Вертолеты летают оттуда прямо в Москву. К какому же выводу вы пришли, Сэм?

– "Школа обаяния миссис Ивановой", – ответил Холлис.

– А что это такое?

– Об этом расскажете вы. И если у вас есть фотографии, а я полагаю, вы их сделали, давайте-ка их посмотрим.

Айлеви снова нажал кнопку пульта дистанционного управления, и экран загорелся.

– Это результаты аэрофотосъемки. Разведывательный спутник двигается с северо-востока на юго-запад на высоте примерно две тысячи футов. Очень приятный летний солнечный день. Перед вами начало соснового леса. А вот то, что вы увидели с земли, – концентрические круги из колючей проволоки, сторожевая вышка. А теперь посмотрите сюда. Эта поляна – взлетно-посадочная площадка для вертолетов. А сейчас мы видим часть деревянного дома. Больше ничего разглядеть не удастся. Но мы сделали спектральный и инфракрасный анализ этого соснового бора. Внизу оказалось очень много источников тепла: автомобили, люди, множество сооружений.

– Там около трехсот американских военнопленных, – сказал Холлис.

Айлеви вздрогнул.

– Откуда вы это знаете?

– Мне передала француженка. А ей – Фишер. Фишеру – Додсон.

Айлеви кивнул.

– Мы связывались с ней в Хельсинки, однако она ничего не рассказала. Вам еще что-нибудь известно?

– Это вы уже знаете. Бывшая школа ВВС, теперь – школа КГБ.

– Триста человек?.. – переспросил Айлеви, потирая подбородок. – Боже мой!

Айлеви пристально посмотрел Холлису в глаза.

– Теперь вы рассказали мне все, Сэм?

– Я – да. А вы?

– Ну, об остальном вы можете сами догадаться, Сэм, – ответил Айлеви. – Разумеется, никаких перебежчиков там нет – это военнопленные из Вьетнама. Северные вьетнамцы передали их русским, вероятно, в обмен на ракеты «земля – воздух».

– Это тренировочная школа ВВС с потенциальными врагами в качестве инструкторов. Мы всегда подозревали это, – сказал Холлис. – Когда-то израильтяне передали нам египетских и сирийских летчиков, обученных в Советском Союзе. С помощью наркотиков и гипноза мы узнали от них много интересного о советской школе истребителей.

– Но чем же занимаются летчики вьетнамской войны сейчас, Сэм? – спросил Айлеви. – Их использовали для обучения пилотов МИГов пятнадцать-шестнадцать лет назад. А какая польза от них теперь?

– Я подумаю об этом.

Зазвонил телефон, и Холлис предупредил:

– Могут звонить мне.

Он поднял трубку.

– Холлис слушает.

– Буров, – сказал капитан О'Ши.

– Соедините нас, – приказал Холлис и повернулся к Айлеви: – Звонит наш общий приятель.

– Будьте с ним полюбезнее, – посоветовал Айлеви и взял отводной наушник.

– Полковник Холлис? – послышался голос Бурова.

– Говорите.

– Я не помешал вашему ужину?

– Нет, что вы. Я просто смотрел пленку спутника-шпиона со снимками Советского Союза.

– Какое совпадение! – рассмеялся Буров. – А я только что прослушивал записи разговоров в вашем посольстве.

– Когда я смогу увидеться с майором Додсоном?

– Он не видит в этом никакого смысла, Холлис.

– Смысл в том, чтобы убедиться, жив ли он, все ли с ним в порядке и хочет ли он остаться в СССР. Как насчет фотографии в «Правде»?

– Могу вам продемонстрировать.

– Без ретуши. Мне нужна фотография и негатив.

– Я еще раз побеседую с майором Додсоном.

– Еще раз? А что, если я сообщу вам, что майор Додсон находится здесь, в посольстве, и что он рассказал нам весьма невероятную историю?

– Невозможно, полковник. Я двадцать минут назад разговаривал с этим человеком.

– А я так не думаю.

– Что ж, если он у вас, тогда позовите его к телефону.

– Через несколько дней я смогу показать его по телевидению, – сказал Холлис.

– Не развивайте эту тему! – прошептал Айлеви.

– Как поживает ваша челюсть, Буров?

– Она постоянно напоминает мне о вас. Знаете, Сэм, судя по тому, что мне известно, ваши дела идут неплохо. Но однажды счастье может отвернуться от вас.

– Это что, угроза?

– Нет. Я не стал бы угрожать по телефону. Ваши люди все записывают.

– Что ж, тогда давайте-ка запишем ваш ответ на мой следующий вопрос. Где находится автомобиль мистера Фишера?

– С этим вопросом обращайтесь в московскую милицию.

– Они заверяют, что там его нет. Из Америки прибыла бригада судебных экспертов, чтобы осмотреть машину. Так где же она, полковник Буров?

– Я узнаю.

– Уж будьте любезны, узнайте.

– Кстати, один мой приятель из Лондона рассказал, что ваша жена половину своего времени проводит на Бонд-стрит [13]. Надеюсь, она не пользуется вашими кредитными карточками? А может быть, расплачивается мужчина, который ходит вместе с ней?

– Плюнь на это, Сэм, – шепнул Айлеви. – Этот раунд тебе не выиграть.

– Знаете, Холлис, – продолжал Буров, – меня просто потрясла новость о вашем незапланированном отъезде. Я ужасно расстроен. Мне так понравилось работать с вами! Может быть, мы вместе позавтракаем в ресторане «Лефортово» перед вашим отъездом в понедельник?

– Никаких возражений.

– Отлично. С кем я буду иметь дело после понедельника?

– С Сэзом Айлеви. Вы его наверняка помните.

– О да! Я с удовольствием предвкушаю нашу встречу. Передайте ему мои наилучшие пожелания.